село вырежут в отместку за твою смерть! Нам такого не нужно. Не хотим-ссс. Так что возьми с ссс-собой одного воина, умоляю тебя. В качестве проводника и чтобы он ссс-сторожил твой сон. Можешшш-шь потом даже не возвращать нам этого воина, можешшш-шь даже убить его, если он не так посмотрит на тебя, человек! Но молю тебя: возьми лучше одного нашшш-шего, иначе ты ссс-сгинешь, а люди придут и возьмут нас вссс-сех! Я подберу тебе хорошего воина. Лучшего. Того, который тебе понравится, он будет ссс-силен, но не будет опассс-ным для тебя. Я знаю вкуссс-сы людей. Тебе понравится воин, я обещаю.

— Ну что ж… — я все еще сомневался, но решил все же согласится. Аргументы старейшины были логичными, хотя слова о вкусах казались странными, — Хорошо. Я готов взять одного из ваших. В качестве проводника, а не воина. Я теперь и сам неплохо владею копьем, так что в эскорте не нуждаюсь.

— Ссс-славно! Ссс-спасибо!

— В таком случае я готов отправиться в путь.

— Нет! — неожиданно взвизгнул старейшина, — Нельзя отправляться в путь после полудня, плохая примета! Лишшш-шь утром можно пуссс-скаться в путешествие. Так велит традиция. Отпуссс-стить гостя, когда ссс-солнце уже побывало в зените — плохой знак, бесс-счестие для всего нашего народа.

— И что мне, ждать до утра?

— Да. Прошшш-шу тебя…

Я призадумался. То ли на самом деле традиция, то ли меня просто планируют пришить ночью. Впрочем, вряд ли… Слишком боятся. Их страх поднять руку на человека слишком велик. Так что я кивнул:

— Ну хорошо. Уговорил. Но к завтрашнему утру должны быть готовы все необходимые мне припасы.

— Они будут, госсс-сть, будут!

* * *

Ночь прошла на удивление спокойно, хотя спалось мне не то чтобы очень хорошо.

Я раза три просыпался от шорохов и хватался за своё копье — спал я, естественно, вместе с ним, как американский морпех спит со своей винтовкой. Но в моём случае это было оправданно: я был окружен врагами рода человеческого, хоть и напуганными, но все же опасными, как я успел убедиться вчера.

Перину мне постелили в доме старейшины: лучшую перину для гостей, самую мягкую в поселении. На мой вкус даже слишком мягкую — она напоминала те перины, на которых в нашем мире спят кубанские казаки, в ней можно было чуть ли не утонуть… А еще с неё было бы трудно резко вскочить, если начнется заварушка. Это было некстати, но спать на голом полу было бы слишком холодно, так что я не стал отказываться от перины.

Проснувшись ранним утром, я понял, что дом старейшины опустел. На меня тут же накатило дежавю, мне живо вспомнились сбежавшие от меня всем племенем орки. Неужели и ящеры поступили также?

Я нашарил копье — на меня никто не нападал, но полированное древко в ладони придавало уверенности.

Ящеры оказались повежливее орков, они даже сварганили мне поесть, да и вообще оставили все необходимое.

На расстеленном покрывале в центре помещения дымился завтрак, явно приготовленный и поданный недавно и совершенно бесшумно. По крайней мере, те, кто сервировал мне этот завтрак, мой сон не потревожили. А могли и прирезать. Значит, не захотели. В таком случае и воина опасаться не стоит.

Я осмотрел завтрак. Зеленые блины, видимо, из теста с травами, птичьи яйца, что-то вроде пережаренного бекона, фрукты, кувшин какого-то кумыса… Ну так-то неплохо. Мне оставили даже чарку самогона, видимо, на случай, если я захочу опохмелиться. Но я не так много пил вчера, чтобы нуждаться в опохмеле.

Я справил нужду в заботливо оставленный мне ночной горшок, потом умыл лицо и тело, воспользовавшись не менее заботливо оставленными тазом и кувшином. А вот с бритьем и чисткой зубов возникли проблемы. Бритвенных принадлежностей ящеры не имели, потому что у них не росли бороды. Но я пощупал свою четырехдневную щетину и решил, что пора, пожалуй, отпустить бороду. Для фэнтези-мира борода — это самое то, что нужно. Спустя пару лет буду как Гэндальф.

Что же касается чистки зубов, то ящеры в этих целях жевали какой-то корнеплод, но у них зубы были острее моих, так что я разгрызть корнеплод не смог, как не старался. Я просто поболтал его во рту, чтобы освежить дыхание, прополоскал рот водой, а потом с удовольствием плотно позавтракал.

Потом осмотрел оставленные мне припасы: целая заплечная корзина еды и питья. Собранного мне, пожалуй, хватит на целую неделю. Еще мне оставили оружие — пару кинжалов, одежду ящеров, которая пришлась мне по размеру, сапоги, видимо, спешно изготовленные за ночь местным кожевенником специально для меня, лекарственные травы…

Рептилии оставили мне даже броню, напоминавшую чешую. Но вот её я на себя натянуть не смог, как не пытался. Человеческое телосложение слишком отличалось от рептилоидов, форма груди была совсем другой. Так что броня оказалась бесполезна, её мне пришлось оставить, тем более что она была тяжелой.

После завтрака, собрав весь свой скарб, я вышел наружу. Рассветало, день обещал быть солнечным. Оглядевшись, я обнаружил именно то, что ожидал: поселение опустело.

Впрочем, одна тварь в селении все же осталась. Она сейчас сидела возле дома старейшины и рисовала на песке копьем какие-то знаки…

И вот теперь я понял, что имел в виду старейшина, когда сказал, что он «знает вкусы людей». Ибо эта девушка-ящер была какой-то… слишком человекоподобной что ли.

Маленькая, стройная, со светлой чешуей, в плотно облегавшей тело чешуйчатой броне… В принципе её можно было даже назвать привлекательной. Глаза у неё были большими, но меньше, чем у других ящеров. Девушка-ящер напоминала персонажей аниме. Разве что на голове не было волос, их не было ни у кого из рептилий, а еще у этой воительницы отсутствовала грудь, как и у всех женщин-ящеров. Но если ей налепить парик и прикрутить силиконовые накладные титьки, да еще добавить пальцев на руках и ногах — вышла бы вполне себе милая девушка, только чешуйчатая.

А пока что я понял, что передо мной самочка, только по её общей миловидности, да еще небольшому размеру — у ящеров самки были меньше самцов.

— Ты кто? — поинтересовался я.

Девушка испуганно вскочила на ноги:

— Я Дар, хозяин!

— Типа дар для меня?

— Нет, меня так зовут. Меня так назвали в детстве, потому что я вылупилась из яйца не такой, как оссс-стальные… И меня собирались принести в дар людям. Люди забирают тех маленьких ящериц, кто соответствует их стандартам красоты.

— Зачем? Неужели люди сношаются с вашим народом?

— Нет, ну что вы… Проссс-сто людям нужны слуги. И они берут самых красивых детенышей живыми, чтобы воспитать их с детства, как слуг людей.

Дар почти не шепелявила, когда говорила, разве что изредка срывалась на характерный посвист.

— Ты странно говоришь, — заметил я, — И еще владеешь оружием. Хотя я тут вчера вооруженных девиц не видел.

— Да, хозяин. Я же уже сказала: меня воссс-спитывали не так, как остальных. Меня с детства учили говорить так, чтобы моя речь нравилась людям. Люди не любят нашего шшш-шипения. Так что меня били каждый раз, когда я шшш-шипела. Хотя до конца я от этой привычки так и не избавилась… Но я даже знаю человечий язык! Старейшина учил меня ему. И меня научили носить броню и обращаться с копьем. У ящеров женщины не сражаются, но у людей сражаются все. И родители надеялись, что люди возьмут меня телохранителем к какому-нибудь знатному господину, поэтому и учили владеть оружием.

— Ага, а в результате ты станешь моим телохранителем, — вздохнул я, — Почему люди тебя так и не забрали-то?

— Люди в поссс-следний раз были у нас много лет назад, — грустно ответила Дар, — И они тогда только убивали, а слуг из нашего селения не брали совсем. Так что за мной так никто и не пришёл. И ящеры меня стали обижать. Сильно. Из-за моей внешности и поведения. Меня же воспитывали, как человечьего слугу. Так что я ссс-стала ни то, ни сё — не ящерица, но и не человек.

— А почему ты сама не отправилась к людям?

— Господин шутит? — Дар взглянула на меня с удивлением, — К людям не приходят по своей воле. Люди берут! Они принимают решения. Если бы я проявила инициативу и пришла к людям сама — меня бы просто убили. Люди не терпят, когда другие народы что-то делают по ссс-своей воле.

— Ясно. Но теперь-то ты наконец послужишь человеку, Дар. То есть мне. Вообще, откуда ты такая взялась, почему ты родилась похожей на человека? Неужели среди твоих предков были люди?