— Сейчас ты тоже сидишь с закрытыми глазами? — поинтересовалась я, наматывая одеяло вокруг себя.

— Да, я тоже немного вздремнул. — В темноте послышалось, как где-то поблизости подвинули стул. — Иногда полезно посидеть без движения.

— Ты же этого не любишь. — Ничего не видеть было неудобно.

— Никто не может двигаться без остановки. Человечество давно отказалось от идеи создать вечный двигатель. Детали быстро изнашиваются. Доброе утро, дорогая!

«Утро? Врет, был день!» — Сознание быстро вернулось обратно, оно у меня неплохо ориентируется. Действительно, когда я засыпала, был день.

— Утро вечера или утро чего-то другого? — неловко пошутила я.

— Сегодня утро завтрашнего дня, — уточнил Макс и чиркнул спичкой. Слабый огонек осветил его лицо. — Ты спала семнадцать часов.

«Ничего себе!» — присвистнуло сознание, предлагая мне от удивления откинуться на спину, но я только сильнее сжала одеяло у себя на груди.

— И не одна ты. — На третьей свечке спичка погасла. — Извини, электричества нет. Отрубили за неуплату.

Его профиль был мягко освещен. Светлая линия носа, подбородка, черные провалы глаз — Макс стоял против света.

— Из тебя разведчик хороший получится — говоришь непонятно. — Я наконец смогла оглядеться. Даже с закрытыми глазами Макс вряд ли бы стал разбрасывать мои вещи, где-то они должны лежать аккуратной стопкой.

— Я был в Москве, у твоих друзей. Хотел кое-что проверить. — Любимый не стал меня мучить долгими паузами. — Антону ввели сильнодействующий антибиотик со снотворным, после которого он проспал до утра.

— Ты был в Москве? — Про одежду я тут же забыла. — С ума сошел! Они тебя видели?

— Не видели. — Макс лениво наблюдал за моими метаниями. — Но чувствовали.

— Хочешь, чтобы они тебя убили? Зачем ты туда ходил? — Я вскочила, снова упала на кровать, притянув к себе одеяло. — Ты меня броаешь?

— Никто тебя не бросает. — Макс перестал улыбаться.

— Одежду передай, — потребовала я. Злость булькала и клокотала внутри. Я стараюсь, ограждаю его от Смотрителей, а он сам бежит к ним в логово…

— Зачем? — Макс не шевельнулся. — Антон еще какое-то время будет спать, ты можешь отдохнуть.

— Ну и пускай спит. Я тут при чем?

— На Антоне замыкался тот аркан, что ты расстроила. Ритуал был нарушен и теперь требует завершения. Это как двумя руками развести шнур, а ток пропустить через себя. Один конец шнура Антон, другой — ты. Его зацепило серьезно. Удивительно, как он еще держится. И еще. Они знают, что ты завязана на Антоне. Знали, кстати, с самого начала. Поэтому Олег и интересовался твоим здоровьем.

— Он и твоим здоровьем интересовался, — буркнула я.

— Надо разорвать вашу связь, иначе Антон утянет тебя за собой.

— В Москву я не поеду! — заявила я. Теперь главное — не поддаться магии его взгляда. Конечно, его гипноз на меня не действует, но уговорить меня можно.

— Только Смотрители смогут снять с тебя эту зависимость.

— Нет! — Я спрятала нос в одеяло.

— Маша, пойми, они специально удерживают Антона в таком состоянии. Чтобы вылечиться, тебе придется к ним прийти.

— Я не хочу к ним.

— С ними можно договориться!

— Макс, ты с ума сошел? С кем ты собрался договариваться? Смотрители злятся, что в прошлый раз у них все сорвалось. Хочешь, чтобы я второй раз тебя к ним привела?

— У нас нет выбора — они убьют тебя. Даже если им придется пожертвовать Антоном.

— Не делай из них монстров! Они обыкновенные люди.

— Маша, тебе пора привыкнуть, что вокруг тебя с обыкновенными людьми какое-то время будет напряженка.

— Не драматизируй, пожалуйста! Я могу позвонить Олегу и все ему объяснить.

— Да, действительно, Олег единственный ни о чем не подозревающий человек… — Макс взмахнул рукой, как бы отсекая от себя мои слова. И снова склонился ко мне. — Думаешь, он не знает, что происходит? Считаешь, Олег не принимает в этом участия?

— Он ничего не знает. — Мои губы сжались в упрямую линию. — Иначе бы не пытался меня предупредить об опасности. Иначе бы не позвонил!

— Предупредить об опасности и участвовать в задуманном Смотрителями деле — не взаимоисключающие вещи. Он позвонил, чтобы убедиться, что ты больна, и предложил тебе приехать в Москву.

Холодное щупальце коснулось моего сердца. Значит ли это, что Антон проснулся?

— Они должны тебя отпустить. Каждый вправе сам выбирать свою судьбу.

— Кто бы говорил… — выдохнула я.

— Маша, неужели ты хочешь стать такой, как они?

— Поэтому я и не хочу туда ехать! И вообще — давай забудем обо всем, а?

— Маша, ты не понимаешь. Это игра. Как шахматы. Смотрители просто передвигают шахматные фигурки. Но сейчас они должны тебя отпустить. Поехали в Москву! Не пытайся все сделать сама. Ты не игрок.

— Не надо думать за меня. — Я сдавила голову руками. Я хорошо представляла, как сделает он — сначала мы всех перебьем, а потом будем тосковать о потерях. — Дай мне одежду.

— Не уходи.

— Я выспалась и хочу одеться. — Я бы рассердилась, но сердиться в голом виде с одеялом на плечах не очень удобно. — А еще я хочу домой.

Макс быстро глянул на меня и отвернулся к свечам.

— Зачем? — услышала я его приглушенный голос.

Затем! Хочется! Есть у меня такая привычка — просыпаться дома в своей постели. И раз уж мне не удалось сегодня там поспать, мне бы хоть позавтракать…

— Я есть хочу!

— Шоколад подойдет? — Макс не двинулся с места. — Я могу принести чай.

— Мне надо переодеться!

— Тебе лучше еще немного подождать. Макс осторожно водил рукой над пламенем свечи. Голубой стебелек не колыхался. — Твои родители считают, что ты спишь в своей комнате, и, чтобы не потревожить твой сон, даже не заглядывают к тебе. Если ты сейчас поднимешься к себе, придется все менять.

— По-честному, значит? — Я подобрала под себя одеяло.

— Честнее не бывает. — Не глядя, Макс поднял вверх руку — пальцы у него были сложены крестиком.

— Обманывать нехорошо.

— Быть обманутой нехорошо. — Макс поднялся. — Одевайся, а я пока принесу чай.

Мгновение, и в комнате уже никого не было. Пламя свечей даже не шелохнулось. Я потянулась к своей одежде и стала быстро одеваться. И, как всегда в спешке, путалась, роняла вещи на пол, надевала наизнанку. Черт, чего я так нервничаю? А все дурацкие Смотрители! Зачем они опять свалились на мою голову?

Минут через пять Макс появился в дверях. Чайник в его руке сипел запоздалыми пузыриками кипения.