Утром, открыв глаза, ничего не могла понять. Я спала раздетая в уютной комнате в темно — кремовых тонах. Высокий потолок, удивительно удобный матрас, и, что меня окончательно добило, красные шелковые простыни с черными кокетливыми завитушками по всему полю!

Это последнее убедило меня, что я сплю, и что мне снится такой извращенный сон. Но тут дверь растворилась, и в спальню вошла знакомая высокая фигура с подносом в руках.

Завтрак в постель! Какой кошмар! Я по утрам вообще ничего есть не могу, даже капли кофе в рот не беру, а тут чего только нет! Кофе, сливки, пирожное, омлет, салатик из свежих овощей, и всё это зря! Стало стыдно, хотя за то, что Влад раздевал меня без разрешения, мне положено было возмутиться. Но разве можно сердиться на человека, напрасно потратившему целое утро, чтобы меня накормить.

Нервно сказала:

— Спасибо за заботу, но всё это зря! Я по утрам ничего не ем.

Он не поверил. Решил, что я просто пренебрегаю его стараниями. Поставил поднос на столик возле кровати и молча вышел. Я уныло поежилась. Но что делать? Против организма не попрешь, как говорят мои мальчишки. А бежать его успокаивать, и тем более извиняться, я не хотела, поскольку ни в чем не виновата.

Увидела на стуле в углу синий велюровый халат, оставленный явно для меня, завернулась в него, прихватила свою одежду, аккуратно сложенную на сиденье, и отправилась в ванную. Вчера мне было не до разглядывания чужих апартаментов, но сейчас я тихо ахнула. Да, такой красоты я еще не видела. Кругом желтый металл, голубая плитка с тонким золотистым узором, и на мраморном полу сток для воды. Можно воды лить на пол сколько захочется. Как это актуально для нашей веселой семейки! Мы уже столько раз топили нижних соседей, удивительно, как они на нас в суд еще не подали. Впрочем, они частенько занимались тем же, только страдали уже те, кто ниже. Се ля ви, как водится.

Приняв душ и окрепнув духом и телом, я переоделась в свою одежду и вышла в коридор. Очень хотелось потихоньку улизнуть, но, взглянув на мощную дверь, отказалась от такой привлекательной на первый взгляд идеи. С подобными замками мне не справиться. К тому же, как мне смутно помнилось после вчерашнего, за этой дверью стояла еще одна. Услышав шорох, Влад тоже вышел в коридор.

— Что, сбежать решила?

Я не отпиралась.

— Да, это было бы самое разумное.

Он скривился.

— Я что, так тебе неприятен? — и подошел вплотную.

Уже зная, что в ближнем бою мне не выстоять, я сделала шаг назад и скованно попросила:

— Выпусти меня, пожалуйста. Мне правда эти глупости не нужны. Я домой хочу. У меня дел полно.

Сверля меня взглядом, он покачался на пятках, явно не желая соглашаться с моей панической просьбой. Это было понятно, ведь он привез меня вчера сюда, явно рассчитывая на продолжение банкета и мое мнимое нездоровье считал просто приличным поводом для сохранения моего кичливого имиджа, а тут такой облом. Помолчав, вздохнул, вернулся в комнату, накинул рубашку и, игнорируя мои уверения, что я прекрасно доберусь на автобусе, вышел со мной из квартиры. Мы миновали расположившуюся в гулком вестибюле охрану. На сей раз за столом сидели двое качков в камуфляжной форме и в упор понимающе разглядывали мою помятую физиономию, чем смутили меня еще больше.

Мы сели в машину. Влад молча привез меня домой, нахально поднялся вместе со мной в мою квартирку. Не спрашивая разрешения, прошел по всем помещениям, неодобрительно хмыкая при виде капающего крана и облупившегося потолка на кухне. Я невесело подумала, что он еще не видел бедлама, постоянно устраиваемого мальчишками. Без них хоть в доме чисто. Повернувшись ко мне, он спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

Решив, что это просто дань вежливости, я неосмотрительно ответила:

— Нормально. — И тотчас убедилась, что была не права.

Ничего больше не говоря, он обхватил меня и впился в губы. Признаюсь, единственное, чего мне в эту минуту хотелось — чтобы он не прекращал свои ласки. Осознавая это, он действовал быстро и решительно. Очнулась я, лишь почувствовав прохладу простыни под голой спиной. Испуганно села, прикрываясь руками. Когда он успел меня раздеть, я не поняла. На нем тоже оставался самый минимум одежды. Виновато прикрыв глаза, я прошептала дрогнувшим голосом:

— Мне этого не надо, правда! Уйди, пожалуйста.

Тяжело дыша, он исподлобья смотрел на меня алчными глазами, полуприкрытыми тяжелыми веками. Руки у него чуть подрагивали и он, стараясь сдержаться, нервно обхватил себя за локти. Я напряглась, ожидая, что он примется упрекать меня в жестокости или непоследовательности, но он молча оделся и вышел, даже не хлопнув на прощанье дверью.

После его ухода мне стало так одиноко, что я решила вымыть полы, применив самое действенное из известных мне средств от хандры. Энергично принялась за уборку. К вечеру перемыла не только полы, но и окна, посуду, шкафы на кухне, вытрясла и развесила на просушку на балконе зимние вещи, перестирала и перегладила белье, а тоскливое чувство одиночества так и не прошло.

Уже лежа в постели, подумала, что совершенно неправильно себя веду, по сути дразня Влада. Надо будет при первой же встрече серьезно, глядя ему в глаза, объяснить, что я не шучу, что мы с ним слишком разные по натуре и нам даже пытаться не стоит завязывать отношения. Для несерьезных не гожусь я, а для серьезных не годится он.

Прошло несколько недель. Мальчишки жили у мамы на даче, я куковала дома одна, всё больше и больше впадая в меланхолию. Конечно, это исключительно от безделья, а не от терзавших душу сожалений. Я же всё сделала правильно, разве нет?

Сидела в своем кабинете, в очередной раз убеждая себя в этом, и тут, прерывая мои невеселые размышления, меня вызвал к себе Иван Остапович, председатель нашего профсоюзного комитета. Сразу почуяв, что произошло что-то крайне для меня неприятное, я побежала в заводоуправление. Иван Остапович принял меня сразу, даже в приемной дожидаться не пришлось. Обычно он любит помурыжить народ, чтобы прониклись значимостью момента, но на сей раз секретарша пригласила меня сразу, лишь только я вошла. Дурной знак! Он усадил меня в кресло и, смущенно покашливая, проговорил:

— Яна Ивановна! К сожалению, у профкома нет денег, чтобы оплатить библиотеке подписку на периодику.

У меня аж руки опустились. Как денег нет? Сегодня последний день оплаты, а они мне только сейчас соизволили об этом сказать!

Не теряя времени на ненужные препирательства, я выскочила из кабинета, схватила в бухгалтерии неоплаченные счета и помчалась в город, яростно поминая недобрым словом профком, его бухгалтеров и самого председателя. Лихорадочно соображая, кто из знакомых спонсоров может заплатить весьма немаленькую сумму, да еще так сразу, доехала до центра, не припомнив ни одного.

В глаза бросилась строгая вывеска с крупными золотыми буквами на одном из высотных зданий. Мне она понравилась своей солидностью и основательностью. Здесь я еще ни разу не была. Может, попытать счастья? Подняв нос повыше, попыталась прорваться внутрь.