— Ты протеже Калинина?

— Если это означает, что он помог мне попасть к вам, то – да.

— Ты его родственница?

— Нет.

— Ты знаешь, что вся компания с утра шепчется о тебе?

— Догадываюсь, — морщусь я. — Это очень неприятно.

— Не буду любопытствовать, в каких вы отношениях – это не мое дело. Но спрашивать я с тебя буду строго, без поблажек.

— Спасибо. Мне не нужны поблажки, я хочу научиться и перенять ваш опыт.

— Вот и замечательно. У нас обед. Иди, Калинин желает тебя видеть, — сообщает она.

— Елена Сергеевна, вы только не подумайте…

— Лиза, у меня нет привычки осуждать и разводить сплетни. Иди, — отмахивается она. — Не опаздывай.

Выхожу, немного теряюсь в коридоре, не сразу находя дорогу к лифту. На этаж выходят две женщины, оборачиваются на меня. Как быстро разлетаются сплетни. Конечно, меня знают все в лицо – я стояла на ресепшене. Прохожу в лифт, еду на верхний этаж, а у самой щеки горят. Нужно быть выше сплетен, но не получается. Я не люблю повышенное внимание. Никогда не выделялась. Я вообще где-то социопат.

Прохожу в приёмную, секретарша улыбается мне, как родной.

— Роман Константинович ждет, проходите, — указывает на дверь.

А я замечаю, что каждая новая встреча с этим мужчиной все меньше меня пугает и все больше волнует. Уже смелее вхожу в кабинет, заставая Романа с бумагами в руках на диване перед накрытым столом. Там паста с морепродуктами, паштет с гренками и чай в фарфоровом чайнике. Все так красиво накрыто, не хуже, чем в ресторане. Калинин не ест, дожидается меня.

— Добрый день, Роман, — пытаюсь отпустить себя и быть более раскованной.

— Добрый, Елизавета, — откладывает бумаги, указывает рукой на место за столом. — Извини, обед сегодня в офисе. У меня мало времени.

— Не нужно было… Я бы пообедала сама.

— Давай уточним сразу, чтобы больше не возвращаться к этому вопросу. Отныне ты ездишь на работу только с моим водителем, завтракаешь и обедаешь со мной. Ужин – по обстоятельствам, — вполне серьёзно заявляет он.

— Зачем вам это нужно?

— Что именно?

— Завтраки, обеды, ужины со мной…

— Кажется, я уже пояснял. Ты мне нравишься как женщина. Надеюсь, и я тебе не противен, и ты станешь более раскованной, когда все же перешагнешь границу в своей голове и преодолеешь страх.

— В моей жизни не было мужчин, поэтому мне сложно, — признаюсь я. Калинин заглядывает мне в глаза, словно пытается считать правду.

— Поясни. Не было мужчин старше или в общем? — в его всегда холодном тоне легкое удивление.

— В общем… — закрываю глаза, потому что мне стыдно.

Тишина, чувствую на себе его взгляд. Дышу. Веду себя как ребенок, но ничего не могу с собой поделать. Лучше если я сразу обозначу, что не продаюсь.

Слишком долгая пауза. Не ожидал? Это его отталкивает? Кусаю губы. Зачем я призналась?.. Дура. Слышу, как Калинин поднимается и садится рядом со мной. Его тёплая ладонь обхватывает мои скулы, и мое дыхание тут же учащается.

— Открой глаза, Елизавета, — низко произносит он. Сглатываю, распахиваю веки и встречаюсь с его стальным, пронзительным взглядом. — Как так вышло, что в двадцать лет ты не искушена?

— Не знаю, не нашлось человека…

— Не нашлось… — повторяет мои слова. Наклоняется, сжимает скулы сильнее и целует меня. А мне стыдно признаться, что и целоваться я тоже не очень умею. Поэтому замираю и просто позволяю ему делать все, что он хочет. В голове даже не возникает мысли оттолкнуть. Его настойчивые губы всасывают мои, горячий язык пробирается внутрь, сплетаясь с моим, и я куда-то плыву.

Это сладко, это так хорошо, что я теряю связь с реальностью. Его холодный запах кружит голову, его близость дурманит. Тело окатывает волнами жара. Стыдно признаться себе, но мне хочется прогнуться и прильнуть к этому сильному, взрослому, опытному мужчине. Пытаюсь отвечать, но он немного больно прикусывает мои губы, не позволяя этого сделать. Нет, Роман не мягок и не нежен, он, скорее, груб. Его ладонь сжимает скулы, его губы жёсткие и настойчивые, его поцелуй лишает дыхания. Я даже не могла представить, что такое настоящий поцелуй. И он мне нравится. Нравится настолько, что я издаю стон в его губы. Поцелуи с ровесниками, дальше которых я никогда не заходила, всегда отталкивали и казались слюнявой вознёй. Поцелуй этого мужчины заставляет желать большего. Словно он дает мне ничтожно мало, а хочется еще и еще…

Его губы отпускают меня, а хватка на скулах слабеет, я по инерции тянусь за ним и тут же краснею. Страшно признаться, насколько я готова отдаться этому мужчине. Сама себе поражаюсь.

— С ума сойти, девочка, — произносит Калинин. Впервые в его голосе что-то меняется, он не холоден. Голос хриплый, бархатный, с легким придыханием. — Ты прекрасна, Елизавета. Спасибо за откровенность.

Отпускает меня и садится на свое место. Открываю глаза, облизываю губы и дышу, стараясь сдержать улыбку. Ну не похож он на человека, который будет использовать меня. И я хочу прыгнуть в этот омут с головой, во мне все сжимается и ноет от желания довериться этому мужчине. Он кажется мне достойным и, несмотря на закрытость, настоящим.

Елизавета

Меня и правда каждый день возит на работу водитель, он провожает меня до приёмной Калинина. Секретарша с каждым последующим днем все шире и шире мне улыбается, принимая, как родную. На меня по-прежнему оглядываются сотрудники и шепчутся за спиной. Я общаюсь только с Еленой Сергеевной. Она не задает лишних вопросов и не участвует в сплетнях.

Каждое утро мы с Калининым пьем кофе, и только для меня доставляют блинчики со свежими ягодами. Роман не ест по утрам. Мы обязательно обедаем вместе, беседуя. На самом деле мужчина задает вопросы, на которые хочет услышать развёрнутые ответы. Его интересует все, что я читаю, в каких отношениях с матерью, насколько близка с подругой, где отдыхала и работала и многое другого. Не думала, что ему это интересно, но он слушает внимательно, задавая дополнительные вопросы.

После обеда Калинин, как правило, целует мне руку и отпускает. Вечером тот же самый водитель увозит меня домой. И я начинаю привыкать. Мне уже не так страшно, чувствую себя более раскованно и все меньше обращаю внимание на сплетни.

Я привыкаю к новой жизни.

К чему она меня приведёт?

Не знаю…

Но если не попробуешь, не узнаешь.

Да, меня привлекает Калинин своей мужественностью, глубиной и величием. Хочется заглянуть в него глубже и понять, что там внутри него, из чего он состоит. Он как запретный плод: чем больше величия и недосягаемости, тем больше хочется дотянуться.