– Просто Павел? И все? – У Ады Валентиновны изогнулась бровь, что, видимо, выражало крайнюю степень сарказма.

Ольга лишь вздохнула. Ее в последнее время окружают одни Павлы. У нее скоро будет аллергия на это дурацкое имя.

– Павел Алябьев. Композитор-исполнитель. Пою под гитару. Буду скрашивать ваши вечера в музыкальном салоне. Каждый вечер с девяти до десяти милости прошу.

Ольга снова вздохнула. Авторскую песню она не любила.

– Алябьев? – переспросила Елена. – «Я уйду, тихо плача, потому что огонь угас. Ты – моя главная неудача. Я оставлю любовь про запас». Это же ваша песня? Ее на радио крутят.

– Моя, – подтвердил их новый знакомый не без удовольствия.

Видимо, ему было приятно, что его песни крутят по радио. Ольга даже мелодию вспомнила, потому что этот несомненный хит ей нравился. Ну, надо же. Вот как певцы и композиторы, оказывается, деньги зарабатывают – развлекая публику в круизах по Волге.

Соседи по столику охотно представлялись. Она молча пила кофе, не желая выказывать восторг перед пусть небольшой, но все же знаменитостью.

– А вас как зовут? – спросил Алябьев.

– Меня? Ольга Петровна.

Ирина и Елена захихикали.

– Могу я присоединиться к вам завтра на экскурсии по Угличу?

Он спрашивал Ольгу, а ответила Елена:

– Можете, конечно. Мы выбрали первый вариант. Кремль, церковь Царевича Дмитрия, Спасо-Преображенский собор, Богоявленский монастырь, Палаты удельных князей.

Ольга хмыкнула, потому что выбрала другую экскурсию. Из всего перечисленного она, пожалуй, посмотрела бы только на церковь Царевича Дмитрия-на-крови, воздвигнутую в 1692 году на месте гибели сына Ивана Грозного. Все остальное ее не очень интересовало.

– А мы записались на экскурсию в музей ГЭС, – сообщила Ада Валентиновна, муж которой продолжал есть, храня упорное молчание. – Просто Михаил Сергеевич работал в сфере гидроэнергетики, поэтому нам любопытно посмотреть на экспозицию. Представляете, в этом музее одиннадцать залов на трех этажах, а еще музей в историческом здании, но интерактивный. В нашу молодость о таком даже подумать было невозможно.

– А я выбрала пешеходную экскурсию «Путь от купечества до современности», – сказала Ольга. – Не очень люблю музеи, мне гораздо больше нравятся прогулки на свежем воздухе, осмотр достопримечательностей и старинных улочек. Весна на дворе. Хочется воспользоваться прекрасной погодой.

– Решено, я иду с вами, Ольга Петровна, – с воодушевлением воскликнул Алябьев, – тоже не люблю музеи. И монастыри не люблю.

По лицу Елены Ольга поняла, что приобрела смертельного врага. Подумать только, на пустом месте. Ей этот музыкантишка совершенно не интересен. На Радецкого с его немного усталым шиком совершенно не похож. Подумав про мужа начальницы, Ольга скосила глаза в сторону их столика. Владимир Николаевич в этот момент поднимал бокал с вином, нежно глядя на Владиславу. Ольга вздохнула. Интересно, ее когда-нибудь так сильно полюбят?

– Наблюдаете за объектом своей страсти? – Ей показалось, что голос раздался прямо в ее голове.

Она вздрогнула и осознала, что эти слова Алябьев прошептал ей, наклонившись к самому уху.

– Что? Простите.

– Вы наблюдаете за тем высоким и импозантным мужчиной. Он вас обидел?

– Да господь с вами. – Ольга даже рассмеялась. – Это моя начальница и ее муж. Оба прекрасные люди. Они не могут никого обидеть. И никакой страсти я к Владимиру Николаевичу не испытываю. С чего вы взяли?

– Вот и отлично, – просиял Алябьев. – А в музыкальный салон вечером придете? Я бы спел для вас.

Такие дешевые методы соблазнения Ольгу не прельщали. Споет он для нее, ага. Весь свой заезженный на других репертуар. Ей вдруг стало так жалко своих рухнувших надежд на романтическое приключение в отпуске, что она чуть не заплакала. Но еще не хватало позориться на глазах чужих людей.

– Нет, я устала с дороги и хочу сегодня пораньше лечь спать, – отрезала она. – Всем спасибо за компанию. Спокойной ночи.

Резко отодвинув стул, Ольга покинула ресторан и вернулась в каюту. Надо бы вещи разложить. Две недели – это долго. Очень долго. Провести их придется в компании чужих и совершенно не интересных ей людей. И без приключения. На этой мысли Ольге стало так жалко себя, что она все-таки немножечко поплакала. Самую малость, чтобы не отекли глаза.

Разобрав чемодан и развесив на плечики одежду, она действительно пораньше легла спать и проснулась на рассвете. До завтрака был еще час, не меньше, поэтому, натянув спортивный костюм, Ольга вышла на палубу. Солнце уже встало, но было еще свежо. Она даже поежилась, потому что бодрящая летняя свежесть пробиралась под тонкую ткань костюма.

Возвращаться в каюту не хотелось, и Ольга медленно побрела вдоль борта средней палубы, разглядывая берега. Неподалеку от одной из двух гладильных комнат она остановилась и облокотилась на поручни. Здесь, на корме, ветер был меньше, не так прохладно.

– Ну как? Удалось что-нибудь узнать? – услышала она вдруг тихий мужской голос, доносившийся из-за неплотно прикрытой двери в гладильную комнату.

– Нет, но раз передача иконы состоится в Горицах, он на борту. И деньги при нем, – ответил голос женский. – Или она. Ты же так и не смог выяснить, кто именно покупает икону.

– Это твоя задача, а не моя, – огрызнулся мужской голос. – Я узнал, что ее вообще собираются продать. И покупатель находится на теплоходе. А тебя для того сюда и отправили, чтобы ты выяснила, кто это может быть.

– Можно подумать, это так просто. На мой взгляд, самая подозрительная пара – это супруги из одного из полулюксов. Она – бизнесвумен в соответствующем прикиде, он – главный врач крупной больницы. У них могут быть деньги.

До Ольги вдруг дошло, что за дверью говорят о Радецких, и навострила уши.

– А самое интересное, в путешествие взяли свою бухгалтершу. Скорее всего, деньги везет именно она.

– Это может быть простым совпадением.

– Ты когда-нибудь слышал, чтобы, отправляясь в круиз, кто-то брал с собой бухгалтера и оплачивал ей отдельную каюту? – В голосе неизвестной женщины звучал сарказм.

Теперь они говорили о ней, вот как интересно.

– А эти стариканы? Они не могут быть покупателями? Цацки на бабке зачетные. Пенсионеры явно не бедствуют.

– Могут, – согласилась женщина. – И еще примерно треть пассажиров могут. Я исключаю тех, кто с детьми, и путешествующих в трехместных каютах. Все-таки такую сумму налички не оставишь валяться под койкой, зная, что рядом люди. Нет, либо пара с бухгалтершей, либо пенсионеры. Ну, и еще надо поизучать обитателей второго полулюкса и одного из люксов. Насчет них я еще не успела собрать информацию.

– Почему только одного люкса?

– Второй свободен. Это резерв капитана, балда, – усмехнулась женщина. – Ты плохо подготовился к поездке, мой дорогой.

– Я