Хизер тоже была остра на язык.

— Давай же, иди! — Она толкнула меня сильнее. — Узнай, чего этот человек хочет.

Откровенно говоря, я задолжала ему извинение, а кроме того — кто откажется поболтать со звездой? Буду внукам потом рассказывать, и все такое...

Форд Ньюкомб уставился на меня так, будто я — спасательный плот.

— А-а, вот и вы! — громко сказал он, взглянув на меня поверх головы мисс Доннелли. — Газеты, которые вы хотели посмотреть, у меня, но нам лучше просмотреть их на улице.

Это не имело особого смысла, так как снаружи стояла кромешная темень.

— Конечно! — так же громко ответила я. — Пойдемте!

И я пошла за ним. Дженнифер, Отем, Хизер и Эшли потянулись следом.

Он вышел на большую террасу за домом родителей Дженнифер и оглянулся на меня только у перил, а когда оглянулся, глаза его расширились.

Я и не оборачиваясь знала, что за зрелище предстало его взору. Я привыкла. Все они до смерти хотели с ним пообщаться — то есть задать ему несколько вопросов, на которые он отвечал, может, миллион раз.

Я отступила — отдала его им на растерзание. В конце концов, насколько мне известно, мужчине не может не понравиться, когда четыре хорошенькие девушки окружают его засыпают вопросами и застенчивыми улыбками. Я оглянулась и посмотрела через стеклянную дверь, не освободился ли Керк — нет, все еще треплется с Хендли. Ладно. Я осталась стоять в сторонке, теребя соломинку в стакане.

— А над чем вы сейчас работаете? — спросила Эшли, и тут я навострила уши. Вопросы типа: «А как вы пишете: на машинке, на компьютере или от руки?» — и ответы на них не представляли для меня интереса. — Что это будет?

— Это будет правдивая история, — ответил он.

Этот ответ заставил меня приглядеться к нему повнимательнее. Я прочла каждое слово, написанное Фордом Ньюкомбом, и многое из того, что написали о нем, и поэтому знала, что все его книги — это в той или иной степени правдивые истории. Неужели он за этим очевидным ответом пытается что-то скрыть?

— Правдивая история о чем? — спросила Отем, и лицо Ньюкомба смягчилось. Иногда я задавала себе вопрос: интересно, а каково это — жить с лицом Отем, когда люди тают, едва взглянув на тебя? Любопытно было бы попробовать.

— О ведьмах и привидениях, — ответил он, так и не сказав ничего конкретного.

— А-а, как «Ведьмы из Блэра»? — заметила Хизер.

— Нет, не совсем, — ответил Ньюкомб. Замечание Хизер его задело. Получилось, будто он всего-навсего следует моде — или, что еще хуже, занимается плагиатом.

— Тебе надо рассказать ему историю про дьявола, — сказала мне Отем, и я не успела ничего ответить, как подала голос Дженнифер:

— Джеки часто пугала нас рассказом о том, что произошло в Северной Каролине около ста лет назад.

Ньюкомб улыбнулся, как мне показалось, очень снисходительно.

— Все хорошие истории случаются именно там. — Он посмотрел на меня: — Ну же, расскажите мне.

Мне не понравилось его покровительственное отношение. Как будто он дает мне позволение.

— Это просто народная сказка, которую я услышала в детстве. — Я улыбнулась.

Но мои подруги не сдавались.

— Давай, Джеки, не тяни! — сказала Эшли.

Хизер ткнула меня в ребра:

— Рассказывай!

Дженнифер прищурилась, показывая, что я обязана это сделать. Ради подруг. Чтобы выразить «дружескую поддержку».

— Пожалуйста, — тихонько попросила Отем. — Ну пожалуйста!

Я взглянула на Ньюкомба. Он смотрел на меня с интересом, но я не понимала, что за мысли крутятся у него в башке, проявляет ли он элементарную вежливость или действительно хочет услышать мой рассказ.

Как бы там ни было, мне вовсе не хотелось снова выставлять себя идиоткой, и потому я сказала:

— Ничего серьезного, просто история, которую я слышала давным-давно.

— Это и вправду случилось, — убежденно сказала Хизер.

— Возможно, — поспешно добавила я. — Думаю, да. Может быть.

— Так что же это за история? — Ньюкомб сверлил меня взглядом.

Я вздохнула:

— Все очень просто, честное слово. Женщина полюбила мужчину, которого горожане считали дьяволом, и за это они убили ее. Побили камнями.

Закончив, я увидела, что мои подруги разочарованы до глубины души.

Хизер заговорила первая:

— Обычно Джеки рассказывает эту историю так, что у нас мурашки бегут по спине.

— Так почему вы не захотели рассказать мне полную версию истории? — спросил Ньюкомб.

Лгать я не собиралась.

— Наверняка множество людей досаждают вам своими историями, которые могли бы «стать сюжетом великой книги», и просят найти им подходящего издателя.

— Агента.

Я не поняла, что он имеет в виду.

— Они хотят для начала заполучить агента. Считают, что агент может добыть для писателя больше денег.

— А-а. Я ничего об этом не знаю, потому что не хочу писать, а даже если б и хотела, то все равно не стала бы вам навязываться.

Он заглянул в свой бокал — ни кусочка льда, как и в моем.

— Что до истории про дьявола — звучит любопытно. Вы правда слышали ее в детстве? Или сами сочинили?

— Наверное, пятьдесят на пятьдесят. По правде говоря, я была очень маленькой, когда мама мне ее рассказывала, и наверняка потом что-то домыслила, а что-то приукрасила. Не знаю, что я помню с маминых слов, а что приплела сама.

— Ваша мама рассказывала ее только однажды?

— Родители разошлись, когда я была очень маленькой, и я росла с отцом. Мама погибла в автокатастрофе спустя примерно год после развода.

Я отвернулась: мне не хотелось выкладывать ему еще какие-то подробности своей личной жизни. Он смерил меня долгим взглядом.

— Если честно, я ищу ассистентку. Вам, конечно, это не интересно?

На этот раз я любезнейшим образом улыбнулась:

— Нет, но спасибо большое за предложение. Через три недели я выхожу замуж и собираюсь... — Я не чувствовала себя вправе сообщать этому незнакомцу о своих планах, когда даже мой жених не в курсе дела, так что я просто пожала плечами.

Он улыбнулся уголками губ:

— О'кей, но если вдруг передумаете...

— Я просто пойду по Дороге слез[3]...