class="p1">Подобно А. Маршаллу, товарно-фетишистские представления о капитале развивал американский экономист Дж. Б. Кларк. «Оригинальность» этих представлений состоит в том, что, с одной стороны, придерживаясь вещной концепции капитала, он определял последний как средства производства, которые всегда конкретны и материальны. Полагая, что этот факт имеет фундаментальное значение, автор рассматривал эти средства производства как часть фонда производительного богатства, сохраняющегося в течение известного промежутка времени. Поэтому «мы можем мыслить капитал как сумму производительных богатств, вложенных в материальные вещи, которые постоянно меняются, что происходит непрерывно, хотя самый фонд сохраняется»[114].

С другой стороны, в отличие от своих предшественников, Дж. Б. Кларк стремился провести различие между капиталом и капитальными благами. Полемизируя с классиками, он выдвинул исходное положение, согласно которому капитал есть материальная вещь, а потому приобретенные способности человека не являются частью фонда производительного богатства. Ибо «человек ничего не добавляет к своему капиталу, когда он тратит деньги на свое обучение или образование для какого-нибудь полезного занятия. Он, правда, получает нечто, что увеличивает его производительную силу и, получая это, он вынужден практиковать воздержание. Он лишает себя удовольствия для того, чтобы впоследствии иметь возможность производить больше, чем при других условиях. Необходимо признать, таким образом, существование известного сходства между эффектом затраты средств на техническое образование и эффектом затраты на покупку орудий производства. При пользовании термина «капитал» мы будем, однако, настаивать на том, что капитал никогда не является качеством самого человека, которое употребляется для производственных целей. Капитал мира есть (как и был) одно великое орудие в руках работающего человечества, вооружение, посредством которого человечество подчиняет и преобразовывает сопротивляющиеся элементы природы»[115].

Отсюда видно, что Дж. Б. Кларк отрицал сам факт существования человеческого капитала. Трактуя капитал как вещественное орудие производства, автор считал, что единственной и наиболее отличительной чертой такого капитала является его перманентность, т. е. постоянное, непрерывное развитие, в ходе которого он сохраняется, создавая условия для приложения труда в производстве[116].

Напротив, капитальные блага – это недолговечные материальные предметы, которые не только разрушаются, но и уничтожаются, для того, чтобы капитал мог сохраниться[117]. Хотя капитал может быть выражен в денежной форме, тем не менее он не тождественен доходу (как считал А. Маршалл), а противостоит последнему, поскольку он может затрачиваться на средства производства (машины, сырье и т. п.) и на удовольствия, не связанные с производственной деятельностью)[118].

Неправомерно противопоставляя капитал и капитальные блага, Дж. Б. Кларк отмечал, что если первый не имеет производственных периодов, функционируя беспрерывно, то вторые, напротив, имеют эти периоды, следуя одно за другим в бесконечной последовательности, в рамках которой для каждого из них наступает свое время[119]. Разумеется, такое противопоставление не соответствует действительности, ибо и капитал, и капитальные блага находятся в движении, охватывающем известные временные периоды производства и обращения. Главный порок авторской концепции состоит в том, что в ней, с одной стороны, отождествляются капитал и капитальные блага (несмотря на тщетную попытку автора разграничить их), так как к ним относятся одни и те же вещи (машины, разного рода сырье и т. п.), вследствие чего эти понятия являются по существу тавтологичными по своему смыслу, лишенному социальной определенности; с другой стороны, смешивается деление капитала на постоянный и переменный с его делением на основной и оборотный.

Заметим, такое смешение лежит в основе интерпретации последних. Она опиралась на концептуальный подход Дж. С. Милля к трактовке различия между основным и оборотным капиталом. В соответствии с этим подходом Дж. Б. Кларк заявлял, что капитальные блага подразделяются на две группы. Одни из них, которые воплощают основной капитал, могут быть повторно использованы без какой-либо перемены в их экономическом состоянии, выполняя активные производственные функции; напротив, другие, которые воплощают оборотный капитал, приобретают новое экономическое достояние при каждом их употреблении, выполняя, однако, пассивные производственные функции. Именно характер изменения экономического состояния, которое они претерпевают, позволяет провести «существенное и ясное различие между обоими видами капитальных благ»[120].

Но такая интерпретация основного и оборотного капитала, а следовательно, и капитальных благ покоилась на различении вещественного содержания последних, воплощенных в том или ином капитале, игнорировавшем главное, а именно, стоимостной критерий подобного различения, т. е. характер переноса стоимости этих двух составных частей производительного капитала на создаваемый продукт. Сообразно этому орудия (автор ошибочно называл их средствами производства, включающими в себя не только средства труда, но и предметы труда) относились к основному капиталу, а материалы (природное вещество и сырье, т. е. предметы труда) – к оборотному капиталу. Кроме того, к последнему относились также и запасы товаров, находившиеся в руках оптовиков, которые должны были реализовать их конечным потребителям. В этом случае, как и в вышеуказанных, оборотный капитал отождествлялся с капиталом обращения. Что же касается человека как самого активного (используя авторскую терминологию) субъекта производства, то, поскольку он не является капиталом(а стало быть, и капитальным благом), то данный субъект не относился ни к одному из этих видов капитала.

В этой связи Дж. Б. Кларк предпринял последнюю (неуклюжую по своей сути) попытку провести различие между капиталом и капитальными благами, полагая, что термины «основной» и «оборотный» применимы не к этим благам, а к разным частям переменного фонда «истинного» капитала, т. е. орудий труда и материалов (предполагая одновременно, что последние входят в состав той или иной части данного капитала). Суть дела заключается в следующем. Если конкретные блага (вещи, по терминологии автора) не обращаются, а переходят в обладание потребителей, то «истинный» капитал действительно циркулирует, проходя бесконечный ряд внешних форм. Поэтому «он живет передвижением, и его движение должно быть вечно, как и его жизнь»[121].

Сводя процесс обращения «истинного» капитала к смене вещных форм (при полном игнорировании характера переноса его стоимости) и отождествляя этот процесс обращения с товарным обменом, Дж. Б. Кларк подчеркивал, что понятия основного и оборотного капитала применимы лишь к двум частям фонда перманентного капитала. Первая часть этого фонда образует основной капитал, который обращается медленно или вовсе не обращается; вторая часть – оборотный капитал, который предназначен для обращения и совершает его с наибольшей легкостью[122].

Подобная трактовка данного вопроса, основы которой были заложены А. Смитом, по словам известного американского экономиста Б. Селигмена, «довольно туманна и перегружена излишними аналогиями с живым организмом; в исследовании этой проблемы Кларк, по существу, потерпел крах. Он пытался показать, что эти формы капитала на самом деле образуют различные аспекты его теории фонда, однако, эта попытка не увенчалась успехом»[123]. И это неудивительно, ибо автор так и не смог объяснить, чем же отличается