Стоя на вершине холма и слушая краем уха рассуждения Слистера о снабжении этакой силищи, я думал о том, какая жуткая судьба ожидает всех этих людей. И кажется, я понял, почему я здесь.

— Послушай, Файон, — Слистеру потребовалось основательно встряхнуть меня, прежде чем я соизволил оторваться от своих мыслей. — А не спуститься ли нам вниз и не вступить ли в эту армию?

Ну вот, началось! Как только Слистер чует запах вина, он готов отдаться кому угодно. Посмотрев на Кода, я увидел в его глазах такое же желание. Старательно почесав свою, кстати сказать, совершенно лысую голову, Код философски произнес:

— Для этого мы и шли сюда, одни мы — ничто, а все вместе…

Ну что ж, иногда и эта голова порождает умные мысли.

— Ну и что ж тогда мы стоим здесь? Считая разговор оконченным, я стал спускаться с холма навстречу усиливающемуся шуму лагеря.

Тот, кто придумал это все, — несомненно умный малый. Не доходя до ближайших палаток приличного расстояния, мы были остановлены патрулем. Эти парни выскочили как-будто из-под земли. Человек десять вооруженных до зубов солдат преградили нам путь. Пока они приближались, я успел получить подтверждение своим опасениям насчет вооружения этой, с позволения сказать, армии. Кроме обычного металлического оружия у них имелись деревянные колья. Да и то, четверо из десяти держали в руках не осиновые, а березовые дрючки. — Эй, стоять! Кто вы и откуда идете? За всех нас ответил Слистер, имевший тот голос, который был нужен:

— Если мы не ошибаемся, мы пришли в армию, которая будет сражаться с проклятым и ненавистным нам черным дьяволом!

Ну что ж. Неплохо, неплохо. Немного цветисто, но это не повредит.

Я бы рассмеялся, если бы эти ребята пропустили нас просто так. Но дело было поставлено на серьезную, я бы сказал, на научную основу. Оказывается, кроме всего прочего, ребята даже решили сделать анализ нашей крови. Наука, граничащая с магией!

— Ну-ка, подходите по одному! — Слистер ломанулся так быстро, что опешивший голос тут же прокомментировал: — Ну-ну. Не так быстро. И если не хотите, чтобы вас насадили на осиновый кол, не делайте резких движений. И оголите левую руку по локоть.

Слистер, кроме всего, был еще и очень послушен и тут же задрал рукав до самого плеча. Один из солдат вытащил небольшой серебряный нож и сделал аккуратный надрез на руке Слистера.

Совершенно согласен с таким решением вопроса о пропусках. Нормальному человеку подобный надрез — тьфу. А вот нечисти стоит опасаться серебряного ножа, даже если он из столового набора на двенадцать персон. Оборотни -хитрые бестии, они не только в человека, в вашу тещу обернуться могут. Такие вот твари. И почему это я никогда не прибегал к такой форме проверки? Наверное, потому что у меня сознание, как серебро, раз — и все ясно!

Следом за Кодом тест на лояльность прошел и я. Раскатывая рукав, я спросил у солдата, который показался мне более смышленым: — И куда теперь, землячок? — Вон, видите -палатка с синим знаменем? Идите туда!

Солдат показал направление и вслед за своими товарищами спрыгнул в вырытый окоп. Тоже неплохо. С одной стороны приятно, что военная техника не стоит на месте. Но если дело дошло до фортификационных сооружений, то жди большой потасовки. На их месте, я окружил бы лагерь тройной серебряной колючей проволокой. И всего одно КП, где принимают передачи.

Лагерь представлял собой обыкновенный табор, где среди баронских шатров с развевающимися флагами ютились скромненькие палатки простых «тружеников войны». Стягов, штандартов, флагов и просто флажочков было столько, что у меня устал язык говорить морячкам, откуда кто сюда прибыл. В конце концов я просто послал ребят подальше.

Как и в обычном таборе жизнь солдат не отличалась разнообразием. Пока я дошел до так называемого приемного пункта, я стал свидетелем двух драк, трех попоек и еще одной потасовки из-за какой-то девицы.

Глядя на сияющие рожи Слистера и Кода, я подумал, что уж они-то от скуки страдать не будут. Ведь они — простые парни, волею судьбы занесенные на дорогу варркана.

У палатки с синим флагом мое мнение о дисциплине в лагере переменилось в лучшую сторону. В кольце воинов около входа с зашторенными пологами стоял стол. За ним сидел бравый вояка с пышными усами в звании капитана. Или ефрейтора — я никак не мог запомнить знаки различия в королевствах. Но, все равно, помня знаменитую поговорку, что лучше иметь не очень хорошую дочь, чем сына-ефрейтора, я сразу отнесся к парню с некоторой долей предубеждения. Хотя, скорее всего, я просто недолюбливаю солдат-секретарей, впрочем, к женщинам-секретаршам отношусь с особым расположением, что никак не сказывается на процессе работы.

Все обращались к вояке «достопочтимый», и, для собственного спокойствия, я решил его так и называть. К столу сквозь коридор воинов тянулась цепочка людей. Прием на службу и постановка на довольствие были предельно просты. Повторная проверка на лояльность серебряным ножом, несколько вопросов по биографии, отпечаток большого пальца в измочаленной книге и медальон на шею. Все! Ты — солдат. Заканчивалась процедура хорошим пинком в зад.

Очередь, хоть и двигалась довольно быстро, была длинна. И стоять в ней мне не улыбалось. Поэтому я, недолго думая, кликнул Слистера и Кода, и направился прямо в то место очереди, где она входила в защищенный воинами круг. Вид троих оборванных, но полных мрачного веселья парней не позволил сказать что-либо в наш адрес. Очередь расступилась, и мы спокойно встали в нее. Наверное, у меня остался маленький комплекс, потому что, когда мы заняли место, я, обращаясь скорее к своей заснувшей совести, чем к стоящим позади людям, пробормотал: — А мы тут стояли…

Все равно у меня хватило времени, чтобы подумать о том, правильно ли я сделал, что пришел сюда. Хотя я и ругал себя последними словами, но понимал, что если слухи о черном дьяволе верны, то одному мне не справиться.

Сначала — общая обстановка, затем — разведка и информация. А уж потом можно заняться и одиночной охотой. Ведь не секрет, что варркан предпочитает охотиться в одиночку. Мы, как матерые волки, всегда и везде бродим одни. Объединение варрканов не только не приносит ожидаемой мощи, но и часто оказывает вред.

Варркану нужен простор. Я не имею в виду территориальный простор. Всякое волшебство имеет размытую линию действия. А если рядом с тобой сражается такой же варркан, то десять раз подумаешь, прежде чем один раз применишь колдовство.

Вот с такими мыслями, незаметно для себя, я оказался у стола, застеленного грубым черным сукном.

Бравый вояка, тупо глядя в свою книгу и совершенно не интересуясь стоящей перед ним личностью, рявкнул: — Руку!

Я сунул ему под нос свою левую руку и подождал, пока подскочивший солдат сделает мне надрез серебряным ножом.

Секунд через десять капитан-ефрейтор поднял глаза, посмотрел на рану и, естественно, ничего предосудительного не увидел. Продолжая заполнять бланк, он все тем же рявкающим голосом спросил: