И тут, словно спасительный глас с небес за спиной раздается звонкая дробь подкованных копыт.

Обернувшись, я различаю стремительно приближающуюся фигуру рыцаря. От полированной поверхности стального шлема отражается холодный лунный свет, и кажется, что он светится в темноте. У острия поднятого кверху копья трепещет вымпел, за плечами рыцаря полощет на ветру широкий плащ, а за конем клубится потревоженный снег. Приближающийся всадник издает переливчатый клич:

— Я спешу на помощь!

И, опустив копье, направляет его в сугроб, даже не помыслив остановить или хотя бы придержать коня.

Я лишь ойкнул и пригнулся, когда ромбовидное острие копья, мелькнув у самого уха, вонзилось в то место сугроба, которое еще сохранило некое сходство с головой снеговика. По крайней мере капустные листья торчат оттуда.

— Спешу на…

Конь, в длинном скачке перелетев через меня и образованный останками снеговика сугроб, у самой стены избы совершил резкий разворот и замер, равнодушно наблюдая за действиями своего седока. А тот после удара не выпустил оружие и остался висеть на раскачивающемся, словно мачта корабля во время шторма, копье.

Раздался треск древка, и закованный в доспехи рыцарь рухнул в сугроб, проломив заледеневший слой и погрузившись в рыхлую снежную массу по самые подмышки, придавив мои ноги.

— Давненько не виделись, — приветствовал я Дон Кихота. Конечно же это был он. Ибо, даже не имея возможности рассмотреть скрытое за опущенным забралом лицо, спутать манеру Рыцаря Печального Образа приходить на выручку с чьей-то еще мудрено. Да и иных рыцарей европейского образца в окрестностях не так-то много. Я лично ни одного не видел, хотя теоретически допускаю возможность их существования. Иначе откуда взялся в логове Змея Горыныча целый склад их доспехов?

— А это я, — сообщил благородный идальго, пытаясь то ли выбраться из снежной кучи, то ли устроиться в ней поудобнее. — Дай, думаю, наведаюсь в гости, а тут на тебя морок снежный напал. Ну, я его между глаз неправедных и приложил копьем рыцарским — пускай знает, что Дон Кихот Ламанчский не дремлет на страже справедливости. Да только вот… переусердствовал.

— Силушку богатырскую не соразмерил, — поддакнул я, не скрывая сарказма.

— И то верно, — согласился Рыцарь Печального Образа, разглядывая зажатый в руке обломок копья с конической насадкой для защиты пальцев и обеспечения достаточного упора во время удара.

— Поможешь мне выбраться из сугроба? — поинтересовался я у него.

— Конечно, — пообещал Дон Кихот, встрепенувшись, словно гончая, почуявшая писк подстреленной утки. — Помогать попавшим в несчастье моя святая обязанность, мое призвание и порыв моей благородной души.

— Ну и… — намекнул я, протянув руку.

— Что?

— Помогай.

— Как только меня вытянут из горки снежной, так сразу тебе и помогу, — пообещал рыцарь, сопровождая свою речь стуком звучно клацающих от холода зубов. Меня в тулупе меховом насквозь проморозило, а он на себя сколько железа натянул… на двух терминаторов хватит.

Прикинув, как отнесутся спящие в избе гости к моему призыву «Помогите! Спасите!», я усомнился, что мне удастся быстро до них докричаться. Здешние люди проводят почти все время на чистом воздухе, а посему отличаются завидной крепостью сна. Пока докричусь, окончательно промерзну, превратившись в сосульку да, что самое страшное, в обманщика маленьких детей. Еще полчаса в сугробе, и обещанная Ванюшке сестренка так и останется обещанием, поскольку нынче я человек, а, следовательно, сверхъестественная способность высших сил к регенерации органов мне недоступна. Но я а ней, о потере сверхчеловеческих способностей, не жалею… пока!.. Взамен я приобрел куда больше.

— Попробуй встать, — предложил я рыцарю, — я помогу.

— Ничего не выйдет, — вздохнул Дон Кихот, отбросив обломок копья подальше. Чтобы глаза не мозолил. — Я и с земли-то самостоятельно подняться не в силах, уж больно броня тяжела, Зато и крепка.

— Броня крепка и танки наши быстры. — Цитата сама напросилась на язык.

— Что такое танки? — заинтересовался Рыцарь Печального Образа, выдернув из сугроба второй обломок копья с погнувшимся острием и забросив его вслед первому. — Род тяжеловооруженного рыцаря в дьявольских легионах?

— Зачем ты его выбросил? — воскликнул я, пропустив рыцарский вопрос мимо ушей. — Мы бы копьем могли откопать меня из-под снега.

— Зачем? — удивился Дон Кихот.

— Как это зачем? Чтобы я мог выбраться из него. То бишь из сугроба.

— Из сугроба я тебя вытащу, так что никого откапывать не нужно, просто обождем, пока кто-нибудь поможет мне подняться на ноги.

— Не знаю почему, но при всей своей простоте этот план меня не вдохновляет.

— Отчего же? — удивился рыцарь, пуская сквозь прорези опущенного забрала струйки пара.

— Так холодно же.

— Это что… Вот у меня на родине порой такая жара стоит, что просто жуть. Шутка ли, пока кружку вина ко рту поднесешь — половина испарится, а вторая скиснет.

Почему-то от его горячих воспоминаний о знойной отчизне мне не стало теплее. Наоборот. Спящая совесть от холода и та проснулась, обеспокоенно заворочавшись и воззвав к моему разуму: «Замерзнешь ведь! Отечество тебе этого не простит! И я за столько тебя упрекнуть не успела…»

Пока Дон Кихот предавался ностальгическим воспоминаниям, я развил бешеную активность. Хотя она и выразилась в основном на лице ввиду значительно ограниченной способности двигаться. Зато мозги работали вовсю. Выдвигая самые нереальные предложения и тут же, после неудачной попытки осуществить их на практике, с легкостью обосновывая невозможность их практического применения.

— Что ты делаешь? — удивился Рыцарь Печального Образа.

— Пытаюсь расколоть лед.

— Лбом?!

Я проигнорировал вопрос ввиду очевидности ответа.

— Так лед не расколоть…

А то я не знаю.

— …поскольку размах маленький. Откинься назад и попробуй еще, — предложил он.

Вырисовывающаяся перспектива меня не вдохновила, и я догадался обратиться к Рыцарю Печального Образа с той просьбой, с которой нужно было начинать разговор:

— У тебя же меч есть. Дай его мне.

— Зачем?

— Лед колоть.

— Меч не для того кован, чтобы им воду замерзшую рассекать, а дабы стоять на защите добра и справедливости, — наставительно произнес рыцарь, подняв вверх указательный палец и дирижируя им. — Лед заступами колоть нужно. Ледорубами специальными…

С трудом сдержав рвущийся наружу крик, я предельно бесцветным голосом поинтересовался:

— И где я сейчас ледоруб найду?

— Может, в сарае? — предположил Дон Кихот.