Затем офицер помог сержанту прижать к плечу оранжевый пакет. После чего тот сразу лопнул и находящийся в нём гель, плотно облепил разорванную броню, проникая внутрь. Это мигом прекратило кровотечение и обезболило место повреждения.

С презрением глянув на меня, капитан заскочил на водительское сидение и крутанул рукоятку, отвечающую за набор скорости. После этого глайдер рванул с места, увозя последнюю надежду на взлом его нейросети.

Поднявшись, я продышался и отбежал к стене хранилища. Быстро осмотрел погрузочный сектор зоны и понял, что дело худо. Периметр не просто прорван сразу в сотне мест, а его практически нет. Пулеметные вышки продолжают лупить по многочисленным обитателям океана, спускающимся со стороны защитного барьера, но явно не справлялись.

Внутри периметра тоже продолжалась бойня. Ящер-переросток оторвал одну из конечностей меха и продолжает его добивать. Кроме этого, я заметил два десятка огромных крабов, дюжину хищных моллюсков, нечто похожее на источающую электрическую медузу. А ещё множество морских червей и креветок копошилось в настоящих озёрах, образовавшихся на площадке.

Отступать было особо некуда, и я уже приготовился к худшему, когда со стороны центра лагеря ударил рельсотрон. Пройдя через досветовой ускоритель, вольфрамовый брусок превратился в поток частиц и прошил насквозь бронированного ящера. Затем последовал десятисекундный набор мощности. И новый росчерк, разогнанных до неимоверных скоростей частиц, разорвал на куски пару огромных крабов.

Конечно, использовать рельсотроны очень дорого из-за гигантского расхода энергии. Но когда нет иного выхода, приходится пускать в дело самое мощное оружие. Ведь только оно способно пробить любую броню океанских хищников Пандоры. Ему не поддаётся только силовое поле, прикрывающее грузовые челноки имперского синдиката корпораций.

Рельсотрон выстрелил ещё восемь раз, уничтожив наиболее опасных противников. А потом со стороны бараков подкатило несколько броневиков, начавших методично работать по недобиткам из электромагнитных пушек. В поле видимости снова появились дружинники, вооружённые винтовками и автоматами. Согнав оставшихся в живых зеков к стене хранилища, они сначала поставили всех на колени и обыскали. И только затем загнали внутрь грузового броневоза, уложив вповалку, словно дрова.

С нами особо не церемонились. Каждого несколько раз пнули, перед этим врубив вторую степень утяжеления на обручах. А в пути для острастки ударили током, заставив корчиться на полу. Закончилась экзекуция, только тогда, когда броневик остановился, и откинулась аппарель.

Выбравшись наружу в числе последних, я прошёл через короткий тамбур и увидел два длиннющих ряда заключённых, стоявших вдоль широкого прохода. По бокам возвышались трёхъярусные нары. И их ряды тянулись на пятьдесят метров и упирались в противоположную стену.

Потом ворота за нами закрылись, и из строя встречающих вышел одноглазый зек небольшого роста.

— Ох, мля! И каких же только уродов к нам вертухаи не закидывают, — презрительно проговорил он, и сзади раздались многочисленные смешки, — Ладно пацаны, сейчас мы узнаем, кто из вас, чем дышит и кем является по жизни.

Глава 5

Барак

Авторитет пришёлся перед вновь прибывшими, а его единственный глаз успел просверлить в каждом из нас дырку. Остальные обитатели барака в это время сломали строй. Большая часть рассосалась по проходам, а другие встали гурьбой позади одноглазого. Сосредоточенные лица и оценивающие взгляды, делали их похожими на купцов, приценивающихся к товару.

— Значится так, господа бандиты. У кого ходка не первая, обзовитесь как положено, — произнёс одноглазый.

Из группы сразу выскочил здоровый парень с цифрой «13» на затылке.

— Кликуха Обезьян. Рейтинг опасности для общества «В». Получил год за перевозку самогона. Эта ходка вторая. Первый раз отмотал полторашку за причинение вреда здоровья новгородскому гражданину.

Выслушав рецидивиста, бригадир указал ему на площадку рядом с первым рядом кроватей.

Следом шаг вперёд сделал худой и невысокий зек. Лысый, без наколок. Его лицо украшал крестообразный шрам на правой щеке.

— Циклоп и все остальные меня знают. Для тех, кто не в теме, погоняло Крест. Рейтинг «С». Ходка четвёртая. Срок два года. Последнюю отсидку бригадирствовал в этом бараке. А за что осуждён, каждому шнырю знать не обязательно.

Выдав краткую характеристику, Крест без разрешения прошёл мимо одноглазого и принялся здороваться с явно авторитетными зеками за руку. А в это время из группы вышел следующий арестант.

В результате я узнал три десятка местных кличек каторжников и рецидивистов всех мастей. Причём сразу выделилась крохотная группа арестантов, ранее бывших на каторге звеньевыми и бригадирами. Понятно, что они высшая каста, заправлявшая на зоне.

Этих встречали нормально, а вот остальных придирчиво расспрашивали и затем распределяли по бригадам работяг. При этом первыми свой выбор делали наиболее авторитетные зеки. Только потом, свой голос подавали остальные.

Кроме Обезьяна, никто из номерных пока инициативу не проявлял. Насколько я понял, представители номерных банд тоже занимали свою нишу в местной иерархии.

Группировки под номерами «2», «6», «7», «13», «50» и «66» промышляли в городах Пандоры распространением левого алкоголя, кражами и мелким рэкетом, редко толкали наркоту. За дурь обычно давали немалые сроки, да и советы кланов боролись с её распространением весьма жестоко. За подобное членов банды дружинники обычно кончали на месте. Как говаривал дед, лучше всех бороться с преступностью могут только сами преступники. Старик открыто заявлял, что кланы и есть самая настоящая мафия. А все остальные просто мелкие хулиганы. Кланы нещадно давили любые организованные банды. И на каторге с номерными особо не церемонились, но разрешали составлять звенья из своих.

Во время этого действа я внимательно рассматривал собравшуюся публику и прокачивал варианты возможного развития ситуации. А ещё каждые десять — пятнадцать секунд, убирал с поля зрения системные логи импланта, чередовавшиеся с сообщениями, которые рассылал ИскИн зоны.

За первые полчаса, имеющие на это право, предъявили себя публике и их распределили по бригадам. Затем авторитет, которого Крест обозвал Циклопом, осмотрел нашу поредевшую группу.

— Ну а теперь выходят те, за кого в бараке номерные поручатся, — приказал он и из строя тут же выскочил Щербатый.

— Моя кликуха, Щербатый. Рейтинг опасности «А». Осуждён за хранение райской пыльцы на три года. Ходка первая. Перед этим два раза по шесть месяцев заезжал в колонию для малолеток ИК-1. Пахал на плантации хмеля. По жизни приписан к «тринадцатым», они за меня поручатся.

— Фюрер, этот уродец — точно твой пассажир? — с презрительной усмешкой поинтересовался Циклоп.

После его слов перёд строем появился лысый детина двухметрового роста с клеймом «13» на лбу. Едва звеньевой тринадцатых появился, как стало ясно, что он долго злоупотреблял нанитными стимуляторами