повернул меня к себе. — Колись. Чего у иностранца хапнул? Быстро говори!

Я внимательно поглядел на него. Странный вопрос для милиционера.

— Я тебе так скажу, — Яков Васильевич продолжал сверлить меня глазами. — Это мой участок. Я тут всем рулю. Понял? Хочешь фарцевать, таксу знаешь. Не хочешь, тебе же хуже. Я тебя и вправду под статью подведу. Как ты и сказал. Под валютную. И свидетелей приведу. Вагон и целая тележка. А это уже не просто так. Как за вашу фарцовку. Валютчикам настоящие сроки светят. Всю жизнь небо в клеточку. Оно тебе надо?

Оба на. Вот это поворот. Я сначала потерял дар речи. Потом подумал и спросил. Хриплым от удивления голосом:

— Сколько?

Мент отпустил меня. Внимательно осмотрел.

— Пять червонцев. В месяц. Это пока. Потому что ты недавно. Если увижу, что много срубил, такса увеличится. Все понял? Устраивает?

Я почесал затылок. Состряпал унылую рожу.

— А давайте червонец, а? Я же только начал. Откуда у меня? Вчера вон рюкзак потерял. Сегодня иностранца эти придурки, дружинники, спугнули. Вообще нечем платить. Гол, как сокол.

Яков Васильевич тоже подумал. Поднял фуражку. Почесал лоб.

— Ладно. Три червонца. Но это только в первый раз. Потом по обычной таксе.

Я обрадовался. Сунул руку в карман.

Мы отошли подальше. От нескромных взоров. Зашли в подъезд. Там же, на площадке перед первым этажом, я быстро передал старшему лейтенанту. Три скомканные десятки. Деньги мгновенно исчезли.

— Все, теперь жди, — сказал мент. — Я выйду первым. Минут через десять можешь выходить. Понял?

И выскочил из подъезда. Я подождал пару минут. Потом выглянул. И тоже вышел.

Быстро пошел прочь. Все время боялся, что меня снова схватят. Но все спокойно.

Когда отошел подальше, мозг снова заработал. Четко и ясно.

Надо же. Я думал, такое невозможно. Ан нет. И здесь берут взятки. По утвержденной таксе, ишь ты.

Свернул на другую улицу. Мимо проехал «Жигуленок». Новенький, сверкающий, бежевый. Внутри мужик лет пятидесяти в очках в роговой оправе. Внимательно смотрел на дорогу.

Хотя, я наверняка загибаю. Вряд ли это повсеместно. Только здесь. Вблизи к злачным местам.

Так, а где теперь искать Пашу? Куда он девался? На Горького его нет. Надеюсь, хватило ума туда не соваться.

Я поехал в общагу. По дороге думал об изменениях. Что делать? Чтобы такое не повторилось. На ум сразу пришел Колхоз. С его маркировкой.

Паши в комнате не было. Хотя время уже вечернее. Начинает темнеть. Куда он запропастился?

— О, вы куда пропали? — спросил Коля. Он валялся на койке. — Где Пашка?

Я пожал плечами. Подошел к шкафу. Оглядел одежду. Вот засада, совсем нет обычной одежды.

Все, как у павлина. Яркие модные рубашки. Видны за версту. Разноцветные штаны и джинсы.

— Я и сам его ищу, — ответил я, роясь в барахле. — Куда он мог подеваться? Мы на Горького расстались.

Коля перевернулся на другой бок.

— А на «пятачке» смотрел? Он там наверное. Вашу фирму скидывает.

Я остановился. Только теперь вспомнил. Из памяти бывшего владельца этого тела. Точно.

В Москве есть пятачок, где тусуются все фарцовщики. Причем, несколько пятачков. И все возле магазинов «Березка». Точно. И наш как раз на Горького.

Вот паскудство. Я же там только недавно был. Наверняка Пашка туда побежал. Точно.

Я поглядел на Кольку. Вроде примерно моих габаритов.

— Слушай, у тебя есть обычные брюки и рубашка? Меняю на мое барахло. Хочешь?

Устюгов тут же вскочил.

— Конечно. Давай.

Вскоре я вышел из комнаты. Одетый, как обычный студент.

Пестрый пиджак «битловка», уже безнадежно устаревший. Серая рубашка. Черные брюки, тоже поношенные. Длинные патлы, правда, остались. Но состричь их — это преступление.

Уф, теперь обратно на Горького. Хотя я недавно был там. Может, перекусить по дороге? Но нельзя. Черт его знает, что там Пашка с товаром сделает.

Ради скорости я поймал такси. Быстро домчался до Горького. Выскочил недалеко от магазина.

Вытянутая на фасаде надпись «Березка». Рядом толпы прохожих. По улице носятся автомобили и автобусы. И еще очереди перед входом. И кучки молодых людей слоняются неподалеку.

А вот и Пашка. Радостный. Как раз показывает джинсы мужчине лет тридцати. Тоже недалеко от магазина. И сумки с нашими товарами нет.

— Значит, всего сто десять? — спросил недоверчиво мужчина. — Это точно «ливайс»? А почему так дешево? Не подделка?

А Пашка стоит рядом и уверяет:

— Нет, самые настоящие. Из Англии. Вот, видите, здесь этикетка на английском? Все знаки соответствуют.

Мужчина достал коробок спичек.

— А проверку пройдет? Дай-ка, я потру, — он хотел проверить качество глупым способом. Бытующим в народе. Отслюнявить спичку. И потереть о джинсы. Если тоже посинеет, значит, не подделка. Типа, краска настоящая. — Кажется, спичка не посинеет.

Я не стал пока вмешиваться. Пусть посмотрит.

Мужик и в самом деле потер спичку о джинсы. Спичка, конечно, не посинела. Мужик разочарованно вздохнул.

— Эх, это же подделка. Что ты мне впариваешь? Забери свою «липу».

Он отвернулся и пошел к другому продавцу. Тот с радостью подбежал к покупателю.

Пашка огорченно подошел ко мне.

— Что такое? Не хотят брать. Третий уже. Я и ценник снизил.

Я покачал головой. Забрал сверток с джинсами, посмотрел.

— Куда все остальное дел? Надеюсь, не распродал? За копейки.

Пашка указал большим пальцем назад.

— Там, у Окуня. Ну, что ты на вылупился? Опять забыл? Хватит лукать. Окунь — наш оптовик. Берет весь товар разом. Дешевле, конечно. Но зато безопасно. — он пощупал мой пиджак. — А это что за прикид? Ты под Колхоза косишь?

Нет, только не это. Я уже знал про систему сбыта у фарцовщиков. Через оптовиков. Те скупали барахло.

И перепродавали на конспиративных квартирах. Куда покупатели шли в условиях строгой секретности. С сопровождающими. С паролями и шифром.

Считалось, что это предохраняет. От ментов и ОБХСС.

Но разве это спасет? Захотят, все равно найдут. Я не хотел терять прибыль на посредниках. Лучше сам толкну.

— Где этот гребаный Окунь? — спросил я. — Почему ты отдал ему без моего разрешения? Завтра у нас группа прилетает. Семь фирмачей. С запросами. На какие шиши я им товар закупать буду? На сто десять рублей, что ли?

Пашка растерянно хлопал глазами. Я подошел к мужику, который хотел купить джинсы. Тот как раз отошел от очередного нашего коллеги.

Снова разочарованно бормотал под нос. Насчет подделок. Ишь ты, какой придирчивый. Повышенная категория сложности. По моей классификации. Как, правило, у них есть деньги. И они ищут высокое качество.

Ну, ничего. Против лома нет приема. В прошлой жизни я хорошо натренировался. На таких.

И когда шмотки продавал. И когда автомобили, и недвижимость. Я долго работал «в поле». Знал, как убалтывать клиента.

— Мужчина, одну минутку, — я догнал его. Протянул ладонь. Пожал руку. — Добрый вечер, меня зовут Витя. А вас как?

Надо называть свое настоящее имя. Фальшь покупатели сразу почувствуют. Даже несмотря на риск. Тем более, что Паша уже запорол сделку.

— Я Семен, — ответил мужик. Ну как, мужик. Это я погорячился, когда решил, что ему тридцатник. Лет двадцать пять — двадцать восемь. Просто двигается неторопливо. Как пожилой. Но лицо молодое. — А что там? Я же уже смотрел эти джинсы. Это не «ливайсы». Я точно знаю.

Я развернул перед ним сверток.

— Вы хотите настоящие «Levi’s», верно, Семен? А что, если я докажу вам, что это настоящие? И сразу хочу предупредить, мой коллега ошибся. Бывает, он новичок. Это фирменные «Levi’s», Семен. Они стоят двести тридцать рублей. Но для вас скидка. Смотрите сюда.

Я показал ему джинсы.

— Во-первых, обратите внимание на качество швов. У оригинала крепкие швы. Как здесь. А у подделок скрученные нитки. Не простроченные швы. Торчащие обрывки. Вы где-нибудь видите здесь такое? Потом, Семен, на оригинале швы ровнее и в несколько рядов. Вот также, как здесь. Они прочные и не порвутся.

Мужик внимательно смотрел. Отлично, есть контакт. Я перевернул джинсы, показал задние карманы.

— Теперь арки карманов сзади. Отличительная особенность джинс Levi’s — это рисунок в виде «клюва орла». Это визитная карточка ливайсов. Он может быть разный. Пологий или глубокий. Но форма всегда одинаковая. У подделок может быть другой рисунок. Или вообще