Я, как и Людмила Прокопьевна тоже гордо вздернула носик, послав парочку испепеляющих взглядов этим двум зубоскалам, удалилась. Ишь ты, шутники мне нашлись.

- Мария, а ты умеешь приятно удивлять.

- В смысле? – Не поняла я, все еще следуя за своей старушенцией смурнее тучи.

- Еще одна, - закатила глаза Людмила Прокопьевна. – Я старая, а не выжила из ума.

- Все равно не поняла.

Людмила Прокопьевна не стала ничего пояснять, но на ее лице промелькнуло что-то очень смахивающее на улыбку. Ититьтвоюналево, да ладно, в шоке подумала я.

Рано радовалась, как говорится, потому что потом последовала форменная экзекуция, которая состояла из пыток магазинами. Вот не жили богата и нечо начинать. Людмила Прокопьевна была на редкость добродушна, что было ей вообще не свойственно. Она расточала улыбки и несла свет в этот мир, когда я напротив все никак не могла успокоится и вернуть свой добродушный нрав. Меня вообще не впечатляли блестящие витрины дорогущих магазинов, притворные улыбочки акул, который маскировались под консультантов и особенно настораживал меня настрой мой старушенции сделать из меня куклу барби, а точнее нарядить меня, как одну из фиф, которые с очень важным видом прогуливались между этими магазинчиками. Я была здесь лишней, мне здесь не место, каждая клеточка моего воспаленного мозга кричала об этом.

- Людмила Прокопьевна я не могу себе этого позволить, - во очередной раз я пыталась воззвать к разуму моей старушенции, но у нее в одно ухо влетало, а в другое вылетало.

- Считай, что это униформа, - серьезно сказала моя старушка, строго оглядывая меня со всех сторон, в одном из кучи выбранных ранее черных коктейльных платьев. Чуть мозг себе не сломала, пока пыталась выговорить это про себя. Мне срочно нужен перерыв. Зачем? Зачем я ввязалась в эту авантюру? Сидела бы дома, да блины пекла. Блин, рассуждаю, как отчаянная домохозяйка. Вообще мое отчаяние скоро достигнет пика, потому что Людмила Прокопьевна даже и не собирается утихомириваться. На мое твердое нет, она талдычит мне, что я обязана соответствовать ей и все такое и что это только начало. Ага, начало конца, лично для меня и моих нервов, которые держать на честном слове. Это еще один вид ее изощренных издевательств надо мной. Брр, отставить нытье, этим сейчас вообще делу не поможешь.

- Мария, не скули, - сказал мне филолог ( в далеком прошлом). – Красота требует жертв.

- Пусть требует, я то здесь причем? Я вообще-то не просила ни о чем таком.

- Здравствуйте, - всплеснула руками Людмила Прокопьевна. – А кто просил сделать из тебя лучшую версию?? Кто?

- Если честно, - немного смутилась я, ладно, не немного, - я представляла себе это чуть-чуть по-другому.

- Например?

- Ну,- протянула я, - высокоинтеллектуальные беседы, которые бы обогащали мой внутренний мир.

- Ерунда. Любой человек в первую очередь смотрит на обертку, а потом уже пробует саму кофету. Запомни это раз и навсегда. Упакуем тебя, как говорит Егорушка, а потом поищем твой так называемый внутренний мир или создадим новый, где ты будешь иметь свое собственное мнение.

Обрадовала, ничего не скажешь. Вот что значит скучно человеку на пенсии. Я ее новый проект, можно сказать и так. Тяжко вздохнула и решила отдаться на волю судьбе, все-таки я еще практически ни разу не пожалела, что тогда меня чуть не сбил  Егор Валентинович. Судьба сделала крутое пике и теперь на меня вот сыплются вот такие плюшки от моей старушки. Да чем бы дите не тешилось, лишь бы козни не строило, потому что у меня есть такое ощущение, что  я только начинаю жить.

Егор

В голове то и дело всплывали мотивы какой-то песенки, которые постоянно крутились в голове, не давая окончательно переключиться на дела. Тьфу ты, можно сказать, что отделался малой кровью. Эта дурацкая выходка с расческой все не давала мне покоя и чуть не попался же, как малолетний идиот. Бред, да и только. С чего ради я вообще пошел на поводу у Соросова? Сам до сих пор понять не могу. Я убеждал себя в который раз, что не зря решил все провернуть за спиной у Махи, ведь еще же все вилами по воде писано. Маха, она же маленький цветочек, который попал в руки к моей Ба. У них вроде не все клеилось, но все равно это уже намного больше, чем было до этого. А как она зашипела, встала на защиту Ба, даже смешно от такой абсурдности. Это ее на защищать, а не Ба. Ей палец в рот не клади – по локоть откусит. Аж гордость взяла непроизвольно за эту воинственную кису. Она просто еще не привыкла ко мне и моей семье, которая славится своим не сильно стандартным чувством юмора. Да какие ее года – привыкнет. Времени еще вагон. Есть у меня такое ощущение, не знаю откуда оно у меня, но я точно знаю, что Маха нуждается во мне. Благотворитель из меня так себе, но одной малышке я в состоянии помочь. Вечером объясню ей, что ничего предосудительного не произошло. Это всего лишь шутка такая была, не очень удачная и сказанная уж точно не со зла. Ба к такому уже давным давно привыкла, да и мы не просто так такие, точнее не без ее непосредственного участия происходили становления личностей. А все же вместе терлись, вот и выросло, что выросло.

Твою мать, выругался я про себя. Соросов. Опять черти принесли этого мужика. Я конечно неплохо к нему отношусь, но после крайнего ужина и открывшихся подробностей, а точнее невероятных совпадений и открытий, короче скоро вздрагивать начну при виде него. Чую-чую, не просто так он без приглашения пожаловал. Вот как хорошо раньше было, переговоры, документы, споры до хрипоты о причитающейся доле, а сейчас этот абсурд больше попахивает дешевеньким детективом, где одна маленькая Маха живет и не подозревает, что мутят за ее спиной великовозрастные придурки. Все-таки что-то отчаянно скребло душу, не хорошо я поступаю, но правильно. Убеждай, не убеждай себя в чем-то, но уже собственноручно раскрутил этот маховик, который пришел в действие.

Пока подходил к Аркадию Романовичу, заметил, что он оказывается и не один, а в компании Аркадия Олеговича Галомедова. Вот так-так, какая неожиданная встреча. Последний, очень мутный тип, в прошлом бандит и жертва девяностых, а сейчас же достаточно успешный бизнесмен и политик. Тьфу ты, терпеть не могу политиканов, аж зубы сводит от их двойственного суждения и всего прочего. Я думаю всем известно, как так получилось, что из главаря одной из самых крупных банд в те кровавые годы этот скользкий тип быстренько сменил тапки и подался в политику. По решительному выражению лица понял политикана и нервному Соросова, что по мою душу эти двое явились, вот как пить дать.

- Егор, - Аркадий Романович протянул мне руку в знак приветствия. – Знакомьтесь, это Аркашка.

- Это тебе я Аркашка, а для него Аркадий Олегович.

- Эй, полегче. Понял.

Понял я, что разговор уж точно не получится простым.

- По какому поводу визит? – спросил я, понимая, что этот самый повод не так давно отчалил гордо задрав подбородок.

- Пройдем в твой кабинет. Разговор есть.