голос Стила стал настолько ледяным, что, казалось, температура в спальне понизилась. — Стал опираться на тех, кто некомпетентен?

— Нет, конечно же, нет!

— Тогда как ты можешь объяснить мне то, что деньги Бонтери шли на финансирование будущих членов Доминиона? Как ты обоснуешь то, что предметы искусства из моей личной коллекции раздарены тем, кто мог оказать Трауну военную, финансовую или разведывательную помощь? Что ты скажешь в свое оправдание относительно уничтожения Убиктората? Каким это образом лучшие из лучших, кого лично ты заманивал к себе на службу, оказались столь некомпетентны, что их вырезали, словно бант на скотобойне жалкие мятежники, что трубят об этом на каждом шагу? Или у тебя есть объяснение тому факту, что у Трауна, который занял самые бедные и криминальные сектора Империи, внезапно оказались деньги для того, чтобы купить на Кариде пятьдесят три легиона, в довесок оставив послу Фурману часть моей коллекции? Так же, как и тебе, надо заметить.

— Господин, я не понимаю, это какая-то ошибка! — запричитал Бонтери. — Я… Я ясно вижу, что это операция по моей дискредитации. Должно быть Пеллеон стал догадываться…

— Гилад Пеллеон не в состоянии отдать приказ атаковать, если ему не подсказать, — заявил Стил. — Абсолютно ведомый, бесхребетный, рожденный лишь для того, чтобы вылизывать ботинки своим языком и попавший на флот лишь благодаря прошлым своим заслугам. И оставшийся там из-за недальновидности Вейдера и прочих предателей. Нет, меня ты не убедил. Попробуешь снова?

— Следует напасть на них! Схватить Пеллеона и…

Звучная пощечина едва не провернула голову Бонтери вокруг позвоночника тионца.

— Вот значит какой твой совет, — Стил улыбался, как улыбается ранкор во время грозного рыка. — Потратить мои силы, готовящиеся к контрудару по мятежникам, чтобы они завязли в обороне Доминиона? Предлагаешь мне сунуть голову в петлю, которую разрабатывал Траун?

— Господин! Я не при чем! Я не знаю откуда у него деньги…

— У Трауна не было денег для содержания своего флота, — оборвал Бонтери Стил. — Он оказался слишком гордым для того, чтобы служить на поводке и сорвался с него. Экзот возомнил себя равным людям. И бегал от одного имперца к другому, используя МОЙ ФЛОТ в качестве наемников за какие-то смешные сотни миллионов кредитов! Ни у кого не хватит денег для содержания флота, подготовки такой обороны, с использованием МОИХ ЦЕННОСТЕЙ И СЕКРЕТОВ и поддержания экономики! Не говоря уже о том, что Траун или Пеллеон как-то смогли выйти на след хранилища военной техники Великой Армии Республики, о котором знали только ты и Девиан! Последний мертв, технику Доминион или использует, или продает. Но даже тогда этих средств не было бы достаточно для того, что происходит сейчас. Сотни звездных разрушителей штурмуют сектора от Хайдианского пути до Парлемианского маршрута! Ты решил, что можешь мне лгать в глаза, предатель, говоря, что твои «агентурные игры» это не завуалированные денежные транши на поддержание Трауна⁈ Или, ты сейчас выдашь мне версию, что чисс нашел какой-нибудь клад? Может быть «Са Налаор»? Или сокровища Кзима Деспота? Потерянные дредноуты ситов с рудой⁈

— Господин, я не виновен в случившемся…

— Ошибаешься, — с брезгливостью произнес Стил, вставая и отпрянув назад, не позволяя Бонтери расцеловать носки своих сапог. — Ты, Фурган, «Адские Молоты»… Вы все предатели. Ты достаточно хитер, чтобы использовать мои ресурсы для того, чтобы создать свою маленькую Империю под прикрытием борьбы с моими врагами. Я даже знаю, почему ты, любитель чужих сокровищниц, облюбовал для себя Корпоративный Сектор и Тионский Кластер. Я все про тебя знаю… Ты, небось, предвидел уже, как ты сбрасываешь меня с трона и занимаешь его, безумный жалкий старикашка?

«Мой трон?» — в который раз поразился Вудсток, о котором словно забыли. — «Ох, Великий Тион, разве это может быть сам Император⁈».

— Что же ты молчишь, жалкое подобие сита? — поинтересовался Стил. — Где же твои пламенные проницательные и полные скрытой силы речи о том, как ты разобьешь мятежников и уничтожишь преступность в галактике? Где твои уверения в том, что Трауну не стоит мешать, пока он отвлекает своими действиями мятежников от моих приготовлений? Или, — Маарек схватил Бонтери за подбородок, сжимая его кости своей нечеловеческой хваткой, — ты решил, будто я ослаб? Будто я не понимаю, что ты ведешь закулисные игры ради самого себя? Что ты лишь разыгрываешь из себя жертву, используя Доминион для уничтожения нелояльных тебе сил Тайбера Занна? Или, ты думал, что я не узнаю о твоих намерениях заключить союз с Органой-Соло для завоевания Тионского Кластера руками мятежников? Надеялся, что я и дальше буду ждать, пока ты найдешь Роганду и ее ублюдка, способного вернуть мне мое? Может быть ты думал, что я забыл, что ты и сам мастер мечу-деру?

С отвращением оттолкнув от себя замолчавшего Бонтери, Стил даже не попытался убрать с руки кровь.

— Господин, прошу, поверьте — это все происки Трауна и Пеллеона, — залепетал Бонтери.

— Траун — мертв, — заявил Стил. — А тот, кто выпустил кишки этому зарвавшемуся экзоту, сейчас на грани перехода на Темную Сторону. Пеллеон совершенно бесполезный разумный. Чем больше я изучаю то, что на тебя накопала Снежная Королева, тем больше задаюсь вопросом о том, как это Траун, которого я был вынужден прятать от политических интриг Дворца, оказался таким виртуозным манипулятором, мастером долгоиграющих комбинаций, каким являешься ты, Кронал⁉ Не по той ли причине, что ты и есть тот самый комбинатор, что нашептывал в его синее ухо, как делаешь это Занну? А как твоя марионетка сломалась от светового меча — взял под опеку Пеллеона? И сейчас своими россказнями о тяжелом положении намереваешься переориентировать мои силы на борьбу с Доминионом, пока ты будешь и дальше водить за нос моих недалеких приспешников⁈ Нет, Кронал! Ты раскрыт! Тебе больше не будет позволено жить! Каждая твоя марионетка будет уничтожена!

— Господин! Но ведь Пеллеон этого и добивается! — отчаянно завопил Бонтери не своим голосом, демонстрируя залитые кровью глаза. — Он стравливает вас со мной, чтобы расколоть Империю…!

— Империя — это я! — Бонтери медленно поднялся вверх, словно характерный жест рукой от Маарека привел в действие какие-то невидимые тали, на которых был подвешен бывший правитель Тионской Гегемонии с непомерными амбициями. — А я, как ты видишь, неделим.

— Господин, — хрипел Бонтери. — Я говорю правду. Доминион играет в странные игры. Они… Они манипулируют всеми нами! Кто бы ни делал это — я не при чем!

— Вот как? — осклабился Стил. — Значит, в таком случае ты исполнишь мою волю, не так ли, Кронал?

«Почему он уже который раз называет так Бонтери?» — лихорадочно соображал Вудсток. — «Может быть… Потому что если Император контролирует тана, то и Бонтери — марионетка Кронола?».

— Все, что угодно, мой господин! — захрипела кровоточащая гора мяса, морщащаяся от боли и сокращения умирающих нервных окончаний. — Я служу вам верой и правдой…

— Точно, — рассмеялся Маарек Стил, сжимая свои пальцы в кулак, отчего тело Бонтери начало скукоживаться. — Ты ведь не пытался создать свою Империю, когда думал, что я погиб от рук предателя-Вейдера?

— Это была ошибка, господин! Я хотел спасти…

С хрустом и чавканьем нога Бонтери вырвалась из тела, взорвавшись кровавыми брызгами.

Эдуард почувствовал, как на его лицо прилетели брызги.

Он посмотрел на Стила, с ног до головы залитого кровью Бонтери, фонтанирующей из рваной раны.

— Какой напор, — второй рукой тан провел по лицу, убирая кровь. — Сразу видно мастерский контроль над марионеткой. Ты ведь чувствуешь все его страдания, Кронал, не так ли?

— Д-да, повелитель!

— Прекрасно.

Следом от тела отделилась вторая нога, и под изуродованным телом стала распространяться огромная лужа горячей крови.

— У тебя есть всего один шанс, Кронал, — угрожающим тоном предупредил Император устами Маарека Стила. — Докажи мне, что не ты стоишь за Доминионом, и тогда я позволю тебе жить.

— Все, что потребуется, господин!

— Я и не сомневался, — хмыкнул тан. — Уничтожишь Доминион. Немедленно. Нанеси удары, которые их обескровят, после чего сожги их миры! Без жалости! Без промедления — как это делал Блэкхоул раньше!

— Господин, но мои силы…

— Твои силы? — уточнил любезным тоном Император.

— Я оговорился, повелитель…

В следующий момент Эдуард едва успел закрыть