Рома смещается ниже, прикусывает чувствительную кожу внизу живота, щиплет губами лобок, а потом проникает языком между уже влажных складочек, заставляя вздрогнуть. Я выгибаю спину и протяжно стону, когда его язык творит магию у меня между ног. Наглые пальцы пробираются внутрь и толкаются, нажимая на самую чувствительную точку. И я взлетаю. Выше и выше, пока не достигаю пика, но перед самым взрывом он резко останавливается.

– Какого… хрена? – выдыхаю я.

Сердце колотится на разрыв, этот грохот отдается эхом даже в горле. Я облизываю пересохшие губы и с укором смотрю на улыбающегося Рому. Он тянется к прикроватной тумбочке, достает оттуда презерватив и распечатывает упаковку. Я поднимаюсь на локтях и жадно слежу за каждым его движениям.

– О, они и такого размера бывают?

Я не пытаюсь сделать ему комплимент, скорее саркастичное замечание. И Рома не воспринимает это как попытку облизнуть его эго, нет. Он и без меня знает себе цену, и вполне отдает себе отчет в том, чем его наградила природа. Как только латекс раскатан по стволу, Рома нависает надо мной, а ко мне возвращается страх. Ладно рот, но как он поместится там?

– Перестань бояться. Все будет хорошо, – шепчет Рома, пристраиваясь у входа.

Я пытаюсь расслабиться, откинувшись на спину, глубоко дышу. Одной рукой Рома гладит мои волосы, пока второй приподнимает бедро. Я чувствую, как горячая головка утыкается мне в промежность, и слегка напрягаюсь.

– Не сжимайся, впусти меня.

Его голос такой… невероятный. Тихий, низкий. Тон приказной, но без резкости. С ноткой нежности, которой мне сейчас так не хватает. Впиваюсь в его губы, ощущая, как он растягивает меня снизу. Все происходит так медленно, нас обоих слегка трясет. Но мне сейчас так нужно, и Рома это знает. Наконец он погружается короткими, аккуратными толчками, вырывая из меня стоны и заставляя мои глаза закрываться.

– Вот так, Тами, впусти же меня до конца. Давай, расслабляйся, – шепчет Рома в мои губы, как будто произносит колдовские слова.

Его рука гладит мою попку, он снова целует шею, прикусывает ключицу. Резкий рывок – и он во мне. Вскрикиваю, но не от боли, я уже достаточно готова принять его. От неожиданности и легкого шока. Рома улыбается, но улыбка больше похожа на оскал.

– Такая тугая. Сладкая. Сладкая девочка, – повторяет он. – Затрахаю тебя.

Рома начинает двигаться, и весь мир вокруг перестает существовать. Я думала, что с Вадиком мне было хорошо? Пф-ф-ф. И рядом не стоял. Ощущение наполненности на грани болезненных ощущений, жесткие, короткие рывки, перемежающиеся тягучими медленными движениями, пьяный возбужденный взгляд светящихся глаз… Он смотрит на меня так, словно я – единственная в этом мире. Позволяет поверить в свою уникальность, в то, что любима. В то, что обо мне заботятся и хотят. Я принимаю каждый толчок, впиваюсь ногтями в его плечи, притягиваю ближе и шумно вдыхаю запах кожи в изгибе шеи. Мы мокрые от пота, наши тела сталкиваются с неприличным шлепком, губы целуются и шепчут пошлости, с них срываются несдержанные стоны и вскрики. Все смешивается в коктейль из головокружительных ощущений, которые приводят меня к тому самому пику, на котором я зависаю на несколько секунд, выгнув спину и задрожав. Рома притормаживает, давая мне дрейфовать на этих волнах, пульсировать вокруг его члена и царапать плечи. Как только волны моего оргазма стихают, он поднимает мою ногу выше, забрасывая на свое бедро и, уже не щадя меня, гонится за собственным удовольствием. Жестко и быстро, заставляя меня вскрикивать громче. Я даже пару раз пытаюсь выскользнуть из-под него, но Рома, подняв и зажав мои руки над головой, обездвиживает меня, закрывая мне рот своим языком. Кусает мои губы, усиливая ощущения, а потом отрывается от них и, глядя в глаза, рычит сквозь зубы:

– Давай, Тами, еще разок.

По телу прокатывается волна дрожи, и я снова взрываюсь, утягивая Рому за собой. Он практически падает сверху. Наши тела прижимаются друг к другу, и я чувствую его хаотичное сердцебиение своей грудью. Странное ощущение, которого я никогда не испытывала. Впервые слушаю мужское сердце после оргазма таким способом. А потом мне становится нечем дышать. Я упираюсь ладонями в Ромины плечи.

– Слезай с меня.

Он усмехается.

– Все? Попользовалась и свалишь?

– Дурак, – смеюсь я, и слегка подталкиваю его. – Ты офигенно тяжелый.

– И большой, да, я помню.

Он подмигивает, но наконец скатывается с меня и падает на спину, глядя в потолок. Тяжело дышит и улыбается.

– И самовлюбленный.

– Предпочитаю называть это уверенностью в себе.

– Смысл от этого не меняется.

Рома фыркает, но не комментирует. Через несколько молчаливых минут поворачивается и смотрит на меня с серьезным лицом.

– Ты как?

– Жива, как ни странно.

О, да, жива. Не в смысле просто дышу и существую. А в смысле я живее всех живых. Во мне бьющая фонтаном энергия сражается с усталостью и сонливостью. Вся ярость, которая была внутри, трансформировалась в приятное чувство удовлетворения, которое заставляет мои губы улыбаться, и по телу разливается тепло. Сейчас мне хорошо, и я хочу продлить это состояние немного дольше, а потом прикрываю глаза и просто позволяю себе дрейфовать между сном и реальностью, ни о чем не думая.

Тамила

Просыпаюсь от настойчивых ласк. Наглая рука шарит по внутренней части моего бедра, пытаясь развести мои ноги в стороны.

– Прекрати – бубню сонным голосом. – Мы же только…

– Это была прелюдия. Я тебя только попробовал, а теперь хочу откусить кусочек, – горячий шепот в ухо.

Я как будто все еще во сне, но прижимающийся к моей промежности член вполне реален. Я вскрикиваю, разбуженная вторжением, а потом плыву от нетерпеливых, жарких ласк.

В следующий раз меня будит тихий шепот:

– Просыпайся, соня, уже принесли завтрак.

– Еще слишком рано, – бурчу я.

– Девять утра, Тами, – усмехаясь, произносит Рома, легонько прикусывая мочку моего уха.

– Ты мне не дал выспаться.

– Я и не должен. Молодой муж вообще не должен давать тебе спать. Давай, маленькая, просыпайся. Нам принесли вкуснятину. Я знаю, что ты любишь поесть.

Наконец в мои ноздри вторгается чертовски приятный запах еды, и я распахиваю глаза. На кровати передо мной – большая тарелка со вкусностями. Немного помычав и зевнув, я сажусь на кровати. Подхватываю тарелку и начинаю есть.

– Что-то меня вырубило.

– Усталость догнала, – констатирует Рома.

– Поздновато она что-то. Я уже столько времени на отдыхе.

– Ты не расслаблялась все это время. А теперь наконец организм осознал, что можно отпустить напряжение.