стоять, помолюсь за усопшего – пусть я бывший, но все-таки поп.

Подошел к покойнику. Встал на колени. Думаю, надо бурку снять. Не хочется, а надо. Через баранью шерсть молитва как пройдет?

Снял, а чтобы страшное лицо не видеть, стал смотреть мертвецу на руку. Вдруг вижу – блестит что-то. Наклонился – цепочка! Серебряная, разорванная!

- Батоно Эраст! – кричу. - Хватит сидеть, да? Смотрите, что я нашел!

Он подошел, поглядел, цепочку взял.

И спокойно так:

- Я же говорил, ответ придет сам.

Ничего себе «сам»! Это я цепочку нашел! Потому что не сидел истуканом! Но я это говорить не стал. У меня пошла дедукция.

- Мужчины таких цепочек не носят, - говорю. – Значит что? С князем была женщина!

- Браво.

Но это я еще только начал.

- Такие цепочки на шее носят. Луарсаб  схватил женщину за шею и порвал цепочку. А женщина его ударила кинжалом! Нет, сначала толкнула, что было мочи, и он упал. А она отбежала вот сюда. – Я подбежал к ковру с оружием. - Схватила со стены что попалось. Кинжал Мамуки Великого попался, да? Как размахнется, вся в аффекте! И пока он с пола не встал, как воткнет! Очень сердитая была, отсюда и такая сила!

- Версия п-правдоподобная, - признал Фандорин.

Еще бы не правдоподобная.

Но я дедуктировал дальше, не мог остановиться.

- Чья цепочка – тот, правильней сказать, та и есть убийца!

Сам все разгадал, без Фандорина!

- И чья же это может быть цепочка? Княгини? – спрашивает он.

Я покрутил цепочку.

- Нет, ее сиятельство такую носить не станет. У нее только золото, жемчуг, брильянты. А эта дешевая, ей цена рубль, два.

- Значит, княжна?

- Вы видели Нателлу. Она «Биржевые ведомости» читает. Цепочек-сережек не носит. Нет, это какой-нибудь служанки.

Говорю я это, а сам думаю: э, я сыщик не хуже Фандорина! Он на меня с уважением смотрит, не перебивает. Дедукция меня так и несет.

- В доме шесть служанок. Которая же из них князя убила?

Нет, не получается, думаю. Служанки все старые. Зачем князю старуху за шею хватать? И как старуха ни рассердись, как ни напугайся, не ударить ей кинжалом с такой силой.

Расстроился даже. А потом вдруг хлопнул себя по лбу.

- Я знаю! Знаю! Когда кухарка Софико хворает, вместо нее Дареджан приходит, ее невестка! Она баба молодая, сочная, и характер огонь!  Наверно князь позвонил в звонок, чтобы принесли еще закуски. Если на кухне была не Софико, а Дареджан, она зашла в оранжерею. Князь был пьяный, начал ее лапать, а она не стерпела.

- Так, версия развивается. Как будем действовать д-дальше?

Теперь я стал главный сыщик, и Фандорин меня спрашивал, что будем делать. Было приятно.

- Схожу на кухню, узнаю, кто ночью был – Софико или ее невестка. Здесь меня ждите!

Я не пошел – побежал. Сердце в груди прыгает. Как хорошо быть сыщиком! Еще лучше, чем застолье вести!

И что вы думаете? Так и оказалось! На кухне сказали, что вчера у Софико спина болела, вместо нее Дареджан приходила!  Ай да Ладо Чхартишвили!

Бегу назад в оранжерею.

- Батоно Эраст, ночью на кухне Дареджан была! Она и убила!

- Не торопитесь, - говорит он. - Осталось еще установить…

- Я знаю! Ее ли это цепочка.

- И как мы это с-сделаем?

Никогда в жизни у меня голова так быстро не работала. Э, думаю, у самой Дареджан спрашивать нельзя. Это раз. У служанок тоже не надо – разболтают, что мы хозяйку цепочки ищем. Это два. У мужчин спрашивать бесполезно, они никогда не помнят, что надето на женщинах. Это три...

Придумал!

- Спросим на Розовой половине.

И сразу пошел, не дожидаясь фандоринского согласия. Потому что теперь следствие вел Ладо Чхартишвили. Фандорин не спорил, сзади шел.

Только сказал:

- Не говорите, зачем вам нужно знать, чья ц-цепочка.

Без тебя бы не сообразил, подумал я.

Стучусь к княгине.

Дочка у нее была. Еще лучше, думаю. Одна не ответит – другая вспомнит. А сам уже знаю, как с ними говорить буду.

- Ваше сиятельство, мы с господином Фандориным делали обыск …

- Ага, нашли наконец улику! Мерзавец Котэ разоблачен! А я вам говорила!

- Нет. Мы нашли на полу красивую цепочку. Не иначе ваше сиятельство обронили. Решили вам лично занести.

Княгиня говорит:

- Покажите-ка. – Намощила нос. - Что вы, я такую дрянь не ношу... А, я знаю, чья она. Этой румяной толстухи, которая иногда вместо нашей Софико на кухне работает. Как ее?

- Дареджан, маменька, - подсказала Нателла. - Она не толстуха, она рубенсовская красавица. Ужасно она мне нравится! Веселая такая, смелая. Помните, все кричали, когда на кухню змея заползла? Одна Дареджан не испугалась, и поленом ее, поленом! Я когда в Америку уеду, Дареджан с собой возьму. В Америке гремучие змеи, жутко ядовитые.

Я молчал, ничего больше не говорил. Только на Фандорина покосился: что, съел, великий сыщик? Кто был прав?

За дверью говорю ему:

- Теперь надо Дареджан прижать. Сам с ней говорить буду. По-русски она не понимает.

Он спрашивает, скромно так:

- Ничего, если я тоже поприсутствую?

Я разрешил. Почему нет?

Пошли на кухню. Дареджан там была, ее свекровь Софико еще не выздоровела.

- Иди-ка сюда, женщина, - говорю я ей по-грузински. – Сядь. Говорить с тобой буду.

Села, смотрит. На квеври похожа - большой кувшин, где вино хранят,  - такая же бокастая, смуглая, щеки блестят. Фандорин у меня за спиной встал, тихо стоит.

- Мне говорили, у тебя красивая серебряная цепочка. Где она?

- Потеряла где-то, - отвечает. - Жалко, муж подарил.

Голос густой, как из бочки.

Я Фандорину перевел. Он мне шепчет: «Спросите когда».

Дареджан в ответ:

- Кто знает? Вчера утром была, а вечером хватилась – нету.

Я опять перевел Фандорину и тихонько говорю: «Врет. Почуяла, что мы ее подозреваем».

- Спросите, где она работала вчера днем?

- Где всегда, – говорит. - На кухне была. Потом обед разносила. Это такой дом полоумный, каждый у себя в комнате ест! Четыре раза ходила, в