Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Закончив медитацию, Андрей принял горячий душ и лёг на матрас, брошенный прямо на пол. Будильника он не держал, поскольку всегда просыпался в одно и то же время. Едва голова коснулась подушки, как мысли спутались, свинцовая тяжесть навалилась на грудь, и он уснул. Так спят дети и старики, а еще — люди со спокойной совестью.
Но ему не суждено было проснуться, как обычно, в семь утра. За полночь уже раздался громкий стук в дверь. Стучали настойчиво и без перерыва. Андрей подошел к двери.
— Кто там?
— Открывайте, полиция!
— Вы ошиблись, — сказал Андрей. — Я не вызывал.
— Нам нужен Глотов Андрей Викторович, — раздалось из-за двери.
Андрей помедлил секунду, затем открыл.
— Я Глотов. Что вам надо?
На площадке стояли пять или шесть человек в форме. Все молодые, рядовой состав. Лица серьезные и что-то уж чересчур напряженные.
— Одевайтесь, поедете с нами, — сказал один.
— Куда?
— В райотдел. У нас приказ доставить вас, — проговорил тот, что был за старшего.
Глотова в полиции хорошо знали. Неловкость испытывали все присутствующие.
— А в чём все-таки дело? — спросил Андрей, заранее зная, что ответа не получит.
— Нам ничего не известно, Андрей Викторович. Вы нас, конечно, извините, но мы действительно ничего не знаем. Нам сказали — мы приехали. Возможно, какие-то сведения по вашему делу хотят сообщить…
Полицейский лгал и понимал, что ложь его всем очевидна. Чтобы сообщить сведения, не посылают среди ночи группу захвата.
Андрей не стал больше спрашивать. Быстро оделся, замкнул квартиру, в которую ему больше не суждено было вернуться, и пошёл по ступенькам вниз. На улице стояло два УАЗа, оба с «обезьянником». Этого Андрей не ожидал — ясно было, что придется ехать в качестве задержанного. Хорошо еще, что наручники не попытались надеть. Усмехнувшись, он залез в уазик через заднюю дверь и сел на низенькую скамейку. Дверь захлопнулась. Служивые расселись по местам, и машины двинулись в свой скорбный путь.
На окнах, как и положено, были решетки, на стёклах лёд в палец толщиной — ничего нельзя было разглядеть снаружи. Но город был невелик, и Андрей легко угадывал направление движения. Вот выехали на «кольцо», помчались в гору. Потом — плотина ГЭС; скорость была за девяносто — плотину проехали за полторы минуты. Затем поворот налево, хорошо знакомые спуски по улице «Байкальской». Вот уже и «Байкальская» позади, пронеслись улицы «Тимирязева», «Ленина», «Чкалова», и вот уже «Ушаковский мост». «Да мы в тюрьму едем, не иначе! — поразился Андрей. — Неужели меня в СИЗО везут?»
Это было неожиданно, и это обещало серьёзные неприятности. Так и есть — за Ушаковкой свернули направо и через километр остановились. Послышался приглушённый говор, заскрипели железные ворота — машина въехала в тюрьму, построенную ещё в девятнадцатом веке.
Несколько минут Андрей просидел в тишине и неподвижности — пока улаживали какие-то формальности, затем дверца распахнулась.
— Выходи. Руки за спину. Не разговаривать.
Андрей спрыгнул на снег. Заспанный сержант — здоровый, с бычьей шеей — глядел на него с нескрываемой злобой. Этот был из надзирателей. Для него арестант — быдло, грязь. Кто такой Глотов, он не знал.
Андрей не стал спорить. Воевать с официальной властью он не собирался. Наоборот, он всегда помогал поддерживать порядок — тренировал работников правоохранительных органов и частных охранных фирм. Не мог же он теперь калечить своих товарищей.
Заложив руки за спину, он последовал за надзирателем. Сзади пристроился другой надзиратель — посуше и пониже ростом. Они вошли в мрачное каменное здание, в котором во времена оные томились «эсдеки» и «эсэры», ссыльные поляки и прочий ненадёжный элемент; тяжелая дверь захлопнулась у него за спиной.
Впервые в жизни Андрей оказался в тюрьме. Прежде он много слышал об ужасах местного СИЗО, но никак не думал, что придется увидеть их воочию. Пока шли по коридору вдоль грязно-белых стен с облупившейся краской, мимо железных дверей с окнами-бойницами, Андрей пытался сообразить, за что его взяли? За Меченого? Но казалось невероятным, чтобы братва обратилась за помощью к официальным властям. И ведь до чего быстро сгоношились! Он хотел спросить об этом сопровождающих, но удержался. Тысячи людей проходят мимо них каждый день, вряд ли их интересует судьба отдельно взятого человека.
Остановились перед железной дверью. Загремели ключи в замке, дверь со скрипом растворилась.
— Вперёд.
Андрей шагнул через порог.
Было уже два часа ночи. Камера вагончиком, шесть метров на двенадцать, набита под завязку. Жёлтая лампочка освещала двухэтажные нары и лежащих на них людей. К удивлению Андрея, обитатели вовсе не походили на арестантов — на всех была нормальная гражданская одежда, обычные прически и, в общем-то, обыкновенные лица — по крайней мере у тех, кого он успел рассмотреть.
Он сделал шаг и остановился. Проход был занят лежащими телами. На нарах спали по четыре человека — в самых немыслимых позах. Несмотря на зиму, было душно, и ещё отвратительно воняло. Источник этой вони стоял тут же, в углу у входа.
«Что за комедия? — подумал Андрей. — Зачем понадобилось сажать меня в эту вонючую нору?»
— Эй, браток, ложись-ка спать. В ногах правды нет, — сказал кто-то из глубины. Голос был дружелюбный, и Андрей незаметно перевёл дух. Здесь драться не придется — и то хорошо.
Он двинулся между рук, ног и голов — вглубь камеры. Нашёл свободное место в углу и опустился на пол, упершись спиной в бугристую стену. Ноги вытянуть было некуда, и он прижал колени к груди, обхватив их руками, положил голову на предплечья и закрыл глаза. До утра уже ничего не произойдет, а ему следовало отдохнуть. Завтрашний день обещал быть трудным.
Тюрьма просыпается рано — в шесть часов уже захлопали железные двери, загремели шаги в коридоре, заорали надзиратели нарочито грубыми голосами. Начинали шевелиться и обитатели камер. Кому-то по нужде приспичило, кому-то просто не спалось. Андрей через силу открыл глаза. Голова была тяжёлой, ломило суставы. Усилием воли он заставил мысли проясниться и внимательно посмотрел вокруг себя. Обитатели камеры не обращали на него никакого внимания, словно Андрей и раньше тут был, всегда сидел возле стены и стал частью обстановки. Вот