Пробежишь утром по морозцу, потом весь день необычайный прилив сил и такая радость, будто с того света вернулся. Правда, было это давненько… Андрей жил тогда в Ново-Ленино, бегал мимо этого самого изолятора. Истоптал всю округу и знал такие тропки, про которые не всякий старожил вспомнит. Это упрощало его задачу. Он уже знал, в какую сторону будет уходить. Сначала до Максимовщины — через поля и перелески, мимо садоводства, мимо огромного кладбища, мимо печально знаменитого села Мамоны, на которое в девяносто шестом рухнул Ту-154 со всеми пассажирами — километров десять будет. И никаких полицейских постов, попутных машин и встречных автобусов. На краю Максимовщины, на высоком берегу Иркута стоял дом, в котором он недавно пировал с другом детства. Как вовремя тогда подвернулся ему Юрий! Он и теперь ему поможет. Главное, застать его дома. И ещё — нужно дойти! Десять, а может, и все пятнадцать километров по рыхлому снегу, в лютый мороз — на это часа два уйдет, не меньше! Потом Андрей уйдет в Шаманку — а это ещё добрых полсотни километров. Ни в Таёжную, ни в Северобайкальск он не пойдёт. Следователю он намеренно соврал о своих намерениях — по какому-то безотчетному чувству.

Андрей подошел к окну и взялся за ледяные прутья арматуры. Подумал, что мог бы раскачать решётку и выдрать из осыпающейся стены. За час управился бы. Но это ни к чему. Ведь его обещали отпустить! Хотя странно это. Вспоминая разговор с Барановым, Андрей чувствовал смутную тревогу. Внутренний голос подсказывал: что-то тут не так. Какая-то ошибка вплелась в рассуждения капитана, но в чём она?

Заскрежетал замок, и дверь распахнулась. На пороге стоял паренёк, лет двадцати, невысокий, с затравленным взглядом, под глазами синие мешки. «Наркоман», — сразу определил Андрей.

— Вперёд пошёл!

Парня сзади толкнули, и он почти вбежал в камеру. Дверь сразу закрылась. Парень испуганно огляделся, но увидев Андрея, спокойно сидевшего на нарах, сразу успокоился. Молча сел на табурет и опустил голову.

— Что, плохо тебе? — спросил Андрей.

Тот даже не повернул головы. Руки его заметно дрожали, голова клонилась всё ниже.

— Тебя как зовут? — спросил Андрей.

— Юра, — сказал тот глухо.

— А за что взяли?

— В квартиру залез.

— И где же?

— Да тут недалеко, на Баумана.

— А сам откуда?

— Из Шелехова.

Андрей удивился.

— И как тебя занесло в такую даль?

Парень не ответил, но всё было и так ясно. Воровать в своем городе стало опасно. Стал ездить с дружками в соседние города и посёлки. Обчистили квартиру и смылись — потом ищи ветра в поле. Задумано неплохо, а исполнено — так себе.

Андрей прошёлся по камере. Парню становилось всё хуже. Дрожь заметно усилилась. Требовалась очередная доза, вместо этого он угодил в изолятор. Теперь долго колоться не будет. И неизвестно ещё, как ломку выдюжит. Может и копыта отбросить — дело нехитрое.

— Давно колешься? — спросил Андрей.

— Пять лет, — ответил парень, неотрывно глядя в пол.

— А тебе сколько?

— Двадцать четыре.

Андрей покачал головой. Впалая грудь, жидкие плечи, сам сутулый, бледный — лет восемнадцать можно дать, не больше. Не останови его сейчас, к тридцати годам в могилу ляжет. Хорошо, что его взяли. Посидит года три, глядишь, снова человеком станет. Хотя человеком — вряд ли, но жить, по крайней мере, будет. Мелькнула мысль взять парня с собой, увести его от тюрьмы и от наркотиков. Но поразмыслив, решил не делать этого.

«Тюрьма для него сейчас — как больница. Да и не пройдёт он по целику десять километров. И одного километра не пройдёт — окочурится посреди поля, ещё и отвечать за него придётся».

Парень дрожал всё сильнее. Обхватил живот руками и сложился пополам. Плечи ходили ходуном.

Андрей подошел к двери и громко постучал кулаком.

— Чего нужно? — крикнули из коридора.

— Тут человеку плохо, — сказал Андрей, — ему врач нужен.

— Дубина ему нужна, а не врач, — последовал ответ. — Вот мы его сейчас полечим!

Андрей наполнил холодной водой кружку и протянул парню:

— Выпей, легче станет.

Парень повернул позеленевшее лицо, как бы с интересом посмотрел на Андрея и отвернулся.

— Не надо. Вырвет.

Андрей лёг на нары, закрыл глаза.

Прошёл еще час. Уже наступила настоящая ночь. Шум на улице стих, здание райотдела опустело — сотрудники сидели дома перед телевизорами, смотрели идиотские сериалы, воспитывали детей, ковыряли вилками в зубах, любили жён… Нормальная жизнь провинциального городка. Сто лет пройдёт — будет то же самое.

Несчастный парень теперь уже лежал на полу, свернувшись калачиком, обхватив голову руками, словно защищаясь от ударов. В такой позе умирали люди со вспоротыми животами. Но у этого живот был целёхонек. Андрей поднялся с нар, хотел подойти к парню, но в этот момент в дверях снова заскрежетал замок.

— Глотов, на выход!

Андрей одёрнул куртку, сунул в карман спортивную шапочку и, глянув на скрюченное тело на полу, шагнул к выходу.

— Вызовите врача, — сказал полицейскому. — Он умереть может.

— Не разговаривать, руки за спину, прямо пошёл!

Они миновали короткий коридор, прошли мимо вахты, на которой никого не было и — прямиком к выходу.

Полицейский отодвинул засов и повернулся к Андрею.

— Ударь меня, только не сильно. А потом иди, — он кивнул на дверь.

— А так просто нельзя уйти?

— Мне нужно алиби. Стукни меня по лицу, чтоб видно было, будто я сопротивлялся.

— Тебе больно будет.

— Ничего, я потерплю.

Андрей поднял руку и медленно опустил.

— Не могу. Так просто не могу ударить.

Полицейский толкнул дверь наружу.

— Ну ладно, топай…

Андрей сделал пару шагов и услышал за спиной звук передергиваемого затвора. Резко повернулся — в руке полицейского был пистолет, он целился ему в грудь и безмятежно улыбался.

— При попытке к бегству, — проговорил он и нажал на курок.

Звук выстрела Андрей услышал уже с земли. Полицейский, недоумевая, смотрел перед собой: только что там стоял человек. Лёжа на спине, Андрей широким махом вынес из-под мента ноги, и тот рухнул всем весом на каменные ступеньки. Перекатившись через спину, Андрей ударил его сверху ребром ладони по шее и тут же вскочил на ноги. Полицейский зашёлся в кашле — удар был не слишком силен, не такой, после которого ломаются хрящи. Андрей втащил его за плечи внутрь, сунул себе в карман пистолет и вышел на улицу, аккуратно затворив дверь. Через несколько минут полицейский придёт в себя и поднимет тревогу, но это уже не страшно. Главное, что они оба остались живы.

Не чувствуя под собой ног, Андрей побежал между призрачно белеющими пятиэтажками к пустырю.