противостою тебе, да? Не нравится, что во мне есть стержень? Не нравится, что я могу быть остра на язык? Тебе нужно понять, что не боюсь самоуверенных поддонков с сомнительным чувством юмора…

Бес внезапно поднимает руку, отчего я вздрагиваю и замолкаю. Он, обвив пальцами мой подбородок, наклоняется и ворует поцелуй. Так жестоко и цинично, равнодушно проталкивая свой язык мне в рот, и обжигая меня этим поцелуем, едва не ранив укусом своих зубов. Но я не отхожу, ответив на его нападение с издевкой, оскалившись ему в губы.

Через мгновение он отстранился, а я, сбивчиво дыша, настороженно посмотрела на парня, который полон равнодушия к подобному поступку. Бессонов делает один твердый шаг в мою сторону, словно пытается вжаться в меня, но в этот раз я пячусь назад. Он сразу остановился, жестко ухмыльнувшись, но я продолжила отходить, пока не оказалась от него в десяти шагах.

— Тебе никогда не стать смелой девочкой, Василиса, если ты себя сдерживаешь. И все твои слова — пустой звук, пока ты заложница правил, образцовости и типичности. Смирись со своей особенностью и прекрати доказывать обратное, — он не улыбался и не злился. Констатировал факт, а у меня возникло отдаленное ощущение провокации.

Бессонов внимательно проследил за тем, как я протерла пальцами свои пылающее губы, чувствуя горечь. На мои губы словно вылили кипяток, заставляя глотнуть эту бурлящую жидкость и поразить болезненным ощущением всю глотку. Хочется закричать, но я себя одергиваю. Я не стану ничего доказывать!

Я потупила взгляд, принимая поражение. Бес разворачивается и покидает библиотеку, в то время, как меня колотит от его поступка.

Я не смогла ничего написать и положить начало курсовой, даже вступлению. Я вообще не смогла ни о чём думать, пока перед моими глазами стоял Бес со своим колючим взглядом, а на губах всё ещё чувствовался его вкус и запах, которые моментами сдавливали моё сердце в тисках.

Когда вернулся Бес и увидел пустующее поле в Word, с насмешкой осмотрел меня, задержав взгляд на моих искусанных губах.

— Как продуктивно, Лиса, — он выключил компьютер. Я отвернулась на его замечание, обнимая себя от собственной растерянности после долгого часа раздумий. — Теперь я даже не знаю, за что ты получаешь отлично по каждому предмету, если даже не можешь…

— Я тебе противна из-за того, что поступаю правильно и придерживаюсь установленных правил? — на выдохе спросила я парня, который стал на шаг ближе. Я опустила взгляд, но не пошла на попятную, выдержав его близость.

— Ты мне не противна, — его тон не был грубым или резким, но и не смягчился. — Лиса, — он окликнул меня, а я не решилась посмотреть в его глаза.

— Если ты знаешь, что я не нарушаю правила и я тебе не противна, к чему тогда твои издевки и насмешки? — кажется, я только что заговорила, как обиженный ребенок… Черт, репетировала же совсем другое!

Он молчит. Наверное, обдумывает мой вопрос. За этот час этих вопросов появилось слишком много.

— Я жду, пока ты мне ответишь той же монетой, — неожиданно отвечает мне парень, и я моментально поднимаю на него свой взгляд.

— Я не буду этого делать, — уверенно произнесла я, нахмурившись.

— Не будешь… Но ты хочешь. И я хочу быть твоим первым свободным глотком. Твоя правильность напускная и ты не получаешь от жизни того драйва, пока у нас есть возможность в эту минуту. Такие, как ты, задыхаются в обществе, им трудно приспособиться. Я не хочу, чтобы ты задыхалась от жизни пока ею можно наслаждаться.

Я пораженно смотрю на Бессонова, который мирно улыбнулся.

Он дал мне совет?

— Ошибиться — это ещё не приговор, — он язвительно улыбается.

— Ты хочешь, чтобы я придумала безумный план, как бы отомстить тебе за все твои насмешки надо мной? — приподняла я брови в удивлении.

— Да. Но такая акция разовая, Лиса, — пожимает он плечами. — И это должна быть изощренный план. Собирайся, я подкину тебя домой.

Он останавливается у моего дома. Договаривается встретиться в четверг и поработать подольше, так как сегодня мы упустили время для работы над курсовым. На следующей неделе нужно показать основу курсовой преподавателю и получить первую оценку.

Я так и не решилась попросить извинение за байк, но, похоже, Бес и не ждал его от меня. Он знал, что это сделала не я, несмотря на то, что принимала участие. Парень надевает шлем и с рычащим мотором мчится вдоль по моей улице.

Я смотрю ему в след, пока он не сворачивает в переулке, задумчиво осмысливая его слова.

«Такие, как ты, задыхаются в обществе».

Наверное, это жестокая правда, которая колит мои глаза.

Глава 5. Девичьи секреты

В субботу, к одиннадцатому часу ночи, я осторожно открываю своё окно, стараясь издавать как можно меньше шума. Мой отец должен уже как второй час крепко спать, и вряд ли придет на шум, но это точно не стоит проверять. А пока мама в ночной смене в хирургическом отделении, я сбегаю из дома с лёгкостью и почти без страха.

Я ощущаю прохладный ветер, и вдохнув в грудь побольше воздуха, перелезаю через подоконник. Я делала это сотни раз, и проделаю ещё столько же, пока меня не рассекретят родители или не дадут вольно выходить через парадную дверь.

Я ступаю по шиферу дома, прокрадываясь к его краю, где растет старое ветвистое дерево. Внизу стоит Тимофей и, заметив меня, махает мне рукой.

Я крепко цепляюсь за знакомые ветки, ловко лавируя по дереву, спускаюсь вниз. Тим помогает бесшумно спрыгнуть, подловив меня в прыжке. Объятия друга теплые и нежные, а улыбка предвкушающая.

— Валим!

Мы проходим несколько домов, и я замечаю его мотоцикл серии «Ямаха».

— Поехали, — усевшись, я накидываю на свою голову капюшон, стараясь избежать порывистого ветра. Тим застегивает шлем и, с ревом на всю улицу, срывается вперед.

Нам хватает около пятнадцати минут, чтобы выехать за город, и подъехать к трассе, которая имеет безумную популярность среди гончих байкеров. Здешние ребята прозвали это место «Живые холмы». По городскому мифу, эта дорога находится на прежнем кукурузном поле и теперь, когда сменяются сезонны, гоночная трасса также меняет свои крутые повороты, создавая новый опасный путь. Конечно, это всё не правда, сказочки для приезжих из другой местности.

Руслан — мужчина тридцати семи лет, живущий отсюда в нескольких километрах, сделал эту гоночную трассу своей работой. Каждый сезон он вкладывают уйму денег, перерывая трассу вверх-дном и поддерживает глупые мифические сказки, чтобы заработать ещё больше на туристах