– 30 миллионов!

– Дальше идут мелочи, я красным отметил. То, что нам вернули на склад и осталось лежать, можешь не считать. Неликвиды[56]примерно на 70 миллионов рублей, без учета стоимости хранения. Может, еще на машинки полюбуешься?

– Иди ты! Что делать предлагаешь? – оторвался от ноутбука Семен.

– Предлагаю съездить, посмотреть магазин-склад твоего коммерческого.

Час езды по пробкам, и комиссия оказалась на месте – в обычной промзоне, превращенной в строительный рынок. Это вам не улица бутиков – Тверская. Минимум праздношатающихся. Более половины покупателей одеты в спецодежду легкой степени запыленности. Магазин вычисленного "расхитителя капиталистической собственности"[57]находился в помещении ангарного типа.

– Заходи, но не матерись, – Илья пропустил Семена вперед. Перед взором инспекторов предстала стандартная обстановка магазина, торгующего строительными смесями. На встречу вышла девушка.

– Господа, что Вас интересует?

– Нас интересуют смеси для выравнивания пола, – сказал Зильберман, мгновенно оценив находящийся перед ним объект. Нисколько не смутившись, продавец задала ряд уточняющих вопросов. Далее последовала сжатая в пять минут информативная лекция о преимуществах поставляемых смесей и вводный технологический курс по выравниванию полов. Что-то не вязалось. В дальнем конце магазина другая девушка в черной юбке и белой блузке командовала двумя крепкими рабочими, одетыми в чистую униформу зеленого цвета. Мыслительный процесс Волкова прервал голос Ильи.

– Большое спасибо, Вы дали столько исчерпывающей информации, что нам с другом нужно все переварить, а также прикинуть бюджет.

– Давайте, я вам все подсчитаю. У вас есть план помещения?

– У нас первая рекогносцировка, спасибо за совет, – выталкивая друга, улыбнулся Зильберман. Выйдя из магазина, Семен произнес: «Ничего не понимаю, что-то не сходится. Может быть, девушка слишком приветливая и подготовленная, но я бы зарубку в памяти оставил, если бы сам искал смесь. Давай, ревизор, докладывай, что я пропустил?» Лавируя между строителями и стендами, друзья продвигались к машине.

– Ты ничего не пропустил, все уловил с первого раза. Даже произнес ключевое слово – "девушка". Заметь, не шмара, блондинка, соска, корова, а девушка. Та, что товар отпускает, тоже хороша.

– По-моему, толстовата.

– А, по-моему, великолепна. Здесь не дом моделей. Большинство мужиков предпочитает не на суповые наборы смотреть, а на приятные округлости. Хочешь, на твой склад зайдем? – остановился на месте Зильбер. – Оценим разницу?

– Не сто́ит, поехали, пообедаем и подумаем, как вернуть незаконно присвоенное, – подтолкнул друга в сторону машины Волков.

– Заметьте, это не я Вам предложил[58], это ты ходячий желудок, а не я, – сказал повеселевший Зильбер.

В ресторане, заказав бизнес-ланч[59], начавший свое победное шествие по Москве в обеденное время, "ревизоры" продолжили обсуждать проблемы увода капитала.

– Сэмэн, предлагаю осуществить операцию под кодовым названием "Увести у вора".

– Ну как грамотно он клиентов цепляет! Это же надо додуматься – на строительном рынке таких куколок привлек цементом торговать!

– Семен, ты меня не слышишь, – сопровождая взглядом двух вошедших дам, сказал Илья.

– Зильбер, я весь внимания, перестань так глазеть.

– Глаза должны отдыхать, созерцая прекрасное, а не разглядывать деформированный череп с залысинами. Ну, так вот, о других лысых черепах, – возвращая взгляд, продолжил «главный ревизор».

– Пока с этой стороны бизнесу ничего не угрожает, судя по наполнению склада, финансы у твоего заместителя еще ограничены, а вот через полгодика он твой цементно – паркетно – половой бизнес к рукам приберет.

– Я предлагаю вызвонить Юрика, пусть поговорит с этим Соколовым.

– Ага, и еще к шести твоим заместителям придется применять термально-эректильный дознаватель? И что люди скажут, когда семь заместителей сидеть не смогут? Представь, как ты будешь проводить совещания: ты сидишь, а все стоят. Прямо как Падишах. Коврики постелем, подушечки разложим.

– Что это за дознаватель такой?

– Паяльник.

– Понятно. А что ты предлагаешь?

– Мы его разорим. Причем денежки в долг ему даст Альтшулер.

– И ты ограбишь соотечественника?

– Не я, а ты, причем возьмешь свое. После нужно будет подумать, что с ними сделать. Самым простым решением, конечно, будет построить у кого-нибудь из них на даче туалет типа сортир, а сладкую парочку замуровать в опалубке выгребной ямы.

– Я подумаю над твоим предложением. Есть одна идейка, мне тут машинку классную привезли, надо будет опробовать…

– Еще проблема в том, что они являются ключевыми фигурами, и в одночасье их лишиться – нанести удар по бизнесу. Полномочий нужно лишать плавно, и так, чтобы не заметили. А вот и обед идет, – повысил громкость Зильберман.

После пропесочки у Волкова Соколов не знал, что делать. Была поставлена задача – в течение двух месяцев избавиться от неликвидного товара. Большинство позиций лежали на складе более шести месяцев. «Тоже мне, бизнесмен выискался, теорию оборачиваемости денег читал два часа. Прочитал вчера учебник и конспект долдонил. «Добро» на снижение цены не дал, сказал, что вся разница от снижения пойдет из зарплаты. Как продавать, если по такой цене это никому не нужно. Может, в нагрузку к ходовому товару впаривать? Мелочевку можно распихать, а позолоченную сантехнику куда деть?», – невеселые мысли ползали в голове. Задача была невыполнимой. Конечно, источник бед был известен. Все началось с появления аналитика – веселого плотного бабника Ильи. Никто из начальников направлений даже не замечал его. Ну, сидит, циферки смотрит. Про него вспомнили месяц назад на утренней летучке, Альтшулер поинтересовался у Семена Алексеевича, чем занимается аналитик и кому подчиняется. Ответ был несколько неожиданным. Волков сказал, что Илья делает отчеты специально для него и пока никому подчиняться не будет. После этого финансовый директор начал здороваться с Зильберманом и даже выучил имя и отчество, благо запомнить сочетание Илья Ильич не составляло труда. Традиционным землячеством, свойственным малым народам, здесь не пахло. Антон Моисеевич ничего не делал зря. Поэтому остальные шесть заместителей в течение недели также изменили свое отношение к аналитику. Несмотря на скромный оклад, общались с ним как с равным. Соколов даже заметил заискивающие нотки у Альтшулера. Ильич словно не замечал изменившегося к нему отношения, в друзья не набивался. Тихонько сидел в своем уголке, а в перерывах, когда компьютер молотил цифры, проводил в женском обществе, которое мгновенно возникало вокруг. Похлопывал доступных, делал комплименты более строгим, травил байки. В сферу его обаяния попало большинство дам моложе тридцати. Народная молва пока не донесла, кто стал его избранницей. Складывалось впечатление, что он его распределяет равномерно.