— Думаю, — заговорил Сэбейн, — меня отправили встречать вас, потому что я куратор Стэна Бертока. Во всяком случае, был его куратором. Так что начинайте разговор.

Не успела Кэт открыть рот, как Вэйл произнес:

— Был?

— Ну, официально и остаюсь, однако очень сомневаюсь, что однажды утром Стэн войдет, сядет за свой стол и примется за работу.

— Думаю, нет, — согласился Вэйл.

— Расскажите о нем, — попросила Кэт.

— Он был… не бог весть какой агент, по крайней мере с моей точки зрения. Мне приходилось внимательно наблюдать за его действиями. Берток сильно пил. Как-то вечером мне позвонили из полицейского управления — его задержали за вождение в нетрезвом виде. Пришлось ехать туда и отвозить его домой. Кроме того, у него были финансовые затруднения. Видимо, из-за двух бывших жен. И мне несколько раз звонили сборщики налогов.

— Думаете, Берток скрылся с деньгами? — спросил Вэйл.

— Не хочу обвинять его заочно, но если нет, то где он?

— Значит, если он присвоил деньги, вас это не удивит? — уточнила Кэт.

— Нет, пожалуй.

— Как думаете, откуда «Пентад» узнала его фамилию?

— Не представляю.

Когда они приехали на место, Сэбейн пригласил их в кабинет начальника отделения.

— Босс, это второй заместитель директора Кэт Бэннон и… прошу прощения?..

— Стив Вэйл, — сказала Кэт, не дав ему ответить.

Начальник отделения оказался высоким, подтянутым, с темным загаром и густыми светлыми волосами. На нем была синяя рубашка с белым воротничком. Манжеты, тоже белые, скрепляли большие золотые запонки.

Сначала он протянул ладонь Кэт.

— Марк Хилдебранд. Мы разговаривали по телефону. — Пожимая руку Вэйлу, он повторил свое имя. — Садитесь, пожалуйста.

И велел Сэбейну поплотнее закрыть за собой дверь.

Кэт заметила, как внимательно Вэйл разглядывает Хилдебранда.

— Марк, спасибо, что позволили нам прилететь и возглавить эту операцию, — заговорила она. — Директор полностью доверяет вам и вашим подчиненным; просто розыск ведется по всей стране, и он считает, что лучше всего начать его отсюда.

— Кэт, что именно я могу для вас сделать?

— Нам нужно скрытно обыскать квартиру Стэна Бертока, — вмешался Вэйл.

Хилдебранда удивила самоуверенная властность в его голосе. Он взглянул на Кэт, но та осталась невозмутимой.

— Прошу прощения, Стив, вы не сказали, где служите. В ГСО?

— Об этом можно только мечтать. Нет, я лишь оруженосец заместителя директора.

Хилдебранд недоуменно уставился на Вэйла. Молчание нарушила Кэт:

— Марк, есть какая-то проблема?

— Нет, просто мы уже обыскивали эту квартиру — с ордером. И, по-моему, в данных обстоятельствах действовали единственно правильно. Не представляю, что может дать еще один обыск.

— Давайте взглянем на это так, — предложил Вэйл. — Если мы ничего не обнаружим, вы скажете: «Я же вам говорил».

— Вряд ли это ваши истинные мотивы, — сказал начальник отделения, все еще пытаясь определить источник властности Вэйла.

— Марк, — произнесла Кэт, — мы информированы по этому делу гораздо больше, чем ваши агенты, и видим его под другим углом. Или, если угодно, назовите это недостатком воображения. Не думайте, что мы пытаемся вас перехитрить, но нам действительно нужно еще раз осмотреть квартиру Бертока.

Кэт видела: Хилдебранд возмущался, что ему дают указания на его территории, и еще больше — невозможностью выбора. Вэйл не зря предчувствовал ожидающее его противодействие, особенно при своем откровенном отсутствии такта. Начальник отделения натянуто улыбнулся.

— Нам может потребоваться тот же заместитель федерального прокурора, Тай Делсон.

— Марк, — сказала Кэт, — я не должна говорить этого, но сейчас главное — не привлекать внимания прессы. Этому Делсону можно доверять?

— Этой Делсон. Да, вполне. К сожалению, она вскоре оставит место заместителя федерального прокурора. Очень жаль, очень. Здешние агенты ее любят. Приглашают на вечеринки чаще, чем меня. Возможно, она часа через два выдаст вам ордер. Тай уже получила материалы с первого обыска и знает нужного судью, который в случае необходимости подпишет ордер.

— Нам потребуются показания, заверенные под присягой, — напомнила Кэт.

— Это она уже делала. Можете отправиться к ней сейчас?

Кэт кивнула, и Хилдебранд поднял телефонную трубку.

— Она у себя в кабинете, — сообщил он после краткого разговора.

— Здесь есть хороший специалист по открыванию замков? — спросил Вэйл.

— А что такое? — вскинулся начальник отделения, и Кэт поняла, что он будет противодействовать Вэйлу.

— Мы хотим провести обыск тихо — возможно, ночью.

— Дверь мы вам отопрем.

Кэт с Вэйлом поднялись, и Вэйл пожал руку начальнику отделения.

— Марк, спасибо за помощь. Я буду держать вас в курсе наших дел.

Когда они вышли из кабинета, Кэт сказала:

— Господи, как при таком обращении с руководством вам удалось прослужить три года?

Тай Делсон предложила Кэт и Вэйлу стулья в своем тесном кабинете. Несмотря на высокие окна, свет исходил только от маленькой бронзовой лампы на ее столе. Заместитель федерального прокурора была стройной, длинное черное платье доходило до щиколоток. Лицо симметрично обрамляли темно-каштановые, коротко остриженные волосы. Кожу можно было бы назвать безупречной, если бы не призрачная бледность. Вэйл счел не лучшим выбором красно-коричневую губную помаду. Она была одной из тех редких женщин, которых очки делают более привлекательными. Чрезмерно подведенные глаза, увеличенные линзами, казались слишком большими, как у невинных, но обездоленных детей с полотен Кина. В них светился живой ум, притушенный какой-то легкой нервозностью. Однако голос звучал совершенно уверенно, исключая сомнения, будто ей может недостать упорства в соблюдении законов, необходимого, чтобы отправлять мужчин и женщин в федеральную тюрьму.

Вэйл заметил на ее стене взятое в рамку высказывание Мартина Лютера: «Всякая ложь, подкрепленная семикратно, становится похожей на правду».

— Не припоминаю, чтобы видел такое раньше.

— Наша работа основана на лжи, — пояснила Тай. — Полицейские лгут подозреваемым, добиваясь признания, адвокаты лгут присяжным… потому что им за это платят.

— А обвинители?

— Мы самые большие лжецы. Твердим себе, будто играем важную роль, — ответила она. — Прошу прощения. Я понимаю, как цинично это звучит. Именно поэтому и ухожу из федеральной прокуратуры. Собираюсь стать адвокатом по делам о недвижимости, где ложь не только допустима, но и доходна.