Я пригласил Марину рассказать моим студентам то, о чем мы с ней говорили сотни раз, и то, о чем мы не устаем говорить, – принципах работы Вселенной.

«Для лучшего объяснения того, как устроена жизнь, я использую так называемые принципы, – начала она. – Принципы пытаются описать механику жизни. Проблема слов в том, что чем точнее я стараюсь описать жизнь, тем сложнее все воспринимается. Это как говорить о любви, красоте или радости с тем, кто ни разу эти чувства не испытывал.

Для меня сущность принципов – это поиск пространства внутри себя, которое представлено тем, кто ты есть, а не тем, как ты думаешь, ты являешься.

Мы думаем о себе либо как о физическом теле, либо как об истории. И если я спрошу, кто вы без истории, тогда мы впервые зайдем на территорию принципов.

В процессе нашей эволюции мы развили свою идентичность, свое "я". И все, что мы испытываем в жизни, – это очередная глава истории. Но мы не история. Мы – это книга, в которой история записана. История изменчива – книга остается неизменной, всегда присутствующей, всегда спокойной. Источник всех наших страданий в нашей вере в то, что мы – это наша история.

История отличается от книги своей сущностью. Мы не можем оценивать книгу по истории, которая в ней записана. История рассказана нам нашим же мышлением. Она соткана из мыслей. Но мы не наше мышление. Мы – пространство, в котором мышление происходит. Когда ты найдешь это пространство, эту книгу, то ты найдешь любовь. Не личную любовь, не любовь личности, персоны или эго. Ты найдешь любовь к абсолютной свободе.

Сознание в силу своей природы никогда не вмешивается в историю. Оно разрешает истории быть. В этой свободе от истории мы понимаем не только себя и механизмы создания собственного страдания, но и другого, как он попадает в тупик и что ему нужно. Книга не нуждается в том, чтобы история развивалась определенным путем. Когда вы отпускаете историю, вы попадаете в настоящее, в свое сознание, вы начинаете испытывать любовь.

Представьте озеро. Оно настолько спокойное, что идеально отражает голубое небо. Вдруг налетает ветер. Озеро – это ваше осознание, а ветер – ваше мышление. Когда ветер и озеро соприкасаются, возникают волны. Когда наш внутренний наблюдатель (сознание) смотрит на мысли, мы называем это опытом. Как волны на озере были вызваны ветром, так и наши чувства вызваны мыслями. Благодаря чувствам наш опыт становится тем, что мы ощущаем как реальность.

Когда тебя спрашивают, как прошла вечеринка, то твой опыт вечеринки – это то, какие чувства ты испытываешь относительно нее. Поскольку мы верим, что наши эмоции вызваны обстоятельствами извне, нам постоянно хочется на них влиять, чтобы чувствовать себя определенным образом.

Когда ты осознаешь, что твои чувства вызваны твоим же мышлением, тебе сразу хочется начать его контролировать. Но озеро не управляет ветром и не влияет на волны. Волны не принадлежат ни ветру, ни озеру.

Принципы показывают нам, что мы не контролируем обстоятельства, мысли и чувства. Вначале это звучит очень пугающе, потому что делает нас беспомощными. Но осознание беспомощности меняет наше отношение к обстоятельствам, мыслям и чувствам. Ветер остановится, волны тоже. Как только это случится, озеро снова начнет отражать прекрасное голубое небо.

Мысли скачут. Чувства скачут. Сознание не меняется никогда. От него невозможно убежать. Ты осознан каждую секунду своей жизни. Просто иногда мы осознаем свои мысли и не видим, что за ними стоит, а иногда мы осознаем настоящий момент.

Наши эмоции и чувства – наш лучший компас. Они всегда говорят нам, что мы делаем со своими мыслями.

Когда мы начинаем идентифицировать себя с историей, мы либо сопротивляемся ей, либо чувствуем себя к ней привязанными. Мы или отрицаем историю, или хотим остаться в ней. Мы либо хотим, чтобы она закончилась, либо хотим, чтобы она продолжалась вечно.

Тогда нам на помощь приходят чувства. Эмоции говорят нам, что мы потерялись в собственных мыслях. Чувства и эмоции – это приглашение вспомнить о том, что мы книга, что мы озеро, – и отпустить историю, ветер и волны. Вы видите красоту жизненного дизайна?

Как только мы увидели историю, мы вышли из нее. Если ты ее увидел, ты больше не в ней: нельзя видеть историю и одновременно быть в ней. Как только ты видишь, что ты в истории, ты больше не в ней.

У тебя два состояния в жизни: ты либо в любви, либо движешься к любви. Мы часто путаем состояние любви с красивой историей, с прекрасными обстоятельствами и замечательными чувствами. Любовь не касается ни прекрасного обстоятельства, ни истории, ни чувств, любовь – это присутствие в настоящем моменте. Все, что нужно, доступно прямо сейчас. Это невозможно забрать, это уже есть внутри».

«Самые сложные вещи – обычно самые очевидные», – говорю я.

«Да. Мы не видим то, что очевидно. Представим, что все, что ты видишь перед собой, – это белый экран. Как ты поймешь, что это экран? Тебе нужен контраст. Представим, что на экране появилась рука и мы теперь смотрим на руку. Рука меняется, двигается и исчезает. И мы страдаем, что она исчезла. Мы по ней скучаем. Мы хотим, чтобы она появилась. Но дело не в руке. Жизнь хотела показать нам белый экран! Жизнь хотела показать наше сознание.

Есть форма и бесформенное. Форма – это мысли, рука на белом полотне. Форма – это чувства, которые создают наш опыт. Сознание – это бесформенное, чистый лист бумаги. И то, что я пытаюсь сделать, – это показать бесформенное. Но из инструментов у меня есть только форма. Я говорю про руку, но указываю на белый фон. В этом заключается то, кто мы есть.

Чувство этой правды не может быть индивидуальной. Рука не может увидеть экран. История не может увидеть книгу. Мысли не могут увидеть сознание. Я не могу попросить твою личность увидеть то, что вне ее, – твое сознание. Пока ты внутри истории, это невозможно. Если ты видишь свои истории, ты познаешь свое сознание, которое было до истории и которое останется после того, как история закончится.

Ты также то, что делает историю возможной. И то, что делает историю возможной, – это любовь. Когда ты в состоянии любви, ты признаешь как книги, так и истории. И ты всегда свободен, всегда принимаешь, всегда позволяешь.

Мы с детства привыкли к определенному способу выражения любви. Если ты о ком-то беспокоишься, – значит, ты любишь. Если ты приносишь жертву ради кого-то, – значит, ты любишь. Если ты боишься за кого-то, – значит, ты любишь. Если ты о ком-то заботишься, – значит, ты любишь. Если ты кого-то обеспечиваешь, – значит, ты любишь. А если настоящая любовь заключается только в том, что ты разрешаешь другому человеку быть абсолютно свободным? Если настоящая любовь в том, что ты разрешаешь себе быть абсолютно свободным? Свободным – значит, получать любой опыт со всеми последствиями.

Понимаешь, ты настолько любим Вселенной, что ты можешь жить любой жизнью, и если ты выбрал страдать в своей истории, то Вселенная не вмешивается в это страдание, каким бы оно ни было, несмотря на то, что это лишь твоя история. Если это разрешает Вселенная, то почему не можешь ты?