– И вы считаете, что она ездила к нему на свидание?

Монтейн сначала кивнул, потом отрицательно потряс головой итут же снова кивнул.

– И вы не стали расспрашивать ее, поскольку боялись, чтоваши подозрения подтвердятся?

– Да, – согласился молодой человек. – В тот момент я боялсяее спрашивать.

– Что потом?

– Утром я догадался, что произошло на самом деле!

– Как вы догадались?

– Увидел газету.

– Когда вы ее увидели?

– С час назад.

– Где?

– В небольшом ресторанчике, где я завтракал.

– До этого вы не завтракали?

– Нет. Я проснулся сегодня очень рано. Даже не знаю, вкотором часу. Приготовил кофе и выпил две или три чашки сразу. После этоговышел прогуляться и зашел в ресторанчик. Там уже продавались газеты.

– Ваша жена знала, что вы ушли?

– Да. Она проснулась, когда я варил кофе.

– Она вам ничего не сказала?

– Поинтересовалась, хорошо ли я спал.

– И что вы ей ответили?

– Сказал, что крепко спал и даже ни разу не повернулся восне.

– Она ничего не пыталась рассказать?

– Сказала, что спала плохо и что ей тоже следовало бы выпитьвечером шоколаду. Добавила, что утром все же крепко заснула.

– Скажите, а в действительности она хорошо спала после того,как вернулась домой?

– Нет. Мне думается, что она даже принимала снотворное. Ведьона же медсестра… Я слышал, как она ходила в ванную комнату. Но даже послеэтого она часто ворочалась и вздыхала.

– Как выглядит сегодня ваша жена?

– Не лучшим образом.

– Но все же она сказала, что спала хорошо?

– Да.

– И вы не стали опровергать ее ложь?

– Нет.

– Вы промолчали?

– Да.

– Вы приготовили себе кофе сразу же, как только встали?

– Послушайте, мистер Мейсон, мне неприятно признаваться вподобных вещах, но что сделано – то сделано. Когда я поднялся, то заметил натуалетном столике сумочку жены. Рода в этот момент уже успокоилась поддействием снотворного. Я открыл сумочку и заглянул внутрь.

– Зачем?

– Я надеялся получить какое-то объяснение…

– Объяснение чего?

– Куда она ездила.

– А ее вы не спросили, потому что боялись услышать правду?

– Я находился в ужасном состоянии. Вы не представляете,какие муки я перенес в те ночные часы. Не забывайте, что мне к тому жеприходилось притворяться, будто я все еще нахожусь под действием снотворного. Ябоялся лишний раз повернуться или вздохнуть. Лежал неподвижно с открытымиглазами. Это была настоящая пытка. Я слышал бой часов каждый раз и…

– Что вы нашли в ее сумочке?

– Телеграмму на имя Р.Монтейн по адресу Ист-Пэйлтон-авеню,сто двадцать восемь. Телеграмма была подписана именем Греггори. В ней былонаписано: «Жду два часа ночи окончательным решением».

– Вы забрали телеграмму?

– Нет. Я положил ее обратно в сумочку. Но я вам еще не всерассказал.

– Так говорите же! – воскликнул Мейсон. – Почему мнеприходится вытягивать из вас каждое слово?

– На телеграмме карандашом было написано имя и адрес:Греггори Мокси, Норвалк-авеню, триста шестнадцать.

– Имя и адрес убитого, – задумчиво сказал Мейсон.

Монтейн утвердительно кивнул.

– Вы не видели, находились ли в сумочке ключи?

– Нет, не заметил. Видите ли, мистер Мейсон, в тот момент явообще почти ничего не замечал. Когда я прочитал телеграмму, то мне показалось,что я все понял и догадался о причине ее ночной поездки.

– То есть что она ездила вовсе не на свидание к докторуМиллсэйпу?

– Нет, я как раз подумал, что это был доктор Миллсэйп.

– Почему вы заподозрили Миллсэйпа?

– Я доберусь и до этого.

– Да не тяните же резину!

– После того как Рода уехала, я был просто в шоке. И все жея решился пойти к доктору Миллсэйпу и сказать ему, что мне известно об ихдружбе. Правда, немного поразмыслив, я решил сначала позвонить.

– И что бы это дало?

– Не знаю.

– Вы позвонили ему?

– Да.

– Когда?

– Около двух часов ночи.

– И что?

– Я услышал длинные гудки. Через некоторое время мнезаспанным голосом ответил японец-слуга. Я сказал ему, что мне срочно нужнопереговорить с доктором Миллсэйпом, что у меня острейший приступ болезни.

– Вы назвали свое имя?

– Нет.

– Что вам ответили?

– Что Миллсэйп уехал по вызову.

– Вы не попросили передать ему, чтобы он позвонил вам послевозвращения?

– Нет, я положил трубку. Я не хотел, чтобы он знал, ктозвонил.

– Будьте добры, – вздохнул Мейсон, – объясните мне, почемувы не захотели выяснить все у жены? Почему не приперли ее к стене фактами,когда она среди ночи возвратилась домой? Почему не выяснили, какого дьявола онаподсыпала вам снотворное в шоколад?

– Потому что я – Монтейн! – гордо вскинул голову сынмиллионера. – Мне не пристало заниматься такими делами.

– Какими «такими»?

– Монтейны не спорят и не торгуются, как базарные бабы.Существуют куда более пристойные способы разрешать конфликты.

– Ну, хорошо, – устало сказал Мейсон. – Утром вы увиделигазету. Что же было после этого?

– Тогда я понял, как могла поступить Рода…

– Как же?

– Она, должно быть, ездила на свидание к Мокси. Выходит, мояжена причастна ко всей этой истории. Во время убийства или после него, но онабыла на месте преступления, поскольку там найдены ее ключи. Полиция с ихпомощью выйдет на нее. И она постарается выгородить этого Миллсэйпа.

– Почему вы в этом так уверены?

– Я в этом не сомневаюсь.