— По одной из версий проболтаться может заведующий отделением, — Данилов сделал многозначительную паузу. — Да, именно он. Сначала я подумал, что причина может крыться в плохой постановке работы и некомпетентности сотрудников. Заведующий это понимает, но он покрывает своих неумех, хочет выиграть время и хочет отвести от себя подозрения — вот, я даже у очень уважаемой в медицинских кругах кафедры помощи попросил, но и они не смогли понять, в чем тут дело. Не очень умный, но довольно хитрый человек вполне может придерживаться такой тактики. Однако, все совсем не так. Денис Альбертович умен и если он что и «покрывает», условно говоря, так это требует после дежурства исправлять записи в истории болезни, которые ему не нравятся. Но, как мне сказали, исправления вносятся не ради искажения общей картины, а ради ее уточнения. Он требует четко обосновывать диагнозы и подробно писать статусы…

— Помнишь ассистента Батыршина с кафедры фтизиатрии? — спросила Елена. — Который писал статусы из трех букв?

— Разве такое забудешь? — хмыкнул Данилов.

Ассистент Батыршин был человеком весьма своеобразным, если не сказать — странным. Среди преподавателей встречались разные люди, одни добросовестно относились к работе, другие — не очень, но такой пофигист как Батыршин был один на весь Московский медицинский университет (бывший Второй мед), а, возможно, что и один на всю Москву. Осмотры пациентов он записывал аббревиатурой «СБД» — состояние без динамики, никогда не делал перекличек, а если студент не мог ответить на вопрос, то отвечал на него сам без какого-либо ущерба для оценки. Если бы в университете существовала номинация «Преподаватель года» и победитель определялся бы честным тайным голосованием среди студентов, то Батыршин побеждал бы в ней ежегодно.

— Впрочем, для окончательных выводов в пользу Дениса Альбертовича мне надо еще понаблюдать за обстановкой, — продолжал Данилов. — А кроме того, сегодня утром у меня появилась новая версия, фантастическая до идиотизма, но, тем не менее, вполне жизнеспособная.

— Какая? — заинтересованно спросила Елена. — Расскажи! Ехать еще долго.

— Не расскажу! — отрезал Данилов. — Ты будешь смеяться и скажешь, что я веду себя, как мальчишка, чего доброго, еще и ребенка разбудишь. К тому же, ни один уважающий себя сыщик, никогда не спешит делиться своими предположениями. Сначала все нужно проверить, а потом уже делиться. Кстати, с проверкой этой версии ты можешь мне помочь. Если, конечно, захочешь.

— Скажи сначала в чем будет заключаться моя помощь, — потребовала Елена. — Если мне придется изображать из себя пациентку реанимационного отделения, то я не согласна. Так и знай!

— Мне понадобится всего лишь немного информации со «скорой», — Данилов мягко улыбнулся. — Ты, как заместитель главного врача, получишь ее без проблем. Пробираться ночью в кабинет главного врача и открывать скрепкой его сейф тебе не придется.

— Ну если так, то можешь на меня рассчитывать, — пообещала Елена. — А что за информация?

— Скажу в свое время, я пока и сам точно не знаю, — ушел от ответа Данилов.

— Ты еще Никиту привлеки, как практикующего психолога, и у нас будет семейный подряд, — поддела Елена.

— И его привлеку, — пообещал Данилов. — Только не как психолога, а как продвинутого интернет-пользователя.

— Я надеюсь, что ему не придется ничего взламывать?! — забеспокоилась Елена. — Сейчас за это прилетает сразу и очень жестко. У заведующей пятнадцатой подстанцией Гаврильской сын шутки ради взломал почтовые ящики своих однокурсниц. Отделался штрафом в двести тысяч, и это еще хорошо. Если бы попробовал кого-то шантажировать, то мог бы сесть на семь лет! Смотри, Данилов, чтоб никакого криминала!

— Я что — идиот? — обиженно спросил Данилов. — Ты еще предупреди, чтобы я не поручал Никите уводить деньги с чужих счетов. Возможно, я попрошу его побродить по всяким потаенным сетевым закоулкам и посмотреть, какая информация там вывешивается. Но однозначно без взлома и прочей уголовщины.

— Что за закоулки? — в голосе Елены продолжало звучать беспокойство. — Ты имеешь в виду глубокий интернет?

— Глубокий, темный, всякий потаенный, — в рифму ответил Данилов.

— Думаешь, что заведующий вместе со старшей сестрой подменяют ампулы с наркотиками и сбывают из налево? — предположила Елена. — А что — вполне возможно. Если наркотики подменять физраствором, то летальность неминуемо должна возрасти.

— В больнице работает наркослужба, — ответил Данилов. — Наркотики вводят особые медсестры. При таких порядках заведующий ничего украсть не сможет. Да и вообще махинациями с наркотой занимаются только полные идиоты. Брать взятки гораздо выгоднее, гораздо спокойнее и гораздо безопаснее. Нет, я подозреваю, что у Дениса Альбертовича может быть другой бизнес… Но давай пока замнем эту тему. Что нам больше поговорить не о чем?

— Последний вопрос — и замнем! — Елена испытующе посмотрела на Данилова. — Что ты будешь делать, если найдешь виновного? И как ты вообще собираешься вести поиски? У тебя же нет никаких розыскных ресурсов и прав задерживать и допрашивать у тебя тоже нет.

— Ты сказала «последний», а задала два вопроса, — отметил Данилов. — На какой мне отвечать?

— На оба! — категоричным тоном потребовала Елена. — И без увиливаний! Иначе я не успокоюсь.

— Начнем с того, что правом на задержание преступника обладает любой гражданин. Но я этим заниматься не собираюсь! — Данилов предостерегающе выставил перед собой обе ладони. — Как только у меня появятся веские подозрения в чей-то адрес, я сразу же сообщу об этом куда следует, а заодно и моему новому шефу. Дело в том, чтобы разобраться в ситуации, потому что в настоящий момент в органы обращаться бесполезно. С чем обращаться? С высокой летальностью? Там скажут: «нужно лучше работать!» и будут абсолютно правы. Что же касается самих поисков, то мне нужно найти жестокого мстителя или безбашенного маньяка. Есть еще сегодняшняя версия, но… В общем, маньяка я надеюсь вычислить посредством анализа анамнезов сотрудников плюс мои наблюдения. А мстителям буду устраивать провокации. Начну разговор по душам и предложу помочь в свержении заведующего отделением… Человек, который искренне ненавидит Дениса Альбертовича непременно должен ухватиться за такую возможность.

— А тебе это зачем? — поинтересовалась Елена.

— А у меня на кафедре неприятности, — Данилов широко улыбнулся, давая понять, что на самом деле никаких неприятностей у него нет. — Новый заведующий кафедрой ненавидит меня и собирается сократить мою доцентскую ставку. А ведь так вот, с наскоку, доцентом никуда не устроишься, на эти места очередь обычно стоит. Вот я и решил податься пока в заведующие отделением и устроился дежурантом не для того, чтобы докторскую писать, которая у меня на самом деле в зачаточном состоянии…

Елена горько усмехнулась — да уж.

— …а для того, чтобы убрать Дениса Альбертовича и занять его место. Вот такой я гад и мерзавец! — Данилов скорчил противную рожу. — А два гада, имеющие общую цель, то есть — общего противника, непременно найдут общий язык. Как ты считаешь? Непричастный человек пошлет меня подальше и, скорее всего, расскажет Денису Альбертовичу о том, какую змею он пригрел на груди. А мститель-убийца с удовольствием ухватится за предложение о сотрудничестве. Ему же тоже нелегко, он так старался, столько народа угробил, а заведующий отделением все сидит на своем месте, хоть и с приставкой «и.о.».