— Вы знаете, как работает доктор, снимает слой за слоем и делает это так аккуратно и медленно, работы тут на долгие часы. Он возился с этой штукой, а англичанин сидел напротив за столом, переживал за свои фунты. И тут мастер добрался до жемчужины — но это оказалась грязновато-серая штука, на которую торговец второй раз и не взглянет. Как только англичанин это увидел, у него глаза помертвели. При всей его самонадеянности ему следовало только посочувствовать — тысяча фунтов за кусок песчаника!

Мы все почувствовали, что что-то тут неладно, когда этот китаец, что перебивал цену, встал и заговорил. «Я дам вам тысячу фунтов за это», — сказал он, невозмутимый, как один из бронзовых божков на полке над его головой. Я полагаю, англичанин решил, что тот просто спятил. Он на островах был недолго, но я-то встречался с китайцами и кое-что заподозрил. Когда китаец вытащил пачку банкнот, англичанин шустро схватил их и быстро ушёл — боялся, что китаец передумает. Но тот лишь кивнул доктору, мол, пора снова приниматься за работу. Ну и, примерно через час, эта грязно-серая оболочка была снята и китаец получил одну из самых больших розовых жемчужин, о каких только слыхали на побережье. Не знаю, сколько он выручил за неё, должно быть, очень много. Но какие надо иметь нервы, чтобы положиться на судьбу и рискнуть. Ведь могло бы оказаться и так, что до самой сердцевины шла только эта грязно-серая масса. Это был бесстрашный маленький плут.

— А как его звали? — заинтересованно спросил Лоренс.

— Ху Шань. Он недавно завёл большой антикварный магазин в Батавии.

Хейс тем временем вертел ручки настройки радио и, услышав окончание истории, включил приёмник.

— …этим утром. Количество убитых и раненых пока неизвестно. Но есть опасение, что американский флот подвергся массированному удару. О подлости японского удара будут помнить среди американского народа, пока…

Хейс повернулся, тело его напряглось.

— Вот оно! — голос механика прорезался сквозь шум статики, заглушившей голос диктора. — Вот то, чего мы дожидались!

— Похоже… похоже, что… — Лоренс проталкивал зубец застёжки через соответствующие отверстия на ленте с патронами, надетой им на себя.

— Что мы проиграли? — губы Хейса изогнулись в кривой ухмылке. — Что ж, возможно и так, — он пригнулся в кресле перед радиоприёмником, пытаясь из сплошных статических помех извлечь что-нибудь более вразумительное, чем просто обрывки слов.

Дверь открылась и захлопнулась за Де Виттом. Судя по спотыкающейся походке и покрасневшим глазам, высокий сержант едва держался на ногах. Седеющая щетина на дюйм торчала на его лице, и он как-то по-детски тёр глаза руками.

— Что-нибудь новенькое? — хрипло спросил он.

— Только невнятные обрывки. Всё плохо, — Лоренс подобрал свою винтовку и раскрыл казённую часть.

— Выглядит так, словно нас тут позабыли, — Де Витт позволил своему телу рухнуть в ближайшее кресло так, что содрогнулся пол. — Сколько у нас осталось еды?

— Еды достаточно, а вот всего остального — нет. Если оставаться здесь…

— Но куда мы ещё можем деться? — Лоренс с удивлением взглянул на механика.

— Смотрите, — Хейс бросил возиться с радио и повернулся к ним. — То, о чём говорит Де Витт, может быть верно, о Сапабании могли вовсе позабыть. Хорошо, какие можно сделать выводы? Джапы сейчас захватывают острова, они везде высадили десанты. Нас отрежут и уничтожат, не дав нанести первый удар. Как ты думаешь, сколько мы тут продержимся? — он насмешливо посмотрел на хлипкое здание. — С другой стороны, можно уничтожить аэродром и припасы, отправиться на юг к морю и переправиться на Яву, где мы сможем принять участие в настоящей борьбе. Как насчёт этого?

— В этом что-то есть, — Де Витт задумчиво потянул себя за выпяченную нижнюю губу.

— Но что если этот аэродром собираются использовать? Что если прилетят наши и не смогут сесть, не смогут получить нужные им припасы? — спросил Лоренс. — У нас же приказ оставаться…

— Эти приказы были отданы до Пёрл-Харбора, — Хейс коротко хмыкнул. — Мы уже несколько недель не получали ни единого приказа. Повторяю, что если мы останемся, то первая же бродячая банда джапов сделает из нас бифштекс.

— Туан! Туан! — кто-то заколотил в дверь, едва не срывая её с хлипких петель.

Де Витт первым бросился ко входу, распахнул створки и втянул внутрь орущего туземца. Это был Павани, с его голых плеч стекали потоки дождевой воды.

— Туан! — забормотал он, обращаясь к Де Витту. — На небе, много-много белый штуки…

— Десантники! Я это знал! — казалось, Хейс даже обрадовался тому, что его дурные предчувствия так быстро оправдались.

— Как… как ты их увидел? — спросил Де Витт.

— С высокой скалы. Они падать на дальний дорога.

— Хм, — Де Витт ослабил хватку и опять дёрнул себя за губу. — Это значит, что им предстоит весьма долгая дорога через джунгли, чтобы добраться до нас. Нам даётся час, может, и больше. Похоже, наши проблемы свалились нам на голову, — он мрачно улыбнулся Лоренсу. — Надо двигаться уже сейчас. Следуем второму плану?

Они молча кивнули вместо ответа. Недели, прошедшие после начала войны, не пропали даром. Де Витт составил взаимозаменяемые планы именно на такой случай и принял окончательное решение, обучив каждого из них соответствующей роли в выполнении этих планов. Теперь каждый знал, что он должен делать, когда джунгли его поглотят.

Лоренс отпер кладовые. За ним перечирикивались между собой десять кули, снаряжённых сумками. И теперь они не теряли времени, взламывая ящики и бочонки и наполняя свои сумки. Лоренс собрал три заплечных мешка, приготовленных для европейцев.

Затем, вооружившись молотками, топорами и ломами, они начали разбивать и опорожнять жестянки с фруктами и другой пищей, банки масла и авиационного топлива, рассыпать и смешивать с грязью рис из мешков, эффектно сокрушая всё, что нельзя было забрать с собой.

— Всё сделано, туан, — кули шлёпнул смуглой ногой в скользкую смесь риса и масла. — Больше нет хороший.

Лоренс внимательно осмотрел картину полного опустошения. Да, ничто из этого не будет больше «хороший». Даже для смуглых людей, слывущих способными жить и бороться на пригоршне риса и придорожной травы. Он отослал кули наружу и вышел следом. Здесь он обнаружил занятную сцену.

Де Виттова гвардия стояла, построенная в шеренгу, с винтовками в руках, ещё четверо сзади при пулемётах. Хейс возился с несколькими ящиками, от которых во все стороны разбегалась путаница проводов.

— Порядок, — заключил Де Витт, заметив подошедшего Лоренса с продовольственным обозом. — Это сработает, как только мы захотим. — Он хорошо видел, что унылый дождь насквозь пробивает одежду. — Не боишься, что из-за воды будет слишком тяжело? — спросил он с сомнением.