имею честь? – спросил он, желая убедиться в собственной правоте.

– Кандидат исторических наук из педагогического университета Светлана Керимовна Ниязова, – представилась женщина, с уважением произнося свое ученое звание. – Заместитель руководителя экспедиции.

– Простите, вы с профессором Ниязовым случайно не в родственных отношениях? – спросил Сергеев наобум, не ожидая положительного ответа.

– Я – его бывшая законная жена, – с непонятным вызовом ответила женщина. Но вызов стал понятен после следующей ее фразы: – Хотя сам Бадави Ниязович так, возможно, и не считает…

– Не буду лезть в чужие семейные дела, – сказал старший лейтенант, сразу ставя точки над «i». – Спрошу только, почему вас не пригласили на опознание вашего племянника?

Женщина в ответ только пожала плечами и ответила с прежним вызовом и даже с обидой, что явственно прозвучали в ее голосе:

– Потому, видимо, что это не мой племянник, а племянник профессора. А что, разве недостаточно того, что Мурада опознает сам Бадави Ниязович?

– И мать покойного тоже из Москвы вызвали… – зачем-то добавил Сергеев. – Это же накладно…

– Ну, она-то сына уже восемь лет не видела. И узнать, скорее всего, не сможет… – сказала Светлана Керимовна. – Когда уезжала, Мурад еще совсем ребенком был. А меня вот даже не позвали, хотя я его с самого детства нянчила. Помню, когда он ногу в колене сломал, я его на руках носила. Он никак не мог научиться в гипсе ходить. Даже с костылем. Руки у меня отваливались, а я носила, не выпускала…

Она показала свои несильные руки и, казалось, готова была заплакать, но сдержала себя и только кончиком шейного платка вытерла уголок глаза, сделав вид, что убирает пылинку, что ей мешала, потом достала из кармана пачку сигарет и, щелкнув зажигалкой, закурила.

Сам Сергеев не курил даже в детстве, когда все товарищи пробовали, и с трудом переносил табачный дым, а уж курящая женщина для него вообще была нонсенсом.

– А что вы здесь копаете? – перевел Сергей Николаевич разговор на другую тему, желая отвлечь Светлану Керимовну от болезненной для нее темы.

– Рядом с этим селом провел свой последний бой тогда еще наместник Кавказа генерал Ермолов. После этого боя его сместили с должности. Установив на перевале артиллерию, он почти сровнял с землей село, разрушил башни, которые восстановили уже после его смещения с должности наместника.

– Я слышал, как в Грозном после возвращения чеченцев из депортации тысяча девятьсот сорок четвертого года двенадцать раз взрывали бюст Ермолова. А окончательно снесли его только во времена правления Джохара Дудаева.

– Еще бы… – поддакнул Сергееву с усмешкой один из рабочих, тот, что был с лопатой. – Вы в курсе того, как Ермолов спасал полковника Шевцова?

– Нет.

– Полковник Шевцов был начальником штаба армейского корпуса. Его захватили чеченцы и потребовали за него восемнадцать телег серебра. Ермолов вместо обычного торга направил в горные аулы несколько сотен казаков. Они захватили восемнадцать самых уважаемых старейшин аулов. И Ермолов заявил, что повесит заложников, если в течение месяца Шевцова не освободят. Месяца не прошло, как полковника вернули с извинениями. Вот таким крутым человеком был генерал…

– По методу Ермолова в период между двумя чеченскими войнами действовал офицер нашего спецназа, в то время капитан Анатолий Сохно. Он дослужился до подполковника и умер от рака предстательной железы в конце двадцатого века. Похоронили его рядом с отцом в деревне где-то под Кяхтой.

Рабочий с лопатой в руках был, судя по типу лица, русским, а все остальные, кто находился поблизости, – дагестанцами. И рассказ о генерале Ермолове вызвал у них, тоже судя по выражению лиц, неоднозначную реакцию. Одни, кому этот рассказ пришелся не по нраву, поморщились, другие выслушали его молча и только одобрительно загудели. Сергеев сам в силу своего возраста не участвовал в чеченских войнах, но разговоры слышал, в том числе и о том, что дагестанцам очень не нравилось то, что чеченцы часто прикрывались женщинами, детьми и стариками, но при этом сам старший лейтенант отдавал должное отваге чеченских женщин и стариков, которые совершенно не чувствовали страха и смущения перед стволами Российской армии.

– А что в настоящий момент нашли?

– Почти целый и хорошо сохранившийся скелет, судя по военной форме, русского офицера. Высунувшись из окопа, он получил пулю в лоб и в окоп упал.

Сергеев вытянулся по стойке смирно и отдал окопу честь.

– А что вы думаете об обстреле автоколонн спецназа МВД и ФСБ неподалеку от места ваших раскопок? – перешел Сергей Николаевич к главному, ради чего и приехал.

– О каком обстреле? – искренне удивилась Светлана Керимовна. – Ничего не думаем, поскольку ничего о нем не знаем…

К его удивлению, археологи вообще ничего об этом обстреле даже не слышали. Это казалось странным, потому что даже солдаты автороты уже знали о произошедших здесь событиях. И потому Сергеев сделал вывод, что археологи просто не желают говорить с ним об этом. Возможно, они получили приказание своего руководителя Ниязова помалкивать о произошедших здесь событиях, который опасался, что из-за них свернут его экспедицию, или здесь сыграло роль что-то другое.

– Ладно. Тогда я хотел бы поговорить с Бадави Ниязовичем, – сказал старший лейтенант.

– Это сложно, мне думается, – ответила ему опять Светлана Керимовна и грозно посмотрела при этом на мужчину с лопатой в руках, словно предупреждая его активность. Насколько я знаю, профессор собирался сегодня после обеда поехать в районный отдел культуры. Скорее всего, уже уехал. Обычно в таких случаях он поздно возвращается. Уже в темноте…

– Скорее всего, он уже вернулся, – мягко возразил Сергеев. – Я сверху, с перевала, видел сизый дымок от выхлопа его генератора.

– Это я генератор включил, – сообщил мужчина с лопатой. – Чтобы Бадави Ниязович вернулся в теплую палатку.

– Значит, его нет в палатке… – констатировал Сергей Николаевич. – Жаль, я хотел задать ему несколько вопросов.

– В следующий раз, – почему-то почти зло ответила Светлана Керимовна. – В районном отделе культуры секретарша молодая и фигуристая. Незамужняя, кстати.

«Ревнует. Оттого и злится…» – сделал вывод Сергей Николаевич.

– Тогда я поеду, пожалуй. Дожидаться профессора у меня времени нет… Если не трудно, предупредите его, чтобы завтра никуда не уезжал. Я завтра снова приеду.

– Обязательно… – ответила женщина. – Даже постараюсь его задержать, если вдруг соберется куда-нибудь… В котором часу вы намереваетесь приехать?

– Перед обедом.

– Отлично! Заодно и пообедаете с нами. – Слова прозвучали как приглашение в гости. В Дагестане живет гостеприимный народ – это Сергеев уже давно знал по своим прежним командировкам в республику.

Бронетранспортер как раз завершил спуск по серпантину и остановился рядом. Сергеев без труда забрался «на броню», помахал на прощание археологам рукой и нырнул в свой люк.