– А я Джоан Лоренс, – с не меньшей гордостью заявила она. – Я тоже много работала, чтобы занять достойное место в жизни. Я не миллионерша и моя фамилия не появляется в колонках светской хроники, но у меня в классе тридцать два ученика, образование которых зависит от меня. И осмелюсь утверждать, что я хорошо учу их. Так что не надо принижать мои достоинства. И не думай, что я оцениваю себя по твоим сухим меркам.

– Приношу свои извинения, – сказал Андерс.

Джоан показалось, что она пробила брешь в его холодном сердце, но, перехватив его взгляд, она поняла, что радовалась рано.

– Конечно, ты будешь работать. Будешь жить в своей тесной квартирке и вести образ жизни, от которого ты определенно получаешь удовольствие. – Его голос был щедро пропитан сарказмом, как блинчики кленовым сиропом. – Но скажи мне, пожалуйста, как ты собираешься оплачивать няню Джойс, а может, даже не одну? Ведь кто-то должен находиться рядом с ней, пока ты будешь давать знания своим ученикам.

– Для этого существуют детские сады, – огрызнулась Джоан. – И ясли. Многие работающие женщины имеют маленьких детей.

– Тебе известно, сколько стоят такие детские учреждения?

– А ты знаешь, разумеется, – с едкой иронией произнесла она.

– Да, знаю, – со спокойной улыбкой подтвердил Андерс. – Я субсидирую работающим в моей компании женщинам пребывание их детей в дошкольных учреждениях. Они стали даже лучше работать после этого.

Джоан мысленно чертыхнулась. Сама напросилась, подумала она.

– Можешь считать меня педантом, но я иногда смотрю на чеки, которые подписываю, – продолжал он. – Так что я в курсе, сколько стоит хороший детский сад или ясли. Поэтому я снова спрашиваю тебя: как ты намерена оплачивать воспитание Джойс?

– Я найду выход. Ведь другие женщины устраиваются как-то. Джойс не будет ни в чем нуждаться, потому что у нее…

Джоан умолкла в ужасе. Ловушка, которую расставил для нее Андерс, захлопнулась.

– Что у нее?

От волнения Джоан покраснела.

– Хочешь, я отвечу за тебя? – предложил Андерс. – У малышки Джойс достаточно денег. Это ты собиралась сказать? – Джоан промолчала, но он и не нуждался в ее ответе. – Не будет никаких детских садов, а тем более яслей. – Андерс сжимал ее запястья, сверля ее угрожающим взглядом. – Ее денег хватит на дюжину самых лучших нянек и еще много останется. Если мы возьмем опеку над Джойс, то сделаем это, как подобает. В твоем распоряжении будет няня, экономка и другая прислуга, которая тебе потребуется. Но заботиться о Джойс будешь ты. Так что ни о какой работе не может быть и речи.

– Я даже не желаю обсуждать это, – резко сказала Джоан.

Она стряхнула его руки, собрала с пола свою одежду и покачала головой, мысленно поражаясь холодной жестокости Андерса.

– Мы должны показать суду, что делаем этот шаг осознанно, что мы все продумали до мелочей. Мы не можем взять на себя Джойс, ничем не пожертвовав.

– Я не боюсь никаких жертв, – бросила Джоан, через плечо, направляясь в ванную.

Она повесила на крючок свою одежду и тихо застонала от отчаяния, когда Андерс вошел в ванную следом за ней. Джоан резко обернулась.

– Послушай, пусть каждый из нас делает то, что он может, но брак между нами невозможен. Из этого ничего не выйдет.

– Почему? – Он был искренне удивлен и сбит с толку ее категорическим отказом даже подумать об этом. – У нас есть племянница ставшаяся без родителей, в постели мы прекрасно подходим друг другу, и есть вероятность, что ты уже носишь моего ребенка. Я бы сказал, что у нас есть три очень серьезных причины для брака.

Джоан запаниковала. Вчера, когда она находилась в шоке от свалившегося на нее горя, когда ее сердце обливалось кровью при виде осиротевшей Джойс, она с готовностью сказала, что возьмет девочку на себя. Но сейчас, когда она уже могла что-то соображать, ей открылась вся сложность и трудность этого мероприятия.

Одно дело – приютить у себя на пару недель щенка или рыбок друзей, уехавших в отпуск, и совсем другое – ребенок. Это уже на всю жизнь. У нее даже не было девяти месяцев, чтобы свыкнуться с мыслью о ребенке.

Андерс молчал, но Джоан чувствовала его нетерпение. Времени у них действительно было очень мало.

– Почему жертвовать должна только я? – спросила она. – Мне нравится моя жизнь, я люблю свою работу, квартиру, друзей, а ты требуешь от меня бросить все это.

– Звучит почти убедительно, – сказал Лидере, усмехнувшись. – Послушай, Джоан, давай не будем морочить друг другу голову, ты ведь всегда хотела этого.

– Ты слишком самоуверен. Откуда ты взял, что я «всегда хотела только этого»?

– А разве это не так?

Андерс улыбнулся с издевкой, и это еще больше распалило Джоан.

– Считаешь, что если ты скажешь мне прыгнуть в пропасть, то я прыгну? Забудь об этом. Почему я должна отказываться от всего, что мне дорого? А чем ты жертвуешь?

– Не беспокойся, мне тоже придется отказаться от кое-чего. – Он холодно улыбнулся. – Ты будешь иметь полное право ожидать от меня верности.

Джоан даже не предполагала, что эти слова так больно заденут ее. Одна мысль о том, что Андерс может быть с другой женщиной, сводила ее с ума. Ее охватила жгучая ревность.

– Я буду не ожидать, а требовать этого.

– Значит, мы договорились? – Его глаза победно сверкнули, но Джоан решительно покачала головой.

– Я ни о чем с тобой не договаривалась. Мне только непонятно, почему ты, думая обо мне так плохо, просишь меня выйти за тебя замуж?

Андерс долго смотрел на нее, потом мягко произнес:

– Держи друзей близко к себе, а врагов еще ближе. Ты, наверное, слышала эту поговорку.

– Когда это я стала твоим врагом, Андерс? – удивилась Джоан.

Она с недоумением смотрела на него. Он казался ей совсем чужим. В нем не осталось и следа от того нежного, заботливого любовника, который держал ее в своих объятиях ночью и помог пережить самые одинокие часы в ее жизни.

– Знаешь, мне даже немного жаль тебя. – Джоан грустно усмехнулась. – Я уже начинаю думать, что ты предпочитаешь, чтобы я была хитрой, изворотливой и алчней хищницей, чем настоящей женщиной, имеющей настоящие чувства.

– Не надо, Джоан, твои слова никого не разжалобят, – резко сказал Андерс. – Я знаю твое реальное отношение ко мне. Знаю, кем был мой брат для твоей Нэнси, и могу доказать это. – От слов Андерса веяло холодом, и Джоан невольно поёжилась. – Когда я увидел тебя на свадьбе, со мной что-то случилось. Ты сидела в гордом одиночестве, и меня потянуло к тебе со страшной силой. – Он криво усмехнулся. – Я потерял голову из-за тебя, из-за женщины, которую видел впервые. Меня уже больше ничего не интересовало, я должен был поговорить с тобой, узнать тебя ближе. В моей жизни были сотни таких женщин, как Беатрис, и я прекрасно знаю, как справляться с ними. Я просто использовал ее, чтобы заговорить с тобой.