не могу — на острые скулы, на изгиб губ, вкус которых мне никогда не забыть.

— Соскучилась по мне? Хочешь, Лиза? — прошептал Андрей, и скользнул пальцами между моих ног.

— Я…

Я задыхаюсь. Боже, конечно, я соскучилась по нему! Несмотря на то, что Андрей — наглый, невыносимый и колючий, он всегда был мне нужен не меньше, чем воздух.

— Ты, — его дыхание у моих губ, а затем громкое, как оплеуха, — стерва, кошечка моя!

Он резко поднял меня, и опустил на коврик. И сразу же убрал руки от моего тела. Стало холодно, неуютно — и от прохлады, и от того, что Андрей перестал обнимать, отнял себя у меня.

— На твое счастье, что ты одна, и это — одна из твоих шуточек. Был бы здесь с тобой кто — прибил бы. И тебя, и его. Ради такого дела отсидел бы. Смелая ты, Лиза, — присвистнул Андрей, и не подумав отвернуться, пока я судорожно натягивала на себя сначала полотенце, а затем и халат. — Знала же, чем рискуешь, и все равно решилась. Уважаю.

— Я думала, что ты уйдешь. А затем уедешь.

— Я тебе что — Витька? — усмехнулся он. — Обижусь, возьму билет в один конец, и свалю — ты так думала? Правда?

Я кивнула.

— Врешь, кудрявая. Ты затеяла это чтобы меня позлить. Прекрасно знала, что я зайду сюда, — он схватил меня за руку, и дернул на себя. И продолжил уже шепотом: — Потому и ноутбук спрятала под полотенцем. И шторой занавесилась, чтобы я не сразу догнал, что ты одна здесь. Ты не хотела, чтобы я уезжал, и не хочешь. Ты просто хочешь поиграть, да?

— Нет! — возмутилась я.

— Поиграем, любимая. Поиграем, — он жестко поцеловал-заклеймил меня. — Обещаю, будет весело.

Я хотела начать вырываться, но Андрей сам отпустил. И, насвистывая, пошел прочь.

— Отдай мне ключи! — побежала я за ним. — И штаны свои забери!

— Штаны дарю, ключи оставлю себе, и Лиза, — Андрей обернулся у двери, — фигурка — отпад. Хотя мне и раньше все нравилось.

И он вышел из дома.

Просто вышел, даже выгонять не пришлось.

Кажется, зря я это устроила. Андрей точно на мне отыграется.

— Капец, — прошептала я, и, таки, шлепнулась на попу, поскользнувшись на линолеуме мокрыми ногами. Стало и больно, и смешно. Видимо, я заслужила.

Козлика мне привезли не в десять, а в восемь утра. Курьер — мой герой, вот что с людьми обещанные пять тысяч чаевых делают!

— Знаешь, Джульетта, я накосячила, — жаловалась я козе, подставляя под нее железный тазик. — Вроде и думала вчера, что Андрей увидит, услышит, и уедет, и… не думала. Понимаешь, я и хочу и не хочу, чтобы он уехал. Ты же понимаешь меня?

Ответил мне понимающий взгляд, полный солидарности.

— А еще мне козлика привезли… ай, стой ровно, — я погладила козочку по боку. — Вот думаю, может записку написать, мол, скачи, Андрей, в счастливое будущее, или не стоит?

Джульетта топнула копытцем, и я вздохнула:

— Ты права, мне нужно еще подумать.

Сегодня процесс дойки спорился у меня гораздо быстрее, хотя в том ролике, который я пару раз посмотрела, говорилось, что нужны терпение и время, чтобы приловчиться. Видимо, у меня просто талант — обращаться с парнокопытными.

А талант не пропьешь, сколько бы лет ни прошло.

Я занесла молоко домой, перелила в банку и накрыла марлей, а затем вернулась к Джульетте.

— Тебя нужно выгуливать?

Джульетта причмокнула, мол, а ты как думаешь?

— Ну идем, — я открыла дверь и, придерживая козочку за шею, повела ее во двор.

На улицу вряд ли рискну отпустить, иначе рискую стать посмешищем всей деревни, гоняясь за козой, и загоняя хулиганку обратно. А вот так по дворовой дорожке с козой прогуляться — почему нет?

— Подружку себе завела? — услышала я мужской голос, и мы с Джульеттой обернулись.

Ну конечно же это Андрей. Смотрит удивленно, стоит у калитки и пялится. А я в ответ также удивленно вглядываюсь в него — Булатов не в привычном мне расхристанном виде, не в драных джинсах, а в костюме. Бог ты мой!

— Вау, Булатов. Ты что, деда откопал?

Думала, он съязвит в ответ, но парень, кажется, немного смутился.

— Совсем стремно, да?

— Непривычно, но тебе идет, — слова шли вперед моих мыслей, и я нещадно отругала себя за этот комплимент.

Мысленно. А еще укусила за щеку, чтобы думать, прежде чем говорить.

Андрей улыбнулся типичной наглой улыбкой, и вскинул голову.

— Знаю, я хорош, — кивнул он мне.

— Жених, — передразнила я, и ахнула: — Булатов, уж не окольцевала ли тебя та женщина, что гналась за тобой? На свадебку-то позовете?

— Чур меня, женщина! Не поминай лихо! — ужаснулся он. — Не, я в ментовку иду, практику организую себе.

— Так ты ж юрист.

— Вот и попрошу в участке практику, лучше уж в полиции подработаю, чем в душном офисе.

— Будешь с наручниками ходить, и с палочкой? — с интересом спросила я, представив Андрея в форме, с черной дубинкой, или, упаси Господь, с пистолетом.

Нет, такое представить сложно. Раздолбай-Андрей — и в полиции? Скорее, его можно представить по другую сторону решетки, куда он уже попадал на пару денечков, кстати.

— С палочкой? — он подошел поближе к калитке, и я не заметила, как тоже приблизилась к нему. — Наверное, выдадут. Кстати, кудрявая, ты слышала, что палочка сама выбирает волшебника?

— Угу, — кивнула я, все еще представляя Андрея в форме.

— Моя палочка уже выбрала, — указал он на меня, и расхохотался.

А я вдруг покраснела, поняв, о чем он говорит.

— Пошляк! Вот пристегнуть бы тебя наручниками, и научить, как нужно себя вести в приличном обществе.

— Наручниками? — продолжил он смеяться. — Лиза, не люблю такие игры, но ради тебя согласен попробовать. Хочешь побыть госпожой?

— Да иди ты! — топнула я ногой, развернулась, и направилась в дом.

— Приду, — крикнул мне вслед Андрей. — И дверь починю. Жди меня, и я вернусь.

Я шлепнула Джульетту по боку, та обиженно фыркнула, но пошла рядом — это не коза, а собака будто.

— Видишь, какой? — вздохнула я. — И так всегда. Не