ровным срезом отсекло конечность твари, но не остановило её движение. Прозрачный как слеза коготь распорол меховой капюшон, шапку и шарф, скрывающий лицо, оставляя ровный след от лба через кончик брови, скулу и до подбородка.

Удар был такой силы, что у Кираны на миг потемнело в глазах, но горячая солёная кровь, стекающая по лицу, тут же привела охотницу в чувства.

Практически не глядя, она извернулась и вогнала оба меча в тело твари. Один вошёл под ключицу, а второй в горло, перерубая шейный позвонок. Войлак дёрнулся ещё пару раз и затих, испуская дух.

Охотница встала с тела твари, чуть пошатываясь и подслеповато озираясь. Кровь заливала один глаз, мешая осмотреться. Пурга даже не думала утихать, воем ветра перекрывая любые другие звуки.

— Арва! — прокричала охотница, призывая волчицу к себе.

В ответ откуда-то справа послышался то ли скулёж, то ли всхлип, то ли визг. А следом яростный рык войлака. Кирана пробиралась сквозь встречный ветер, ледяными иглами секущий кожу. Это было даже хорошо. Рана быстро забилась снежно-ледовым крошевом, кровотечение остановилось, образовав на лице охотницы гротескную ледяную маску. Не прошло и пары минут, как Кирана заметила последнего войлака. Он пытался придавить волчицу всем своим весом, чтобы разодрать когтями, но Арва отчаянно сопротивлялась. Они боролись в луже крови, перекатываясь в смертельных объятиях, разорвать которые означало верную смерть.

Дождавшись, пока войлак в очередной раз окажется сверху, Кирана, не колеблясь, рубанула с оттяжкой твари по загривку, отсекая голову. Волчицу окатило фонтаном крови из шеи, но та даже заурчала довольно. Нет ничего слаще, чем кровь поверженного врага. Даже если смерть его пришла не от твоих лап, а от лап боевого товарища. Не зря Арва встала в упряжку, пожертвовав свободой. Она выбрала достойную подругу.

Кое-как свалив тело твари с волчицы, Кирана встала на колени и принялась осматривать подругу на предмет ранений. Их было много. Большинство скрывалось под замерзшими корками кровавого льда. Поднять Арву, весящую явно больше самой охотницы, не вышло. Тогда Кирана скинула с себя куртку, кое-как перекатила на неё волчицу и потянула по льду, ухватившись за пояс как за веревку. Она шла, внимательно глядя под ноги, разгребая снег и выискивая замёрзшую дорожку из собственной крови. Так по ней и дошла до саней с Нарвой. Вот только у охотницы совершенно не было никаких идей, что делать дальше.

Глава 7

Проснулся я от шипения на ухо, периодически сменяющегося на царапанье щеки острыми коготками.

— Проусниусь! Даувай жеу! Р-р-р-р!

— Имяул, давай поиграем чуть позже! У меня ещё пару часов точно есть до Тобольска, — попытался я перевернуться на другой бок и спрятать изрядно поцарапанную щёку. Вот же судьба… кого-то девушки царапают в порыве страсти, а меня кошка.

— Дау проусниусь ужеу! Чтоу-тоу неу таук! Оупаусно! — не унималась эрга, запрыгнув мне на грудь и выпустив коготки.

Очень действенное средство пробуждения, как и смысл сказанного, наконец, пробившийся сквозь сонный мозг. Я встал с постели и принялся одеваться, попутно расспрашивая кису.

— Как давно? Откуда исходит по ощущениям? — машинально отметил, что макровая диета пошла Имяул на пользу. Она подросла, вот только пушистость никуда не делась. Сейчас эрга нервничала, а потому её шерсть стояла дыбом, на кончиках волосков искрились электрические разряды.

— Мяунут пяуть. Впеуряуди и свеурху! — описала свои ощущения киса, совсем по-человечески указав лапкой вверх и перед собой. Как там говорила химера, у наследственных эргов доступен оборот с третьего уровня? Похоже, меня скоро ждёт очеловечивание одной проказницы.

Я облачился в военную форму, сверху накинув разгрузку с множеством карманов. По ним были рассованы артефакты на все случаи жизни. Не сказать, чтобы я под чистую обнёс родовую сокровищницу, но несколько интересных вещиц прихватил, как и подарочек от богини Инари. Нацепив очки на нос, я рванул на капитанский мостик. Если Имяул учуяла опасность, то очки должны были показать размеры предстоящей задницы и силовые потоки, её питающие. А там уж посмотрим, выйдет обойти засаду или нет.

Ещё несколько минут занял стремительный бег по коридорам и переходам дирижабля, ведущим с пассажирской палубы через грузовой отсек к командной рубке, расположенной под «брюхом» стального красавца.

В рубке царило оживление, раздавались выкрики, непонятные для неосведомленных людей команды. Чувствовалась лёгкая нервозность, витающая в воздухе. Я обратил внимание на Ксению, она хмурилась и рассматривала карту вместе с кем-то из своих помощников.

— Ксения Андреевна, что случилось? — тихо поинтересовался у капитана.

Она подняла на меня хмурый взгляд и хотела было отмахнуться, но то ли Имяул, восседающая у меня на плече, то ли очки на носу и обеспокоенный вид склонили младшую Белухину к диалогу.

— Прямо по курсу необъятный атмосферный фронт. Грядёт снежная буря, равной которой не было лет сто, а вокруг нас в радиусе двух часов лёта нет ни одного города или поселения с воздушным причалом.

— Мы можем попробовать подняться выше… — заикнулся было один из помощников Белухиной.

— Мы не знаем высоту фронта. Можем просто упереться в потолок собственных высот и попасть в самый эпицентр, — Ксения нервничала и совсем по-женски наматывала на палец кончик блондинистой косы, о чём-то размышляя.

— Будем возвращаться? — снова тот же неуверенный голос помощника, косящийся на белое безмолвие за панорамным окном.

— Скорость фронта выше нашей, он нас нагонит через час-полтора, максимум, — Ксения отвечала машинально, сама же водила пальцем по рельефу карты, что-то выискивая.

Я всмотрелся в вихри, идущие к нам встречным курсом. Зрелище было потрясающее в своей ужасности. Разноцветные сполохи, напоминающие северное сияние, имели небесно-голубой оттенок и, кажется, магическую природу. Об этом свидетельствовало некое подобие едва заметной матрицы, раскинутое перед нами во весь горизонт. В голубом сиянии нигде не было разрывов или прорех. Немаленькие такие вихри уже замедляли движение дирижабля. Если так дальше пойдёт, двигатели не выдержат натиска.

— Ксения Андреевна, можно вас на секундочку? — обратил я на себя внимание Белухиной.

Та снова нахмурилась, но увидев мою пантомиму «давай отойдём», оставила карту и уделила мне внимание:

— Михаил Юрьевич, только быстро. Времени в обрез.

— У этого фронта магическая природа, — я тихо говорил, чтобы слышала только Ксения, — весь горизонт просто искрит чем-то отдалённо смахивающим на погодную печать. Я не силён в этом. Небесно-голубые завихрения повсюду, но они объединены в конструкцию. Прорех нет, разрывов тоже. Даже у бури или урагана всегда есть око, глаз, эпицентр, называйте, как хотите. Место абсолютного штиля. Здесь такого нет и в помине.

Белухина кивнула, показывая, что приняла слова к сведению.

— Я склоняюсь к такому же выводу. Чересчур вовремя и не к месту эта буря появилась.

Я попытался прикинуть, кому успел перейти дорогу. На ум не приходило ни единой фамилии.