Женщину он, конечно, изображать не будет — вряд ли он сумеет быть убедительным в этой роли, но у Карен вполне может оказаться в гардеробе что-нибудь нейтральное — джинсы какие-нибудь, футболка. Потом еще можно подстричься — и тогда уже его не так-то просто будет узнать.

Напоследок Роберт взглянул на себя в зеркало.

— Ну и видок! — громко сказал он, выходя из ванной.

Мелани и Карен сидели на кухне и мирно попивали кофе. Карен курила, изящно зажав сигарету в длинных тонких пальцах. Увидев Роберта, она усмехнулась и сообщила:

— А мы уж подумали, что ты сбежал через окно в ванной. Со мной-то такое частенько бывает, а вот с Мелани это впервые — чтобы мужчина сбежал от нее. Мелани у нас девушка серьезная, для нее любовь на одну ночь в новинку, ей подавай продолжительные отношения. И вот результат — до сих пор не может избавиться от своего зануды Сэма.

— От какого Сэма? — спросил Роберт, ошеломленный потоком вывалившихся на него сведений.

— А это бывший дружок Мелани. Жених, так сказать, — невозмутимо пояснила Карен, закидывая одну безупречную ногу на другую. — Эти цветы от него. — Она небрежно указала сигаретой на вазу с розами.

— Прекрати, Карен. — Мелани укоризненно покачала головой. — Роберту это совсем не интересно.

— Ну почему же, — возразил Роберт. Ему почему-то было неприятно узнать, что у Мелани есть постоянный поклонник.

— Не бери в голову, — отмахнулась Мелани и переменила тему: — Извини, что Карен невольно разбудила тебя своим приходом.

— Ничего. Честно говоря, я и так заспался. Мне надо было уйти раньше.

Карен удивленно вскинула бровь.

— Так торопился уйти? Да, ребята, не похоже, чтобы у вас это было серьезно. — Тактичностью Карен никогда не отличалась. — Мелани, крошка, я просто не узнаю тебя! Неужели ты решила встряхнуться и просто поразвлечься с этим парнем? Только дикий отчаянный секс? Вот здорово!

Роберт только растерянно моргал, слушая восторженную речь Карен, и не знал, что сказать. Хотя и поймал себя на мысли, что от «дикого отчаянного секса» с Мелани не отказался бы.

Мелани встала со стула, лицо ее пылало.

— Будешь кофе? — спросила она Роберта.

— Да, спасибо.

Мелани налила кофе в чашку и подала Роберту.

— Извини, — сказала она, — но твою рубашку, похоже, не отстирать, она вся в крови. Но, я думаю, что найду среди моих вещей какую-нибудь футболку, подходящую тебе по размеру.

— А я могу дать тебе один из своих нарядов, — весело поддержала ее Карен. — Если только тебя не смущают блестки.

Отлично, подумал Роберт, эта милашка танцовщица словно прочла мои недавние мысли.

— Не смущают, — подыграл он ей и улыбнулся.

Карен рассмеялась.

— Тогда, думаю, я смогу одолжить тебе блестящее синее платье с разрезом на бедре. Мы с тобой почти одного роста. Потом у меня есть туфли без задников, думаю, ты вполне сможешь втиснуться в них. Только вот что делать с твоими волосами… Парик? Нет, это будет смотреться фальшиво. Лучше тюрбан…

— Остановись, Карен! — взмолился Роберт. — Я вовсе не хочу переодеваться женщиной.

— Да? — искренне расстроилась Карен. — А почему? Это будет весело.

— Мне не до веселья.

— Но почему? — Карен захлопала ресницами. — Что еще делать в жизни, как не веселиться? Иначе зачем тогда жить?

— Мне нужно выглядеть неброско, — решился приоткрыть завесу тайны Роберт. — Чтобы не привлекать к себе внимания, понимаете?

— Маскировка! — радостно выдохнула Карен. Похоже, новая игра увлекла ее еще больше. — Как в детективных фильмах!

— Бейсболка? Темные очки? — деловито предположила Мелани.

— Нет, этого мало, — сказал Роберт. — Я должен выглядеть так, чтобы меня не сразу можно было узнать. Но платье с блестками и тюрбан — это, пожалуй, перебор. — Он улыбнулся девушкам.

— Ты хочешь уйти? — спросила Мелани, с досадой отметив, что голос дрогнул.

— Пока нет.

— Ты хочешь сказать, что останешься у меня?

— А что, ты против? По-моему, это прекрасная идея. — Роберт внимательно вглядывался в лицо Мелани, пытаясь понять, рада она или расстроена.

— Не знаю. Зачем тогда тебе маскироваться, раз уж ты решил укрыться у меня?

Карен переводила взгляд с Роберта на Мелани, с интересом прислушиваясь к их разговору.

— Да что у вас здесь происходит?! — наконец не выдержала она.

Мелани посмотрела на соседку.

— Карен, может, ты пойдешь к себе и что-нибудь подберешь для Роберта из своих вещей? Твой гардероб напоминает магазин — наверняка там найдется для Роберта что-нибудь подходящее.

Карен немедленно задумалась.

— Что именно? Что касается обуви, мне кажется, нужно все же остановиться на босоножках. Они на каблуке, тебе будет трудновато в них ходить, зато будешь выглядеть более женственно. Потом бюстгальтер — туда можно напихать поролона…

— Хорошо, хорошо… — Мелани потянула Карен за руку, вынуждая встать со стула, и начала теснить соседку в прихожую. — Мы полагаемся на тебя.

Закрыв за Карен дверь, Мелани вернулась в кухню.

— На нее можно положиться? — встретил ее Роберт вопросом. — Очень уж твоя соседка болтливая.

— Она умеет держать язык за зубами, если нужно.

— Странно, вы, похоже, дружите.

— А что тут странного? Карен — моя лучшая подруга.

— Даже так? Никогда и представить не мог рядом с тобой такую девицу.

— Какую?

— Стриптизерку. Тебе она не кажется вульгарной?

— Ты же совсем не знаешь ее! — возмутилась Мелани. — Просто у нее такая манера поведения. На самом деле она хорошая и верная подруга. А что до ее профессии… Кто бы говорил!

— Ладно, извини, — поспешил прервать ее Роберт. — Я просто спросил.

— На Карен можно положиться, — уверенно сказала Мелани.

— Вот и хорошо. — Роберт помолчал, затем встал и подошел к ней. Коснувшись ее плеча, он спросил: — Мелани, ты так и не сказала мне, почему подстригла волосы.

— Какая разница. Может, я сделала это уже давно, несколько лет назад.

— Неужели? — Не дождавшись ответа Мелани, Роберт продолжил: — Знаешь, я видел тебя пару раз. Один раз в магазине возле дома твоей матери. Это было на День благодарения, ты, должно быть, приехала из колледжа на каникулы. — Он улыбнулся. — Ты покупала тянучки и сахарные леденцы. Свои любимые.

Роберт замолчал и нежно потрепал ее по стриженым волосам. Его пальцы были такими нежными, что у Мелани перехватило дыхание. Ей хотелось только одного — чтобы это мгновение длилось вечно.