- Что именно?

- Ну, уехать из города, всё бросить… я имею в виду, цивилизацию. Посвятить жизнь служению людям. Ты бы так смог?

- Вряд ли. Но Люся особенная. Если честно, я не знаю человека лучше неё. Отец её очень любит.

- Они дальние родственники?

- Насколько я знаю, троюродные. Брат с сестрой. А вот муж у неё странноватый. Реально двинутый на вере.

- Правда?

Стас пожал плечами.

- Мне так кажется. Это он увёз её из города, вскоре после того, как они поженились. Сначала вообще куда-то к чёрту на куличики.

- Стас.

- То есть, только Бог знает в какую глушь. Потом ещё куда-то, и ещё. А лет десять назад они обосновались под Стёпанцево, там что-то вроде монастыря, а они там приютом для детей занимаются. И церковью, конечно.

- Так вот про каких детей она говорила.

- Да, своих у них нет.

- Печально.

- Она сама этого захотела, Маш. Замуж вышла за этого Фёдора, уехала… Мама говорила, что в молодости Люся очень красивая была, а как замуж вышла, так длинную юбку надела, платок, стала серая и незаметная.

- Я бы не сказала, что она незаметная. Она до сих пор красивая, просто…

- Верующая, - подсказал Стас.

- Да, наверное. Но если она мужа любит, если разделяет… его веру, то всё хорошо.

- Да, наверное. Сейчас приезжает довольно часто, отец рад. Он даже из-за неё благотворительностью занялся, приют их материально поддерживает. И Люсе хорошо, и детишкам её, подкидышам, и отцу… зачтётся где-нибудь там.

- Стас, ну что за цинизм. Дмитрий Александрович на тебя плохо влияет.

Стас засмеялся.

- А на кого он влияет хорошо?

Маша не ответила, отвернулась от него, стала смотреть в окно. Стас тоже о чём-то задумался, повисло молчание, которое Маша прервала. Спросила:

- Значит, ты думаешь, что всё прошло хорошо?

- Думаю, да. – Он руку протянул, погладил Машу по коленке. – Будем готовиться к свадьбе. Машка, ты рада?

Она улыбнулась ему.

- Рада. Я же тебя люблю.

- Замечательное заявление. Как сказал бы Дима.

- Он бы так сказал?

Стас усмехнулся.

- Я однажды слышал эту фразу в его исполнении. Кажется, после неё его жена на развод подала. Вот такие у меня замечательные родственники. Надеюсь, что твои более разумные люди.

- Не надейся, - пробормотала Маша, отворачиваясь к окну.

Выходные Маша провела в квартире Стаса. С Наташкой только по телефону поговорила, потому что той было безумно интересно, как всё прошло, настолько, что она подняла Машу телефонным звонком в воскресенье в девять утра. Наташке хорошо, она за час до этого с работы явилась, и спать только собиралась, а вот Маше пришлось подниматься с кровати, идти на кухню, чтобы Стаса не будить, варить кофе и докладывать подруге обстановку на линии фронта. Наташа была уверена, что Маша ввязалась в войну, и никаких возражений всерьёз не принимала.

- Всё только начинается, поверь мне. За такой приз, как Стасик, придётся побороться. Иначе это не реальная жизнь, а романтическое кино. А мы не в кино, Маш, поверь, я знаю.

- Всё-то ты знаешь, - проворчала Маша спросонья.

- А ты влюблённая дура.

На это возражений у Маши не нашлось.

- Наверное, ты права.

- Прекращай быть дурой, и со Стаса не слезай.

- В каком смысле?

- Во всех смыслах.

- Наташка, не знаешь, что за чёрт меня с тобой свёл?

- Какой ещё чёрт? Ангел-хранитель!

- Не бывает таких ангелов, если только окончательно падшие. Кстати, об этом. Как работа?

- О. – Наташа даже замолчала ненадолго, после чего призналась: - Круто. Но не в смысле, что всё круто. В «Клетке» всё куда серьёзнее и сложнее. Я пока разбираюсь.

- Уверена, что у тебя получится. Ты предводитель в юбке.

Стас был недоволен ранним звонком. Когда Маша вернулась в постель, проворчал, не открывая глаз:

- Кому что надо в такую рань?

Маша нырнула под одеяло, придвинулась к нему и обняла. Вытянулась вдоль его тела.

- Наташка. Любопытничала. К тому же, не так и рано, десятый час.

- Воскресенье же…

- Воскресенье, - согласилась Маша. Рядом со Стасом полежала, он снова уткнулся лицом в подушку, и просыпаться, кажется, не собирался, а вот ей уже не спалось. Она долго спать не умела, даже в выходные, в этом они со Стасом не совпадали. Он, по юношеской привычке, использовал любую возможность, чтобы выспаться. Долгие годы жил в насыщенном ритме – тренировки, учёба, соревнования, на сон времени не хватало, и Стас до сих пор добирал недополученное. В свои законные выходные спать мог до обеда. Маша в такие дни старалась оставить его в покое, и даже предпочитала воскресенья проводить дома, чтобы заниматься своими делами, а сейчас просто лежала рядом с ним и слушала его дыхание. Вот только мысли вернулись во вчерашний день, она по привычке принялась вспоминать детали, анализировать всё, что видела и слышала, и раскладывать по полочкам. И та картина, что у неё выходила, не слишком радовала. Анна Александровна, с её изначальным неудовольствием, которое у неё даже скрыть не получалось, как она ни старалась, и последовавшим за этим странным воодушевлением, и Дмитрий Александрович, который буквально препарировал её уличающими взглядами и намёками. Харламов всегда на что-то намекал, даже если просто молча на тебя смотрел. А к Маше он присматривался как к хитрому щенку дворовой породы, который всеми возможными способами хочет проникнуть в барский дом и в нём задержаться. Только задержаться, потому что найти в этом большом, красивом доме собственное место будет очень трудно. Это Маша осознала, и именно это её сильнее всего беспокоило. Успокаивала себя только тем, что жить с Анной Александровной под одной крышей ей вряд ли придётся. У Стаса есть своя квартира, да и жить под бдительным взором родителей он явно не пожелает.

- Ты не хочешь помочь мне проснуться? – поинтересовался Стас негромко.

Маша голову повернула, посмотрела на него. Улыбнулась.

- Я думала, ты спишь.

- Сплю. Предлагаю тебе меня разбудить.

Её улыбка стала шире, Маша снова к нему придвинулась, обняла, потом ногу на Стаса закинула. По груди погладила.

- И как ты хочешь, чтобы я тебя разбудила? – мурлыкнула она. Рука прогулялась по его груди, спустилась к животу. Палец зацепил резинку его боксёров и тут же отпустил, та мягким щелчком ударилась о его живот. Стас хохотнул.

- Примерно так, да. Но чуточку нежнее.

Она одеяло отодвинула, и сделала примерно то, о чём они недавно с Наташей говорили: перекинула через Стаса ногу и оказалась сидящей на нём. Наклонилась, чтобы поцеловать. Гладила Стаса по груди, а он руку её перехватил, полюбовался на колечко на безымянном пальце. Затем поцеловал в открытую ладонь. Маша играть с ним перестала, наклонилась и поцеловала крепко, с чувством.