– Каково это – быть муравьём?

– Отвратительно, – поморщилась Эмбер. – Ты ничто. Всё, что имеет значение, – семья и матка. Работа, работа и ещё раз работа – больше ничего в жизни нет.

Я начинал понемногу понимать, почему она покрасила волосы. Ей нравилось находиться в группе, но благодаря фиолетовым волосам она немного отличалась от других.

– Очень смело с твоей стороны – отречься от этого.

– Что значит – отречься? – пожала плечами Эмбер. – Меня просто вышвырнули. Когда я была помладше, то экспериментировала со своим человеческим обликом и при этом наступила на четверых или пятерых муравьих-рабочих из нашего муравейника.

– Совиный помёт! – Я испуганно посмотрел на Эмбер. Должно быть, для неё это стало настоящим потрясением.

– Вот именно. Ну что, идём?

– Ага.

Сначала мы зашли к ней в комнату, где царил идеальный порядок – даже обувь стояла так, словно её выровняли по линейке. Эмбер сложила одежду в коричневый мешок, который я незаметно понесу в пасти, и Эмбер сможет принять человеческий облик, если это понадобится для нашей миссии. Потом она обернулась муравьем, и мне пришлось внимательно присмотреться, чтобы найти её на полу. Она с трудом вскарабкалась на свой ботинок, который вдруг превратился в гору, заползла вверх по моей передней лапе – я уже тоже был в зверином обличье – и устроилась поудобнее у меня на загривке.

– Надеюсь, тебе не очень щекотно!

– Нет-нет, с Холли не сравнить, – успокоил я её. Я почти не чувствовал крохотных лапок Эмбер. – Кстати, ты заметила, что один из наших гостей – муравьед?

– Муравьед?! – У меня в голове раздался пронзительный вопль. – Где он сейчас?! Можно его где-нибудь запереть, пока он здесь?!

– Боюсь, что нет, – отозвался я. – Ему бы это не понравилось… К тому же он староста класса.

Не слишком-то приятное чувство, когда муравей пытается спрятаться у тебя в ноздре. Я непроизвольно чихнул, и Эмбер вылетела наружу.

– Не могла бы ты оставаться у меня на спине?

– Ой, прости, меня переклинило! – смутилась Эмбер. – Честно говоря, я не горю желанием познакомиться с содержимым твоего носа.

– Очень рад, – отозвался я, пока самый маленький оборотень в школе «Кристалл» забирался поглубже в шерсть у меня на загривке.

Мы начали наш ночной рейд по тёмным окрестностям, и я втянул носом чистый, свежий воздух, который всё ещё пах снегом. Снегопады в этих местах такие обильные, что некоторые дороги были закрыты для туристов до самого мая.

Мы посмотрели, всё ли спокойно на площадке для кемпинга – в небольшую ссору между обитателями двух соседних палаток, которые дымили друг на друга кострами, вмешиваться ни к чему. С Эмбер на спине я направился дальше к национальному парку Гранд-Титон и проверил окрестности центра для посетителей.

– Надо посмотреть, не стоит ли на парковке в начале туристического маршрута чья-нибудь брошенная машина, – предложила Эмбер.

– Ты права, – согласился я. – Это может означать, что кто-то не вернулся из похода и попал в беду.

Классное чувство – быть здесь. Такая ответственность. Несмотря на то что я был в обличье пумы, мне казалось, будто я и сам рейнджер.

На парковке действительно стоял чей-то автомобиль. Большой, тёмный и довольно дорогой на вид. Брэндон наверняка с ходу определил бы марку и модель.

– Кажется, кто-то заблудился! – Эмбер была в восторге.

Однако я не был так уверен. При виде этой машины меня охватило нехорошее чувство. Она не была похожа на автомобили, в которых обычно ездят туристы. Что-то здесь было не так – только вот что?

– Что говорит твой нос? – спросила Эмбер, и я обнюхал дверцы со стороны водителя и пассажира.

Теперь я знал наверняка, что дело нечисто: этот запах был мне знаком! Последний раз я его почуял на заснеженном склоне горы, когда мы освободили Мелоди. Он принадлежал оборотню-медведю по имени Дерек, который работал на Эндрю Миллинга. Очевидно, ему поручили одно из тех спецзаданий, для которых я оказался непригоден.

– Надо посмотреть, в чём дело, и поскорей! – сказал я и рванул вперёд.

Я был уверен, что никто из людей не заметит, как я бесшумно крадусь по тропе. Но мы имели дело не с человеком. Возможно, Дерек ещё где-то поблизости и уже выполнил своё задание. Машина явно стояла на парковке уже несколько часов: вода в следах от шин покрылась тоненькой, точно стеклянной, ледяной коркой.

Тропа под моими лапами была прохладной и шершавой. Я слышал, что поблизости охотится куница, чуял, что в начале вечера здесь пробегала мышь, слышал по шелесту крон, что во время последней зимней бури сломалось несколько веток. На меня посыпались снежные кристаллы.

Только человеческих звуков слышно не было. Если хозяин большого автомобиля и находится где-то неподалёку, я ничего не заметил, и от этого мне стало жутковато.

Вдруг мне в нос ударил чей-то запах. Медведь. Оборотень-медведь! Дерек уже ушёл, но он был здесь!

Я тут же остановился и, не шевеля ни одним мускулом, впитывал в себя ночные запахи и звуки. Что-то у меня внутри забило тревогу, а я привык доверять инстинкту.

– Что такое? – прошептала Эмбер. – Почему ты остановился?

– Что-то не так, – отозвался я. Выразиться точнее я не мог.

– Хочешь, я отправлюсь на разведку? – предложила Эмбер и начала выбираться из моей шерсти.

– Подожди пока.

Сначала надо выяснить, что именно меня насторожило.

Через некоторое время я понял, в чём дело. На расстоянии примерно одного древесного ствола от нас поперёк тропинки было натянуто что-то, чему здесь было не место. Подойдя поближе, я увидел, что это тонкая коричнево-зелёная проволока, которую кто-то натянул на уровне щиколоток. Человек ни за что бы её не заметил, если бы просто шёл мимо. Даже лучшим из рейнджеров это было не под силу, а кто-то из них непременно прошёл бы здесь – самое позднее завтра: их обязанность – проверять туристические тропы.

– Ну и ну! – удивилась Эмбер. – А что будет, если кто-то споткнётся об эту проволоку?

– Твоя задача – это выяснить, – ответил я, и Эмбер не стала терять времени. Я наблюдал, как она бежит по проволоке, конец которой терялся в густых зарослях кустарника.

Находиться здесь было неприятно. Каждый вдох давался мне с трудом – приходилось сдерживаться, чтобы не повернуться и не убежать. От всей этой проволочной конструкции так и веяло злобой.

Наконец Эмбер вернулась.

– Это ловушка. – Голос Эмбер слегка дрожал. – Если кто-то споткнётся об эту проволоку, то на это место упадёт гнилое дерево и увлечёт за собой ещё несколько тяжёлых подпиленных суков. Прохожему может сломать шею или проломить череп.