но, сын мой, одним мячиком девушку не приманишь. Другой позвал бы свою девушку на плов, угостил фруктами, покатал на машине…

Б а т ы р. Джерен очень любит теннис.

С а л и х о в. Джерен любит теннис, а Батыр любит Джерен. (Смеется.) Не смущайся, сынок, отсюда слышу, как бьется твое сердце. Славная девушка Джерен, хорошей женой будет. Спасибо ей — ты живым человеком становишься… Пора бы, сын, и сватов засылать. А?

Б а т ы р. Каких сватов, что ты, папа? Мы с ней просто дружим.

С а л и х о в. Понимаю, но долго ли будет продолжаться ваша дружба?

Б а т ы р (пылко). Она закончится с последним дыханием моей жизни.

С а л и х о в. Хорошо сказано. Но, милый мой, если вы будете только перебрасываться туда-сюда мячиком — ваша дружба долго не протянется.

Б а т ы р. Почему, отец?

С а л и х о в. Почему, почему»? Потому что если бы, например, твой отец Назар и твоя мать Огулбике только и делали, что перекидывались мячами, вряд ли родился бы на свет такой славный джигит, как Батыр Салихов.

Б а т ы р. Отец…

С а л и х о в (ерошит волосы Батыру). Эх, ученый, ученый! В мое время, если какому-нибудь парню полюбилась девушка, он никогда не спрашивал ни ее, ни родичей, ничего не боялся, ни кровной мести, никого на свете, сажал ее на коня и, как вихрь, мчался через пустыню куда глаза глядят… А ты? Столько философов одолел, а девушку не сумел. (Добродушно смеется.)

Б а т ы р. Попробуй-ка, отец, похитить девушку, которая учится на последнем курсе филологического факультета Ашхабадского университета.

В комнату врывается  Б а г т ы, за ней, догоняя ее, Д ж е р е н.

Д ж е р е н (останавливается в смущении). Здравствуйте, Назар-ага!

С а л и х о в. Здравствуйте, Джерен! Рад видеть вас в своем доме. (Вручает ей ракетку.) Вот вам лопата, погоняйте моего сына, не жалея сил. Выбейте лишнюю дурь из его головы. (Батыру.) Пойду будить шофера. (Багты.) А тебе тоже здесь делать нечего — иди, готовь гостье чай! (Уходит.)

Багты лукаво поглядывает на Батыра и Джерен, наслаждаясь их смущением.

Б а т ы р (Багты, сердито). Смотри… галстук как у тебя повязан? Иди, приведи себя в порядок, неряха!

Д ж е р е н (Багты). Дай я поправлю. (Поправляет ей галстук.)

Б а т ы р (поучительно). «Пионерский галстук второй воспитатель», — сказал Макаренко. Поняла?

Б а г т ы (к Джерен). Он статью написал и важничает. Задается! (Убегает.)

Джерен смеется.

Б а т ы р. Все ты смеешься надо мной, Джерен. Опять я не так сказал?

Д ж е р е н. Нет, нет! (Смеется.)

Б а т ы р. Ну, чего ты смеешься?

Д ж е р е н (поворачивает его к зеркалу, дергает за галстук, приговаривая). «Чем кумушек считать трудиться, не лучше ль на себя, кума, оборотиться».

Батыр хватается за шею.

Сама повяжу!

Б а т ы р (прижимает ее руки к своему лицу). Сто лет так бы стоял и не двигался с места. (Неловко наступает ей на ногу.)

Д ж е р е н (вскрикнув). Ай! Ты же обещал сто лет не двигаться.

Б а т ы р (встает на колени, поглаживает туфлю Джерен). Больно?

Д ж е р е н. Сюда идут!

Вбегает  Б а г т ы.

Б а г т ы. Джерен Мурадова, взгляните! (Показывает портрет.)

Д ж е р е н. Мой портрет?

Б а т ы р. Кто тебе разрешил?

Б а г т ы (убегая от Батыра). Всю неделю рисовал и вздыхал. Вздыхал и рисовал. Рисовал и вздыхал.

Батыр пытается вырвать у нее портрет. Багты передает портрет Джерен.

Д ж е р е н. Я и не знала, что ты рисуешь. Так это я? Разве я так хороша? Ой, Батыр, ты, оказывается, льстец.

Б а т ы р. Я нарисовал тебя такой, какой впервые…

Б а г т ы (в тон ему).

         …Явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты, —

сказал Пушкин.

Д ж е р е н. Значит, не забываешь?

Б а г т ы. Как забывает? Даже меня, случается, вместо Багты зовет Джерен.

Б а т ы р (Багты). Врешь, и все ты врешь, Джерен!..

Б а г т ы (хохочет). Слышали? Назвал меня Джерен.

Б а т ы р. Убирайся отсюда!

Д ж е р е н. Зачем ее гонишь? (Обнимает Багты.)

Б а т ы р. Она… У нее экзамены по физике. (Багты.) Делом займись, бери пример со взрослых…

Б а г т ы. А я и беру пример со взрослых. Сегодня папа заставил маму позвонить в трест, сказать, что поехал к министру, а сам сидит дома и пьет крепкие лекарства.

Б а т ы р (схватил Багты за ухо). Не слушай ее, Джерен, врет она, врет она!..

Б а г т ы. Честное пионерское, не вру! Спросите у мамы, Джерен-джан. У мамы, у мамы!.. Ой, больно!

Батыр отпускает ее.

И вовсе не больно! (Со смехом убегает.)

Б а т ы р. Противная девчонка! Постеснялась бы посторонних.

Д ж е р е н. Разве я посторонняя?

Б а т ы р. Ой, нет! Ты мне самая близкая. Но, Джерен, ведь неловко перед тобой. Что ты подумаешь о нашей семье? Уверяю тебя, отец хороший человек. Но бывает, находит на него что-то такое… Говорил я с ним, и не раз, с тех пор как вернулся из Баку после учебы. Какое там! (Тоном отца.) «Я закладывал фундамент Советской Туркмении. Я боролся… Ты обязан уважать меня! Ты не смеешь поучать меня! Молокосос!..» И так далее.

Д ж е р е н. Тебя огорчило, что я узнала об этом?

Б а т ы р. Огорчило, Джерен.

Д ж е р е н. А ты ничего не скрывай от меня. Слышишь, Батыр? Ни хорошего, ни плохого. Ведь я тебе друг.

Батыр молча обнимает ее. Звонок телефона, снова звонок.

Б а т ы р (берет трубку). Алло! Да, квартира Салихова… Как? Ищете его? Да… Да… Послушайте… погодите! Он дома! Дома, дома… Да… как? (Кладет трубку.) Вот, пожалуйста! Ай-ай!

Д ж е р е н (подбегает). Какие-нибудь неприятности, Батыр-джан?

Б а т ы р. Сейчас узнаешь… (Кричит.) Отец, мать! (Ходит по комнате.) Ай-ай!

Входит  О г у л б и к е, в модном платье, в той же шляпе, в руках ковровая сумка и сумка для покупок.

О г у л б и к е. Что случилось?

Б а т ы р. Только что звонили по телефону. К нам едет министр.

О г у л б и к е (роняет сумку). Министр? (Приседает.) Дождалась я счастливой минуты. (Торжественно.) К нам едет министр!

Б а т ы р. Погоди радоваться. Скажи лучше, отец опять какой-нибудь фокус выкинул?

О г у л б и к е (поднимаясь). Ну-ну?..

Б а т ы р. Тресту срочно понадобился отец, его всюду разыскивали, звонили в министерство. И зачем он сказал, что едет в министерство? Там его, конечно, не было. Министр решил, что отец болен, и сказал, что сам лично хочет навестить его. С минуты на минуту он будет здесь.

О г у л б и к е. Отец! Отец!

Входит  С а л и х о в.

С а л и х о в. Кого здесь режут?

О г у л б и к е. К нам едет министр!..

С а л и х о в. Пойди, мать, проспись!

О г у л б и к е (скороговоркой). Ты же мне сказал, чтоб я сказала, что ты у министра. Я сказала, как ты сказал. Так из треста позвонили в министерство, а в министерстве говорят: «А мы и тени его не видали». А министр говорит: «Ага, он дома, так я его сейчас навещу». Вот-вот он приедет, и куда ты денешь свои бесстыжие глаза?

С а л и х о в. А кто сказал, что я дома? Кто — спрашиваю?

Б а т ы р. Я, отец.

С а л и х о в. Да как ты смел?..

Б а т ы р. Отец… (указав глазами