Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда новенький смартфон заиграл в кармане пиджака, и девушка бегло увидела имя звонившего, у Ани все внутренности скрутило узлом. Заледеневшими пальцами она приняла вызов, а дальше. Дальше ее словно в чан с кипящей водой опустили.
—Здравствуйте, у нас случилось небольшое происшествие…
Ветрова толком не дослушала, ни что случилось, ни где, она выхватила только адрес больницы и помчалась скорее туда. Ее материнское сердце не зря сегодня целый день не могло найти покой. От волнения девушка не могла сосредоточиться ни на чем, она несколько раз кричала на таксиста, который ехал то слишком медленно, то объезжал пробки. Ей надо было позарез попасть в больницу вот прямо сейчас.
Ее сын, он там. Один. Сын. Все это обрывками звучало из ее несвязной речи, пока терпение не лопнуло окончательно.
—Что с вами такое?! Как вас вообще в такси держат с такой ездой?! — в очередной раз сорвалась девушка, вцепившись в обивку сидения.
—Вы можете отказаться от моих услуг прямо сейчас! — уже и водитель не выдержал, но все-таки прибавил газу, и, когда они наконец-то очутились у подъездной дорожки клиники, Аня сунула деньги нерадивому мужчине и выскочила на улицу со скоростью света.
Пока она бежала к обшарпанному зданию местной детской больницы, перед глазами проносились самые жуткие картины из всех возможных. Нет, она не могла сейчас успокоиться. Да как вообще можно было собраться, когда ей позвонили посреди рабочего дня и такое поведали? Да она чуть инфаркт не заработала в свои-то годы! И прямо сейчас нервы выкручивались, а немой крик стоял в горле.
Она то теряла разум, то собиралась до кучи, готовая на все ради единственного ценного, что было в ее жизни. Единственная причина карабкаться ввысь, стараться, быть лучше. Ее сын. Единственный мужчина, которого она любила, любит и будет любить всегда.
Только когда девушка ворвалась в приемное и увидела своего сына рядом с Варшавским, ее отпустило. Живой, почти невредимый, все остальное не важно. И на смену нешуточному волнению, пришел ослепительный гнев. Он. Держал. За. Руку. ЕЕ. Сына. Тот человек, который не имел права и смотреть в сторону Андрея, сейчас был рядом! Какого?! Что вообще тут происходило?!
—Отойди от него! — Аня крикнула в пустоту, подскакивая к сыну. Она одновременно ощупывала Андрея, часто дышала, и была в шаге от истерики. Цел. Господи, он цел. —Андрюш! Мой маленький, болит что-то?
—Мамочка, ты чего?! Не волнуйся, мамочка, мы правда не хотели, чтобы так вышло, — Андрей не хныкал, но по-взрослому пытался успокоить мать. Было видно, что он испугалася. Ее реакции, но Аня не могла поступить иначе, пусть и одергивала себя, но какой там… Вместо спокойного разговора вышло неясное блеяние, а еще сильные объятия. Она словно не могла удостовериться, что с сыном было все хорошо.
Боже, каких трудов стоило ей сдержаться сейчас и не разрыдаться в голос. Как тяжело было переселить себя и переживать все внутри. Хотя там давно была буря противоречий и эмоций, неподвластных обычному контролю над собой.
Она спиной чувствовала, как Варшавский не сводил с нее взгляда, но Ветрова была полностью сосредоточена на сыне.
—Андрюш, ну как так вышло, а? — Аня прохрипела ломающимся голосом.
—Мам, ты же сама говорила, что я мужчина. И что я должен помогать тем, кто слабее, — сын смотрел на мать скорее с укором. — Настю тоже не ругайте!
—Конечно, мой сладкий, — девушка нежно провела ладонью по голове своего сына.
—Вот я и помогал, так что ты не ругай меня, я все делал, как ты меня учила. И не болит, мама. Оно просто смотрится так…
Он говорил ее словами. Так Ветрова успокаивала сына, если он падал. Нет, раньше она не бежала поднимать мальца, она давала ему познать мир, и если случались промашки, то реагировала спокойно. Иначе нельзя. Ребенок мог испугаться ее реакции, и тоже начать воспринимать ситуацию серьезно.
В этот момент Аня поняла, что несмотря на отсутствие мужского плеча, ей все-таки удалось воспитать настоящего мужчину. Пусть он пока был маленький, но его слова вселяли надежду на то, что у нее получалось растить представителя сильного пола. Мужчины. С большой буквы. Такого, как ей бы хотелось иметь самой, но, увы.
—Не ругайте Андрея, пожалуйста, это виновата…Если бы не я, ничего бы не случилось.
Аня перевела потрясенный взгляд на маленькую кроху, Настю. Она и не знала, что эти двое играли вместе. Вот уж насмешка судьбы.
—Настюш, а ты сама как?
—Лучше всех! Меня так папа учит говорить! — гордо ответила настоящая принцесса, улыбаясь от уха до уха.
—Пойдем поговорим, — вдруг послышалось из-за спины.
Аня сжала челюсти, поцеловала сына в лоб, и резко поднялась. Вся на эмоциях и на адреналине, она выскочила за дверь, и когда Варашвский вышел следом, плотно прикрыла ее.
—Незачем было устраивать то, что ты устроила, — Николай вперился взглядом в девушку, явно сдерживаясь, чтобы не закатить скандал похлеще. Он был зол, это Аня понимала.
—Да что ты?! А нечего слоняться рядом с моим сыном!
—Тебе самой не смешно, это и мой сын тоже, Ань. Хочешь ты того или нет, но факт не изменится. И либо ты принимаешь это, и меня в том числе в вашей жизни, либо я найду способ иметь возможность общаться с родной кровью, — Николай и сам не заметил, как воспламенился по щелчку. Его догнало осознание того, что он впервые волновался о сыне, который мог пострадать. А сейчас ответка в лице непрошенных эмоций жахнула по затылку.
—Этому не бывать никогда! Не смей даже смотреть в его сторону, — девушка взметнула указательный палец вверх и злобно взглянула на Варашвского.
—То есть ты предпочитаешь, чтобы сын рос, не зная кто его отец?
Аня замерла, а затем прикрыла веки, тяжело выдыхая.
—Он знает, что его отец герой.
—Еще скажи летчик или космонавт!
Ухмылка и ехидное замечание стали последней каплей в чаше терпения Ветровой. Ее просто раскололо на части от нешуточной озлобленности.
—Надо будет, скажу это и еще то, что посчитаю нужным. А ты не будешь мне указывать, как воспитывать моего сына! Ты не имеешь на него никакого права, Варшавский. И если ты еще раз заговоришь со мной об этом, или появишься в радиусе десяти метров от Андрея, я найду на тебя управу. Клянусь, но я найду! И сделаю твою
