Борис зашел ко мне как раз за день до того, как умер его шурин. Я открыл дверь, и первое что услышал, было:

- Сказали, что у вас большие неприятности? Могу я чем-нибудь помочь?

Ну, что вы на это скажете? Дорого бы я дал, чтобы услышать эту фразу от кого-нибудь из своих так называемых друзей! А сказал ее человек, которого я очень сильно обидел. Я, разумеется, спрашиваю:

- Зачем пришел? Порадоваться моим несчастьям?

- Нет, — говорит, — помочь хотел.

- А ты что, — спрашиваю, — разбогател?

- Нет, не разбогател. Но если продать что-нибудь хотите, квартиру или машину, могу найти хорошего покупателя. К тому же у меня тетка полгода назад умерла. Наследство небольшое, участок десять соток с домиком километрах в пятидесяти от Москвы, но если надо…

Участок у него с домиком! Десять соток! Ну, откуда такие берутся? Я вот что думаю: не хотел ли он усыпить мою бдительность? Ведь после этого предложения я его, как вы сами понимаете, в дом пригласил, и чаю предложил. Была ли у него в руках сумка? Кажется, была. Кто же нынче с пустыми руками ходит? Оставался он один на кухне? Оставался. Зазвонил телефон, и я минут десять разговаривал в соседней комнате с одним из своих кредиторов.

Хотя, знаете, этот человек, то есть не кредитор, а Борисов, стал мне вдруг удивительно симпатичен. Может, это я такой легковерный? Но лицо у него такое… Сам не знаю, как это объяснить… Есть такая порода людей. Словно не из мира сего. Кидают их все, почем зря, а они все лезут со своей помощью. Знаете, что мне сказал этот Борисов?

- Вы мне когда-то поверши, на работу взяли. Вы человек хороший, потому и в наговоры верите. А хорошим людям надо помогать.

Это я-то хороший? Ха-ха! А теперь, выходит, что через меня этого Борисова еще в милицию затаскают! Выходит, нельзя людям помогать? Тебе же и откликнется? Не хочу я его подставлять, понимаете вы? Не хочу. Но в то, что кто-то из остальных людей, заходивших ко мне в ту неделю, мог захотеть меня убить, не верю тоже.

Во-первых, заходила женщина, с которой у меня когда-то был… роман? Любовь? Ну, не знаю. Любовь — это когда дело до постели доходит, я же, как это ни смешно, верный муж. А она меня долго добивалась. Эта женщина — одна из моих сотрудниц. Кстати, она до сих пор остается на работе, и я вижу ее каждый день.

Догадываетесь, зачем она приходила? Считается, что если от человека ушла жена, то он готов кинуться на грудь к первой женщине, которая его пожалеет. Но я не кинулся. Понимаете, не люблю я ее. Хотя, красивая женщина, умная, мужчинам, наверное, нравится. Но что-то в ней есть такое… Холод, да. Если и любит, то любит слишком уж расчетливо. Мол, ты теперь должен переехать ко мне, мы поженимся, рассчитаемся с долгами, откроем новую фирму, и будем вместе зарабатывать деньги.

Я так понял с ее слов, что такие мужчины, как Олег Варягин на дороге не валяются, нужно пользоваться моментом и устраивать свою личную жизнь. Ну и кого она хочет из меня сделать? Короче, дама ушла ни с чем, и уже не в первый раз. Говорят, нет ничего страшнее оскорбленной женщины. Да, я был в тот день слишком резок, но не могла же она… Нет, об этом не хочется и думать!

Потом ко мне зашел брат Антон. Я ждал его, и, если честно, ждал с деньгами, или с каким-то конкретным предложением. Ведь мы же братья! У него жена богатая. Он спросил только, не наладились ли мои дела. А как они наладятся, если никто не хочет помочь? Как?! Помните фильм «Обыкновенное чудо»? Так вот я сейчас в положении жены короля, которую душили, а тот стоял рядом и говорил: «Потерпи, может, обойдется». Так же сейчас поступают и мои родственники и друзья, причем все без исключения. Я умираю, а они стоят рядом и уговаривают потерпеть, но помочь никто не хочет. Брат Антон, например, сказал, что своих денег у него нет, только деньги жены, а дядя в последнее время стал очень прижимист. Зашел же он глянуть на мою квартиру. Мол, если решу продавать, то они с женой подумают. Ну уж нет! Ни от него, ни от дяди мне таких денег не надо. Никогда и ни за что. Я прекрасно знаю, что свои в таком деле хуже чужих. По-свойски купят по дешевке, так уж устроен мир. Чужих можно и нагреть, и денег с них больше спросить, а свои прекрасно знают, что сколько стоит. Лучше уж пусть мне Борисов покупателя поможет найти.

Так это я говорил про брата. Еще заходили бывшие сотрудники, трое, или четверо, точно не помню. Выражали сочувствие, но, кажется, просто зондировали почву: что и как. Хорошую работу найти трудно, а я, вроде бы, никогда никого не обижал. Эти просто выжидают: выкрушится Варягин или не выкрутится. Помочь не хотят, но сторожат, словно псы голодные, и на всякий случай поддерживают контакт. Слова сочувствия денег не стоят, но потом всегда можно сказать: в это тяжелое время мы были с тобой, а не против тебя.

Насыпал ли я в бытность их шефом кому-то соли на хвост? Так сразу и не припомнишь. Вы же прекрасно понимаете, что у сотрудников всегда есть повод обижаться на хозяина. А ты крутишься как белка в колесе, и многие обиды просто не замечаешь…

Вот, собственно, и все. Да, зашел тот самый бывший друг, который после развала фирмы купил себе трехкомнатную квартиру. Кстати, я спросил его: на какие деньги? Замялся, начал что-то плести про жену, про ее работу, ее родню. Я под конец в лоб спросил: а виновен ли Миша Борисов и ему подобные? Дал понять, что обо всем догадываюсь, и еще пошутил, что знаю теперь, к кому присылать кредиторов. Мол, вот они, ваши денежки: вложены в квартиры сотрудников. С них и собирайте долги. Надо сказать, что бывший мой друг испугался страшно. Значит, точно не чист на руку.

Вот теперь точно все. Потом пришли вы.

Так что вы, уважаемая Любовь Александровна Петрова, думаете обо всем об этом? Знаете, у меня на милицию мало надежды. Я надеюсь только на себя, но мое мнение субъективно. Я хотел бы, чтобы кто-то проанализировал ситуацию со стороны, так сказать, извне. Сдается мне, что вы человек умный и наблюдательный. Помогите мне разобраться с этим делом. Клянусь, что я умею быть благодарным. Да, сейчас дела мои плохи, но придет момент, и я вам тоже смогу чем-нибудь помочь.

Жду ответа с нетерпением.

Остаюсь с неизменным к вам уважением

Варягин Олег Валерьевич.

Люба задумалась: что ответить на это? Проще всего показать сообщение Стасу. Но Варягин милиции не верит. Если его спугнуть сейчас, замкнется в себе окончательно, тогда из него слова не вытянешь. Так и будут гонять друг друга по кругу: Варягину предъявить обвинение нельзя, поскольку улик не хватает, а помочь следствию он не хочет. Может, не хочет потому, что надеется, что следующая попытка будет удачной? Так почему все-таки его хотят убить?

И Люба решила никому ничего пока не говорить. Все равно следствие сейчас разрабатывает версию Борисова. С него-то и надо начинать, это уж точно. Человек мог затаить злобу, и теперь, когда враг беззащитен, рассчитаться с ним.