А этот мужик мне и говорит: «Тебе хорошо, ты тепло одет, а меня от холода всего трясет». И руки перед собой вытягивает. Глянул я: и, правда, трясутся. Чего-то так жалко его стало. «Видишь, — говорит, — как тяжело живется бедному человеку? Вам, буржуям зажравшимся нас не понять. А богатых я насмотрелся: за десятку удавятся». И тут меня такое зло взяло! Ну что он знает про нас, богатых? Разве я сволочь? Разве зажравшийся буржуй? Разве не давал я людям заработать? Разве не один сейчас все это расхлебываю?

И тут я снял с себя куртку, снял кепку, нахлобучил все это на него и говорю: «На, грейся!» Он, конечно, обалдел. А я еще добавил: «Дарю. На память от буржуя-сволочи». И пошел к машине.

И весь день пошел наперекосяк. До вечера с трудом дотерпел, а потом говорю секретарше: «Всем отвечай, что Варягин уже уехал домой. И точка». А сам меж тем отсиживался в офисе допоздна, пока все сотрудники не разошлись. Я имею в виду тех, которые еще не разбежались. Которые еще на что-то надеются и терпят двухмесячную уже задержку зарплаты. Но таких немного. А когда я добрался до дома, увидел возле подъезда милицейскую машину. И что-то страшно мне стало. А когда увидел куртку свою рыжую всю в крови…

Знаете, умереть мне давно хочется. Но что останавливает человека? Страх. Страх перед тем, что будет очень больно, страх перед физическими страданиями. Ведь этого алкаша ножом несколько раз пырнули. Я как представил себе, что в тело входит этот нож… Жуть! Самая легкая смерть та, которая подстерегает тебя неожиданно. Когда ты планируешь свое будущее, знаешь, что через два месяца будет зима, потом опять весна, и даже мысли в голове нет, что всему этому может прийти конец, да так и умираешь с верой в то, что придет весна.

Я пожалел потом, что так оно все получилось, потому что догадался: не алкаша этого хоmeлu убить. И не маньяк. Потому что зачем маньяку было лампочку на площадке выворачивать? Незачем. Ну, вышел бы я из лифта, увидел постороннего человека и спокойно повернулся бы к нему спиной. А к тому, кто ждал меня с ножом, не повернулся бы. И он, увидев мои глаза, не смог бы меня убить. Почему? Должно быть, мы знаем друг друга не один год. Но вот логики всего этого я понять не могу. Зачем меня надо сейчас убивать? Ревность? Месть? Зависть? Зависти-то никакой сейчас точно быть не может.

Вот вы и скажите мне, не свихнулся ли я на почве длительной депрессии, и не страдаю ли шизофренией? Что вообще происходит? Конечно, это вопрос не к вам, а к милиции, но как они работают, мы с вами сами прекрасно знаем. Будут они разбираться во всяких там тонкостях!

Смешно! Человека, который больше всего на свете хочет умереть, пытаются убить и два раза не получается. Потому как отравленная водка, полагаю, предназначалась тоже мне. Никто ж не знал, что сосед забредет и получит ее в презент.

Весьма рассчитываю на ваш скорый ответ.

О. Варягин.

Нет, этот человек не был шизофреником. С ним, действительно, происходило что-то странное. Интересно, а что вечером скажет Стас?

— … устал, как собака. Этого Варягина следователь четыре часа сегодня терзал. И, знаешь, какая странная получается история…

— Это его хотели убить, так?

— А ты откуда знаешь? — вытаращил Стас синие глаза.

— Догадалась.

— Может, ты догадалась, кто это мог сделать?

— Может и так.

— Ну, поделись, поделись, подруга, своими соображениями. А я подумаю, может, тебя к нам в органы на оклад взять? Следователем дознания, а?

— Сначала ты расскажи.

— … и вот этот тип, совершенно ошарашенный, пошел с приятелями, живущими в его доме, к пивной палатке и там рассказал о странном мужике, у которого крыша поехала. Мол, кожаную куртку со своего плеча чужому человеку отдал. Те, конечно, посоветовали: пойди и верни, мало ли что. Этих буржуев не поймешь: сегодня куртку дарит, завтра, пардон, морду набьет и отнимет. Ну, гражданин Палочкин, выпил сто грамм для храбрости, и пошел вечером к Варягину отдавать куртку. Один его собутыльник живет как раз над Варягиным, он и номерок квартиры подсказал. Я думаю, что дело было так: убийца позвонил Варягину на работу, секретарша сказала, что шеф уже уехал домой. Убийца поехал туда же, вывернул лампочку на лестничной клетке, потому что Варягин мог его узнать, и стал ждать. А тут Палочкин поднялся, в куртке, в кепке. Убийца очень хорошо знает гардероб Варягина, видимо, и в куртке этой приметной видел не раз. Палочкин направился прямиком к Варягинской двери, и тут убийца подошел со спины и несколько раз ударил его ножом. И бежать.

— А запах? От Палочкина же водкой пахло?

— Во-первых, не у всех тонкое обоняние. Может, у убийцы насморк, или хронический гайморит? Кстати, очень интересная версия. А во-вторых, почему, собственно, Варягин с горя не мог выпить? Как случилось, так и случилось. Может, парень сразу догадался, что не того убил? И вообще мне кажется, что этот человек не профессионал. Дилетант. Как известно, таким везет. В том смысле, что поймать их трудно. Это, во-первых. А во-вторых, тот, кто покушается на Варягина, почему-то страшно боится смотреть ему в глаза. Совестно, что ли?

— А пытаться убить его не совестно?

— Ну, видимо обстоятельства заставили. Очень серьезные обстоятельства.

— Стас, ты веришь в судьбу? — внимательно глядя ему в глаза, спросила Люба.

— В судьбу? Не знаю. Верю, наверное.

— А в то, что каждому свой срок отмерен?

— Может быть и так. А может и не так.

— А вот я недавно передачу смотрела. О катастрофах. Так там интереснейшие вещи рассказывали! О человеке, например, которого жена вечером выгнала из дома, а ночью этот дом взорвали террористы. Так этот человек пошел пожить немного у своего приятеля. На ту самую улицу, где вскоре взорвали еще один дом. И все-таки погиб. Судьба?

— Да, наверное.

— Или рассказывали о женщине, которая случайно осталась жива после того, как башня торгового центра в Нью-Йорке рухнула. Так она через какое-то время решила уехать из этого города и села в самолет, который после взлета рухнул на жилой квартал Нью-Йорка. И погибла. Судьба?

— Ты это к чему?

— Варягина два раза пытались убить. Но погибают другие люди. По-моему, его надо изолировать.

— С ума, что ли сошла? Зачем?

— Ему срок еще не пришел, а он смерти просит. Вот и получается, что она кого-то другого находит.

— Люба, это из области мистики. Ты же образованная женщина, компьютер знаешь, Интернетом пользуешься. Кстати, давно мы этим не занимались.

— Не отвлекайся от темы. Что ты намерен делать с Варягиным?

— Ну, теперь надо изучать его окружение. Родственников, друзей, врагов. Может, из-за наследства убили?

— Да у него же ничего нет кроме долгов! Квартира за них уйдет, если с Варягиным что-то случится. И потом, его прямая наследница — жена. Насколько я поняла, они не в разводе. Следовательно, после смерти мужа все достается ей. А она уехала в другой город.