в тот день! Я так любил тебя тогда… А потом вся эта история с изменой… Когда ты перестала быть чистой и прекрасной?

– Но я тебе не изменяла. И ты это знал, – возразила Лена.

Сераф растерянно огляделся по сторонам.

– Постой… А где все? Куда все ушли? – заорал он. – Ты! – указал он на Лену. – Ты никакая не Лена! Ты та ведьма пришла меня отвлечь и обмануть!

В этот момент выстрелил снайпер, а сапёр, который был уже совсем рядом, прыгнул между тобой и им и закрыл тебя от взрыва.

– С ним всё хорошо? – спросила Кира.

– Да. У нас есть протоколы. Когда поняли, что будет взрыв, мы успели установить противоударные экраны и отойти со снайпером в укрытие. И сапёр был в защите. Он ранен и в больнице, но выживет – экип и экраны приняли удар на себя. Он сумел оттолкнуть тебя за колонну. Прогремел взрыв. Внутри, конечно, всё побили, но никто из людей не пострадал. Кроме самого Серафима, конечно. Он умер на месте.

– Всё как она и хотела, – кивнула Кира. – Отомстила.

– Она могла тебя убить, – заметила Света.

– Но я тут, – улыбнулась Кира.

– Ты знаешь, она пыталась сбежать в твоём теле. Хорошо, что взрыв оглушил её и я смогла снять платок. А то искали бы тебя потом с собаками.

– Не долго бы пришлось искать, – поморщилась Кира. – Наша сделка была ограничена определёнными событиями. Если бы она нарушила её условия – то вернулась бы… туда, откуда я её вытащила.

– А ты бы вернулась в своё тело?

– Скорее всего, да. Но я не уверена, – покачала головой Кира. Скорее всего, тело бы не выдержало такой нагрузки и разрушилось.

Призраки, лишённые своей телесной оболочки, могли заимствовать чужие. Но они расходовали ресурсы организма-хозяина гораздо быстрее, чем в нормальной жизни. И буквально через несколько дней наступает смерть. Формально не нарушив сделку, Кира бы просто не смогла вернуться в себя. Потому что возвращаться было бы некуда. Даже сейчас она чувствовала дикую усталость. Ей потребуется много времени, чтобы восстановиться.

– А что стало с Леной? Она теперь свободна? – спросил Влад.

– У тебя остался её шарф? – поинтересовалась Кира у Светы.

Та кивнула и достала из сумочки перепачканный шарфик. Кира взяла его в руку – и ничего не почувствовала. Понюхала. Тонкий, едва заметный, исчезающий след. Она улыбнулась. Упокоенных с миром и обретших прощение в безвременье нет.

– У неё всё хорошо, – сказала она Свете и Владу. – Теперь всё точно хорошо. А теперь отвезите меня домой, пожалуйста. Я так сильно хочу спать…

Интерлюдия 2. Бунтарка

Кира бросила сумку на кресло, а сама завалилась на диван. С покатой спинки ей в руки соскользнула книга. Кира провела пальцем по обложке и поддела мизинцем закладку.

Песчаный мир сильных людей и грязных космических интриг моментально увлёк её. Она знала книгу наизусть и встречала знакомые повороты сюжета, как старых друзей. Повороты сюжета в жизни юного наследника титула занимали её гораздо больше реальных историй однокашников из её выпускного класса школы.

Когда резкий звук телефонного звонка вырвал её с приёма у герцога, она недовольно моргнула несколько раз, возвращая себя в реальность. Телефон продолжал надрываться. Вселенная книги отступала. Комната вокруг вновь обрела материальность. Кира поняла, что она всё ещё одна дома и на звонок никто не ответит. Она с неохотой встала с дивана и подошла к телефону.

– Алло, здравствуйте, а Киру можно? – раздался из трубки гнусавый голос.

Одноклассница Рита. Кира вдруг очень остро захотела просто положить трубку. Но вместо этого она сказала:

– Привет, Ри, это я.

– Ки! – подруга обрадовалась. – Пойдём гулять?

– Не, я не могу.

– Почему? – удивилась Рита. – Второе сентября, уроков нет. Что ты делаешь?

– Музыкалка, – соврала мгновенно Кира. – Мне надо готовиться. Этюды там поиграть. Пальцы совсем деревянные после лета. Училка убьёт завтра.

– Понятно, – вздохнула Рита. – Позвоню Вике.

– Давай. – Кира почувствовала укол ревности, но слишком слабый, чтобы заставил её передумать. Она положила трубку и вернулась к чтению.

Несколько часов спустя её потрясли за плечо.

– Кира! Ты чего не отзываешься? – над ней стояла бабушка.

– Я не слышала. – Кира бросила взгляд в окно. Сгущались сумерки.

– Почему ты валяешься с книжечкой? А уроки?

– Второе сентября же, – удивлённо моргнула Кира.

– И что, уроки делать не надо?

– Так не задали ничего. – Кира села, с сожалением откладывая книгу.

– Это значит, что можно бездельничать? А потом опять четвёрки начнёшь носить?

– Нам ничего не задали, – повторила Кира и протиснулась мимо бабушки.

– У тебя вечно отговорки. Если бы училась так, как споришь, то у нас бы не было таких проблем!

– Каких проблем-то? – Кира повысила голос.

– Каких проблем? Ты считаешь, что четвёрки по русскому, математике и физике в году – это не проблемы? Совсем скатилась.

– Мне норм, – ответила Кира.

– Тебе норм? Быть как все и даже хуже – тебе норм? Я звоню отцу!

Кира глубоко вздохнула.

– Я повторю математику, – сказала она, ненавидя себя и свою неспособность защитить себя и повлиять на ситуацию. Но больше всего она чувствовала усталость. «Кира то, Кира сё, Кира, Кира, Кира…» В какой-то момент звук собственного имени стал вызывать отвращение. Где-то за глазами начинала пульсировать тупая боль. Было проще согласиться со всеми условиями, чем спорить. Но бабушка уже набирала номер. Кира зажмурилась. Сейчас начнётся.

– Раньше надо было думать, когда пререкаться начала! Тёма? Да, здравствуй, сынок. Как дела? Да всё нормально, вот пришла домой, Кира валяется на диване, книжечки почитывает. Не знаю, говорит, что не задано. Повоспитывай её. Сейчас, – бабушка протянула Кире трубку и сказала тоном, в котором слышалось «Мне жаль, но я тебя предупреждала»: – Иди поговори с отцом.

Кира представила, как отказывается брать трубку, хватает плащ и убегает на улицу. Находит Риту – она знала, где искать подругу. Наверняка у старого кинотеатра в парке сидит и читает или пишет какой-нибудь фанфик. Она разрешит остаться на ночь, наверняка разрешит… Хотя… родители сдадут. Они же хорошие девочки, не сбегают из дома, не нарушают правил. Кире некуда идти. Чувствуя собственную беспомощность, она взяла трубку.

– Привет, пап. – Она старалась говорить спокойно, но голос дрогнул от напряжения.

– Привет, – отрывисто поздоровался он. – И что ты мне скажешь?

– Ничего.

– Ничего… Какого чёрта ты бабушке нервы мотаешь?

– Да как я их мотаю? Я никого не трогала!

– Заканчивай огрызаться, я сказал. Совсем совесть потеряла. Ну-ка живо за уроки!

– Но нам не задали ничего! Второй день в школе! – Слёзы предательски потекли по щекам. Кира со злостью их вытерла. Она