– Следователю на всю эту возню плевать. А если повалять дурака захочет окружной прокурор, я ему напомню о некоторых делах, в которых он изрядно напортачил.

Мэллори взял трость со стола, откинулся на спинку стула и, опершись на нее, поднялся.

– У вас тут не участок, а картинка, – сказал он. – Преступность вообще должна быть нулевой.

Он направился к двери. Начальник отдела детективов спросил ему в спину:

– Поедете в Чикаго?

Мэллори аккуратно приподнял здоровое правое плечо.

– Возможно, немного поболтаюсь здесь, – ответил он. – Одна студия сделала мне предложение. Отдел частного вымогательства. Шантаж и все такое.

Кэткарт захохотал от всей души.

– Вот и прекрасно, – сказал он. – «Эклипс филмз» – контора что надо. Ко мне они со всем уважением… Шантаж – симпатичная легкая работенка. Никакой грубости – все чисто и деликатно.

Мэллори со значением кивнул:

– Да, шеф, работенка плевая. Можно сказать, любой девчонке по плечу, верно?

Он вышел из комнаты, прошагал к лифту, выбрался на улицу и сел в такси. Стояла жара. В состоянии головокружения и легкой слабости он поехал в гостиницу.

Швейцар отеля «Килмарнок», одетый в бледно-голубую ливрею, был высокий, примерно шесть футов и два дюйма[3], а его руки в белых перчатках выглядели просто гигантскими. Он открыл дверь желтого такси с такой нежностью, с какой старая дева гладит кошку.

Джонни Далмас вышел из машины и обернулся к рыжеволосому водителю:

– Ты лучше подожди меня за углом, Джоуи.

Водитель кивнул, передвинул зубочистку ближе к уголку рта и ловко вырулил с парковочной зоны, которая обозначалась белой разметкой. Далмас пересек залитый солнцем тротуар и вошел в громадный прохладный вестибюль отеля «Килмарнок». Мягкие ковры приглушали шаги. Коридорные стояли со сложенными на груди руками, а у двоих портье за мраморной стойкой был строгий вид.

Далмас прошел в дальний конец вестибюля к лифту, шагнул в обшитую панелями кабину:

– На самый верх, пожалуйста.

В маленький тихий коридор пентхауса выходили три двери. Далмас подошел к одной из них и нажал на кнопку звонка.

Дверь открыл Дерек Уолден. Это был мужчина лет сорока пяти, может, чуть старше, с шапкой седеющих волос и красивым распутным лицом, уже немного обрюзгшим.

– А, это вы. – Хриплый голос звучал угрюмо. – Входите, Далмас.

Он вернулся в комнату, оставив дверь открытой. Далмас закрыл ее за собой и проследовал за хозяином в продолговатое помещение с высоким потолком, балконом и рядом двустворчатых застекленных дверей в левой стене, ведущих на террасу.

Дерек Уолден уселся в коричневое с золотом кресло у стены и вытянул ноги, водрузив их на пуфик. Затем поболтал остатки виски на дне стакана, внимательно разглядывая напиток.

– Чего вы хотите?

Далмас хмуро посмотрел на него и ответил не сразу:

– Я пришел сказать, что отказываюсь от работы.

Уолден допил виски и поставил стакан на угол стола. Отыскав сигарету, он сунул ее в рот, но прикурить забыл.

– С чего бы это?

Его голос звучал несколько невнятно, но безразлично.

Далмас отвернулся и подошел к одной из открытых стеклянных дверей на террасу. Снаружи доносилось хлопанье навеса, а шум заполнявших бульвар машин был почти не слышен.

– Расследование бессмысленно, – бросил он через плечо. – Вам оно не нужно. Вы знаете, почему вас шантажируют. Я не знаю. В расследовании заинтересована студия «Эклипс филмз», поскольку они вложили кучу денег в ваш фильм.

– К черту «Эклипс филмз». – Уолден оставался спокойным.

Далмас покачал головой и обернулся:

– Я так не думаю. Они много потеряют, попади вы в переделку, из которой их рекламщики не смогут вас вытащить. Вы обратились ко мне только потому, что вас попросили. Это была пустая трата времени. Вы не сотрудничали – ни на йоту.

– Я сам справлюсь с этим делом, и никаких неприятностей не будет, – недовольно ответил Уолден. – Договорюсь с ними, когда пойму, что они не блефуют… А от вас требуется только одно – убедить парней из «Эклипс филмз», что ситуация под контролем. Понятно?

Далмас вернулся на середину комнаты и оперся ладонью о крышку стола рядом с пепельницей, полной сигаретных окурков со следами очень темной помады, затем скользнул по окуркам рассеянным взглядом.

– Этого мне не объяснили, Уолден, – сухо сказал он.

– Я думал, вы достаточно умны и догадаетесь сами, – ухмыльнулся Уолден. Он наклонился вбок и плеснул еще виски в свой стакан. – Хотите выпить?

– Нет, спасибо.

Обнаружив, что во рту у него торчит сигарета, Уолден швырнул ее на пол. Затем глотнул из стакана.

– Какого черта! – вдруг зарычал он. – Вы частный сыщик, и вам платят за то, чтобы вы совершили несколько телодвижений, которые ничего не значат. Тут все чисто – по крайней мере, для вас.

– И об этом я тоже должен был догадаться.

Уолден сердито взмахнул рукой. Его глаза блеснули, уголки рта опустились, лицо помрачнело. Он не смотрел в глаза Далмасу.

– Я не на вашей стороне, но я никогда не играл против вас. Вы не из тех парней, ради которых я готов расшибиться в лепешку. Но при условии вашего сотрудничества я сделал бы все, что в моих силах. Я и теперь сделаю – но не ради вас. Ваши деньги мне не нужны. Поэтому можете спокойно отозвать своих людей, которые сидят у меня на хвосте.

Уолден спустил ноги на пол и очень осторожно поставил стакан на стол рядом с локтем. Выражение его лица изменилось.

– На хвосте? Не понимаю. – Он сглотнул. – Я не приказывал следить за вами.

Далмас пристально посмотрел на него. Потом кивнул:

– Ладно. В следующий раз я прослежу за одним из них и попробую выяснить, на кого он работает… Думаю, у меня получится.

– На вашем месте я бы поостерегся, – очень тихо сказал Уолден. – Вы… вы играете с людьми, которые не любят шутить… Поверьте, я знаю, о чем говорю.

– Это меня беспокоит меньше всего, – невозмутимо ответил Далмас. – Если именно эти люди вымогают у вас деньги, то они давно перестали шутить.

Он взял шляпу и принялся разглядывать, держа ее перед собой. Лицо Уолдена блестело от пота, в глазах появилась тоска. Он открыл рот, собираясь что-то сказать.