Сидя на кровати, я стал думать о том, что узнал от Смита. Митч Джексон был распространителем наркотиков. Потом были и другие, кто их распространял. Я подумал о Смите. Не грозила ли ему опасность? Перед глазами возникла его толстуха-жена и фотография двух рядом стоящих ребятишек.

Меня бросило в жар.

Я разыскал номер его телефона по справочнику. Набирая номер, я взглянул на часы. 23.30. После того, как я расстался со Смитом, уже многое произошло!

На второй звонок мне ответили:

– Да?

Голос цветного.

– Смит?

– Нет, я Джерри. Сосед Смита.

– Не могу ли я поговорить со Смитом?

После долгой паузы человек сказал:

– Больше никто не сможет поговорить со Смитом. Он умер.

Я остолбенел.

– Что вы такое говорите!.. Как умер?

– Я не знаю, кто вы такой, мистер, да меня это и не интересует. Я здесь, чтобы присмотреть за ребятишками, пока миссис Смит в больнице разговаривает с копами.

– Боже мой, как это случилось?

– Его сбил какой-то негодяй и даже не остановился. Смит шел в свой клуб. Я медленно опустил трубку на рычаг, потом Долго сидел, никуда не глядя и

чувствуя, что у меня по спине сбегают ручейки холодного пота. Это черт знает что за ночь!

Потом я взял себя в руки. Это нечто такое, о чем должен знать полковник. Понимая, что его уже не может быть в офисе, я позвонил ему домой.

Ответила миссис Пармелл. Она сообщила, что полковник только что уехал в Вашингтон, вернется приблизительно через неделю.

– Миссис Пармелл, – сказал я, – я – Дирк Уоллес, один из оперативников полковника... Крайне важно, чтобы я с ним связался.

– Вам придется подождать до его возвращения, – сказала миссис Пармелл таким надменным голосом, что мне стало ясно, что оперативники полковника были в ее глазах чем-то вроде пыли. – Полковник уехал по государственным делам.

И она повесила трубку.

Я подумал было о том, чтобы посоветоваться с Чиком Барли, но тут же отказался от этого намерения. Это было мое дело. Поговорить с полковником – это правильно, но больше ни с кем.

Раздевшись, я принял душ и лег в постель.

Я был уверен, что ни за что не засну, но ошибся в своих предположениях. "Прыгающая лягушка" был единственный отель в Сирле. Снаружи он выглядел

таким же гостеприимным, как кастет, но, поднявшись на десять скрипучих ступенек до вестибюля, я почувствовал себя несколько увереннее.

За столом администратора сидела хорошенькая девушка со светло-русыми волосами. Она улыбнулась мне.

– Хэлло, мистер Уоллес, – сказала она, когда я подошел к столу. – Вы хотите у нас остановиться?

Это меня не удивило. В Сирле все все знали обо всех, в том числе и про приезжих.

– Таково мое намерение, – ответил я.

– Я – Пегги. Этот отель принадлежит моему отцу, и я им руковожу. Какую комнату вы хотите, мистер Уоллес? Или я могу называть вас Дирком? Мы все друзья в нашем городе.

Я внимательно рассмотрел ее. У нее была изящная фигура. И что-то такое, что подсказало, что ее не так трудно будет заманить к себе в постель.

– Разумеется.

Я тоже подарил ей дружескую улыбку.

– Какую комнату? А что у вас имеется?

– Между нами, все номера паршивые, но у нас имеется прекрасный номер-люкс для новобрачных с превосходной двуспальной кроватью.

Она метнула на меня взгляд из-под полуопущенных ресниц, они у нее были длинные, тщательно закрученные.

– Маленькая гостиная и холодильник с баром.

– Вроде бы именно это мне и нужно.

Она назвала мне стоимость, но поскольку расходы мне оплачивались, я согласился.

Она протянула мне регистрационный журнал и ткнула пальчиком, где и должен был расписаться я. Потом вышла из-за стола:

– Я вам покажу.

На ней были надеты туго обтягивающие джинсы, и я любовался ее тугой округлой попкой, идя следом за ней к лифту. Поднялись мы на второй этаж. Пегги с изящной улыбкой посматривала на меня. Если Сирлю полагалось быть "дружественно расположенным к приезжающим" местечком, Пегги, несомненно, была прекрасным пропагандистом этого правила.

Отперев дверь, она показала мне номер. Он был комфортабельным, но немного обветшалым, маленькая гостиная выходила окнами на Мэйн-стрит. Почти всю спальню занимала огромная двуспальная кровать, зато ванная была крошечной.

– Великолепно, – похвалил я, опуская на стул чемодан.

Она присела на кровать и подпрыгнула.

– Пружины не скрипят, – сообщила она и хихикнула.

Как я и предполагал, это было открытое приглашение, но поскольку я не отреагировал, Пегги поднялась и прошла в гостиную.

– Выпейте за приезд, – сказала она, подходя к встроенному холодильнику. – Скотч?

– Только если вы составите мне компанию.

– Я предпочитаю джин.

Пока она готовила питье, она неумолчно говорила:

– Вам понравится здешняя еда. Больше нигде не питайтесь. Наша кухарка настоящая мастерица.

Она протянула мне бокал, махнула своим, как будто чокаясь, и стала пить. Вздохнув, она улыбнулась:

– В это время дня мне необходимо выпить. Однако папа этого не одобряет.

– Каждый работающий человек нуждается в выпивке в 11.30 утра, – изрек я, пробуя скотч. Он мне показался хорошим.

– Говорят, что вы частный сыщик, – заговорила она. – В этой дыре у нас мало удовольствий. Правда ли, что вы разыскиваете Джонни Джексона?

Чувствуя, что беседа может оказаться длинной, я сел и пригласил ее занять другое кресло.

– Этот бокал меня освежил, – заявила она и, вильнув своим округлым задом, наклонилась к холодильнику. Я поразился, увидев, что она все выпила.

Наполнив заново бокал, Пегги уселась.

– В отношении Джонни Джексона, верно?

– Да.

– Разве не ужасно, что старый Джексон застрелился?

– Такое случается.

– Да, по-видимому. Старикам не слишком весело жить на свете, верно?

– Кому как.

– Я не хочу быть старой.

Она взяла свой стакан и выпила.

– Этого не избежать... Вы знали Джонни Джексона?

– Я ходила вместе с ним в школу.

Она красноречиво посмотрела на меня, потом фыркнула:

– Мне его не хватает. Все девчонки бегали за ним, но он обращал внимание только на меня.