— Да, — кивнула я.

— Кто?

— Я.

— Зачем? — подозрительно сощурился пацан, понизив голос до шепота.

Усмехнувшись, я все же сказала достаточно серьезно:

— Потому что ты мой ассистент.

— А-си-се… чего?!

— Помощник, — пояснила я.

— Но с чего бы меня выпустили из пыточных, чтобы я стал помощником какому-то деду?

— А тебе не все равно, раз это спасло тебе жизнь? — поинтересовалась я.

— Все равно! — тут же горячо согласился парень. — Но хотелось бы подробностей!

— Резонно, — кивнула я. — А мне бы для начала хотелось перестать дышать через раз, так что я выйду, а ты приведи себя в порядок.

— Да не воняет от меня! — возмутился пацан.

— Не воняет, — кивнула я, — смердит.

— То есть вы хотите, чтобы я поверил, будто бы вы герой сказки? — скептически изогнув бровь, но все же перейдя на «вы», поинтересовался парень, после того как я представилась по всей форме.

— Нет, балбес, я хочу, чтобы ты работал вместе со мной и при этом, прошу заметить, не просто избавился от участи висельника, но и получал деньги за свой труд, — немного раздраженно пробормотала я.

— Вы даже не знаете меня! Может, все то, что я наговорил вам в подвале, было неправдой?

— А может, мне и не очень-то хочется тебя узнавать, но надо, чтобы кто-то делал то, что мне делать лень?

— То есть вам все равно, совершал я то, в чем меня обвиняли, или нет? — прищурился парень.

— Да мне, собственно, плевать, мне империя процент не отстегивает с того, что получают станции перехода.

— Но я могу быть преступником, вас это совсем не волнует.

— Пф, — раздраженно выдохнула я. — А чего мне переживать? Сопрешь у меня имперские деньги? Так мне еще дадут. Воткнешь мне ножик в спину? Так это вообще не считается, все зарастет раньше, чем я замечу. И, — наставительно ткнула в него пальцем, — не вздумай проверять, иначе сделаю так, что в имперский гарем завсегда на работу сможешь устроиться, сечешь? Ну, что там еще? Снасильничать попробуешь? Так это, я надеюсь, и вовсе не про тебя в моем случае, но если что, то все же может стать проблемой…

— Эй! Вы чего? — возмущенно вспыхнул паренек.

— Сам сказал, что я тебя совсем не знаю, — пожала я плечами.

— Да вы ваще, что ль!

— Ва-а-аще… Хорошее определение. Ну так что, согласен?

— Я хочу знать, что вы будете с меня требовать? — деловито поинтересовался парень.

— М… делать то, что я не хочу, — развела я в стороны руки.

— Например?

— Ну, будешь носить мою сумку, говорить «Здравствуйте», «Спасибо», «До свидания», «Пожалуйста» и «Господин целитель сожалеет, но сегодня принять вас не сможет», — перечисляла я, загибая пальцы.

— Вы это серьезно?

— Вполне. А! Извиняться за меня тоже ты будешь, потому что я этого делать не люблю, а люди расстраиваются и ходят за мной, пока я не скажу… Ну?

— Бить будете?

— Как пойдет, но не сильно! — поспешила добавить я. Все же человек на работу устраивается, надо заранее предупреждать об издержках.

На мгновение парень устремил взгляд в пол, что-то для себя решая, после чего вновь посмотрел на меня.

— Вы правда первородный? — тихо спросил он.

— Да, — кивнула я, когда на эти мои слова парень хитро улыбнулся, изрек:

— Тогда вы не сможете меня ударить! Я согласен, — и протянул мне руку для того, чтобы скрепить договор.

— Тебе не говорили, что сказки врут? — усмехнулась я, со всей крепостью пожимая его руку. — Соль.

— Слуга не приносил, — растерянно отозвался пацан.

— Я — Соль, придурок, — раздраженно пробурчала я.

— А, — вновь усмехнулся он, и на его щеках появились две озорные ямочки. — Я — Кит.

— Пишется так же, как и «кит»? — растерянно пробормотала я.

Парень лишь заливисто расхохотался и кое-как кивнул.

— Еще не легче… Приду завтра, — махнула я на него рукой. — У меня дела, а завтра начнем обустраиваться. Вот, — достала я из кармана случайно прихваченное яблоко, — это тебе, чтобы больше не болел, — неуклюже сунула я ему свой гостинец и была такова.

До самого вечера у меня было столько дел, что не сосчитать. Ведь я так и не досчитала, сколько листочков на дереве, что росло за моим окном. Утомилась невероятно. Потом стало темно, и я решила не портить зрение. Меня препроводили в свои покои сразу после встречи с Китом. А перед тем как уйти, Сэптим дрожащим шепотом поинтересовался, может ли господин целитель дать консультацию его работникам, которые безумно жаждут меня увидеть и задать свои вопросы. Я любезно согласилась — после того, как сделаю свои дела. Ну, видно, не судьба, дел оказалось очень много.

Теперь оставалось ждать приезда рабовладельца, разобраться с его болячкой, а заодно и с моим переездом. Жить здесь дальше мне совсем не хотелось. Кормить особо не кормят, норовят за здорово живешь эксплуатировать, поговорить за жизнь или стянуть одежду. Слишком много желающих влезть в мое личное пространство.

Тихий стук в дверь вывел меня из состояния каталепсии, заставив вздрогнуть и пойти открыть дверь. На пороге стоял молодой стражник, а вовсе не Сэптим, как я ожидала. Мужчина посмотрел на меня холодным, ничего не выражающим взглядом, а после спросил:

— Колюще-режущие предметы есть?

— Да, — серьезно кивнула я.

— Оставьте тут и следуйте за мной, — также невыразительно порекомендовал он.

— Тогда мне придется вырвать себе глаза и язык, — фыркнула я. — Куда идем? — не дожидаясь ответа, поинтересовалась.

— Господин Рэйнхард прислал меня за вами, но я не могу пустить вас к нему без досмотра.

— Досматривай, — спокойно кивнула я.

На самом деле я надеялась, что у личной охраны такого аланита, как Рэйнхард Эль Ариен, все должно быть по последнему слову магии, и не ошиблась, когда мужчина вынул из кармана тоненькую серебристую палочку и начал водить ею вокруг меня, выискивая те самые сокрытые кинжалы-ножики. Минимальный досмотр — это, можно сказать, знак хорошего тона.

— Идемте, — закончив, сказал он, повернулся ко мне спиной и последовал по коридору. Свернул на лестницу, и далее мы уже шли только вверх и еще раз вверх. Рэйнхард Эль Ариен занимал весь верхний этаж своего немаленького дома и делиться своими удобствами главы рода ни с кем не собирался. Ну, разве что с немногочисленными воинами, встречаемыми нами по пути. И что-то мне подсказывало — это было скорее демонстрацией специально для меня, чем обычным делом. Каждый из встреченных мною стражников будто бы испытывал солидарность к своему главному, поскольку был одет во все черное и точно так же, как и глава тайной службы, носил длинные брюки и высокие сапоги.