Никто не попытался его поправить. Кроме того, Шариссапонимала: ей в самом деле нравится многое из того, что она делает. Об их новомдоме предстояло узнать еще так много. С подземным лабиринтом, находившимсяглубоко под городом, враады едва ознакомились. Открытия Геррода, в волнении онасовершенно забыла о них! К тому же эти занятия по-прежнему вносили в ее жизньприятное разнообразие — поскольку первые двадцать лет своей жизни она провелаглавным образом во владениях отца.

— Тогда договорились. — Дру подавил зевок. Они с Ариэлойвставали рано, нередко задолго до рассвета. Однако всегда откладывали своидела, чтобы посмотреть на восход солнца. Шарисса время от времениприсоединялась к ним, но держалась в стороне. Когда ее родители смотрели насолнечный восход, они жили в другом, их собственном, особом мире.

— Ты утомлен, — сказал Темный Конь, склонный замечатьочевидное. — Я припоминаю, что при усталости у вас есть обыкновение погружатьсяв небытие, которое вы называете сном. Ведь так?

— Да, но не сразу. — Дру Зери поднялся на ноги. — Я знаю,что ты не спишь, Темный Конь, и отдыхаешь только изредка. Предложить тебекакое-нибудь развлечение?

Темный Конь взглянул на Шариссу.

— Ты тоже погрузишься в сон?

— Не сейчас.

— Тогда я проведу некоторое время с тобой, если невозражаешь.

Она перевела взгляд с Темного Коня на родителей.

— Я собиралась вернуться в свой городской дом. Ничего, еслион отправится со мной?

— Остальные враады, наверное, все еще относятся к нему настороженно,но если вы будете вместе… — Дру улыбнулся своему былому спутнику. — Попытайсяне слишком испугать народ… и поменьше блуждай в одиночку, пока я не поговорю сдругими членами триумвирата.

— Я буду образцом благоразумия и неприметности! Никто наменя даже внимания не обратит!

— Сомневаюсь в этом. — Великий волшебник усмехнулся. — Еслиподумать, то кое-кому из этих славных людей встряска могла бы пойти на пользу!

— Не поощряй его, Дру, — предостерегла Ариэла, хотя она тожесмеялась, представив себе, как какой-нибудь высокомерный Тезерени в темнотенаткнется на коня-призрака.

Шарисса поцеловала отца и мачеху в щеку и прошептала Дру наухо:

— Как дела?

— Движутся понемногу. Я расширил пределы этого своегокрошечного сказочного царства… и думаю, что перемены наконец становятсяощутимыми. Ты поговорила с Герродом?

— Он отказывается покинуть свое жилище и еще больше ушел всебя. — Шарисса помолчала. — Геррод по-прежнему считает, что земля пытаетсяпеределать нас, что мы станем монстрами — подобно искателям или живущим в землеквелям, о которых ты упоминал.

Дру Зери горько улыбнулся.

— Мы были монстрами еще до того, как переселились в этотмир. Просто на нас были более привлекательные маски.

— Люди меняются… я имею в виду, что… не так, как полагаетГеррод, но они становятся…

— Вы будете шептаться между собой весь вечер? Если так, то,возможно, я могла бы проводить Темного Коня обратно в город. — Ариэла снаигранным раздражением скрестила руки на груди.

— Я оставляю вас, — ответила Шарисса любезным тоном. И,обратившись к Темному Коню, спросила:

— Ты отправишься вслед за мной?

— А может быть, ты предпочла бы ехать верхом?

— Верхом? — Она не подумала об этом. Они прошли пешком весьпуть от расселины входа до внутреннего двора отцовской цитадели — потому чтоона думала о Темном Коне не как о верховой лошади, но, скорее, как о существе,во многом подобном ей самой. Ехать верхом на мыслящем существе, которого ееотец назвал живой дырой?

— Тебе не следует бояться! Малыш Дру довольно часто ездил намне! Я сильнее и быстрее, чем самый резвый конь! Я не устаю и могупередвигаться по любой местности!

Его похвальба успокоила Шариссу.

— Разве я в состоянии отказаться от такой великолепнойвозможности?

— Я говорю лишь правду! — Демонический конь изобразил некоеподобие обиды.

— Я верю тебе. — Она подошла к нему сбоку и, когда он встална колени, села на него. Никакого седла не было, но спина фантастическогосущества под ней приняла весьма удобную форму. Если бы только все лошади могливот так создавать собственные седла!

— Держись за мою гриву.

Она послушалась, отметив, что на ощупь та была как волосы,хотя Шарисса и знала, что это не так.

— Будьте оба поосторожнее, — сказал Дру и помахал рукой.

— Мы же не собираемся в большую поездку, отец!

— Все равно будьте поосторожнее.

Темный Конь оглушительно расхохотался, хотя Шарисса и непоняла, чему же именно, и поднялся на дыбы.

Они промчались через ворота цитадели и оказались на лугупрежде, чем Шарисса успела опомниться.

Темный Конь, похоже, почувствовал, как она напряглась,потому что прокричал:

— Я же сказал: не бойся! Я не сброшу тебя!

Но у нес все же не было в этом уверенности. Когда ТемныйКонь говорил, что он быстр, она все еще представляла себе его скорость примернотакой же, как у обычной лошади, а не как у существа, способного домчаться отзападного побережья до города за несколько минут. Теперь Шарисса летела.Буквально летела. Копыта черного скакуна не касались земли — в этом волшебницабыла уверена. Волосы развевались у нее за спиной, как серебристо-синий вымпел,отражавший свет луны, но не из тех лун, что существовали во внешнем мире.

Они пролетели сквозь расселину и снова оказались на площадипрежде, чем Шарисса даже подумала спросить, знал ли Темный Конь, где находитсяпроход во внешний мир. Теперь ей стал понятен яркий, но явно в чем-то неполныйрассказ ее отца о том, как он ездил на черном скакуне. Чтобы понять, о чем идетречь, это надо было испытать.

Ближайшие дни, решила Шарисса, и впрямь окажутсяинтересными.