А город, и вправду, не обманул Генкиных ожиданий, наполненных самыми тёмными предчувствиями. Он оказался забит до самых краев дурно пахнущими машинами и толпой мрачных сограждан. Самое неприятное было то, что они не смотрели друг на друга, а неслись с оловянными глазами по своим срочным делам, не замечая никого и ничего вокруг.

– Нет, они все просто сумасшедшие! – с безнадёжной тоской Генка взирал на постные лица соотечественников. Эта мысль, занозой глубоко засевшая где-то в области груди, полностью расстроила его. Знакомое волнение перед приближающимся учебным годом дополнилось металлическим привкусом огорчения. Ноги Генки сами понесли его от этого сущего безобразия, и он бездумно поплёлся прочь. В конце концов, тропинка, петлявшая сперва за базарной площадью, затем по каким-то растерзанным кустам, перешла в уютную натоптанную дорожку и вывела на пригорок, где небольшая часовенка смотрелась в неспешно текущую воду. Над рекой было тихо и пустынно. Когтистая лапа безжалостной тоски начала потихоньку отпускать Генкино сердце, сменившись неясной тревогой и зябкостью. Рваный лоскут небесного покрывала закрыл солнышко. Подул прохладный ветер.

– О чем закручинился, добрый молодец? – мягкий густой голос оторвал Генку от грустных дум. Обернувшись, он увидел стоящего рядом седенького дедушку в темной рясе. Как может поместиться столь звучный голос в столь сухоньком теле, Генка не понял. Такое несоответствие немного отвлекло его от пучины невесёлых дум. Потом, заглядевшись в улыбающиеся глаза, наполненные тёплым участием, Генка вдруг одним духом выложил старенькому дедушке всё: и о надвигающихся уроках, и о деревне, которую пришлось оставить; о толпе горожан, с лицами, наполненными сердитой пустотой – обо всём, что так тяжко придавило Генку!

Слегка наклонив седую голову, собеседник внимательно выслушал сбивчивую исповедь, подошел ближе и положил сухую, но удивительно горячую ладонь на Генкино плечо:

– Давай-ка присядем!

От священника удивительно пахло каким-то приятным чистым ароматом и спокойствием. На мгновение, мальчишке показалось, что они знают друг друга уже давным-давно и на этой скамеечке у невысокого обрыва уже не один раз он слышал этот приятный мягкий голос.

– Слышал ли ты легенду о лабиринте Минотавра?

Генка знал эту историю из книжки, лежащей на полке, где хранились его любимые книги, и уверенно кивнул головой.

– Ты помнишь, что спасло героя Тесея?

– Конечно! Клубок Ариадны, который его вывел из лабиринта.

– А смог бы он самостоятельно найти выход, без драгоценного подарка?

– Вряд ли! – Генка с сомнением покачал головой. – А почему Вы эту историю вспомнили?

– Да потому что в ней о нас о всех рассказано давно. Сказка – быль, да в ней намёк! – улыбнулся священник. – Каждый из нас подобен тому древнему герою, что в темный лабиринт попал, да заплутал, заблудился в темных поворотах судьбы своей. Да так запутался, что и забыл, зачем он в мир пришёл, что потерял и для чего живёт!

– А вы знаете, зачем человек живёт, что он здесь делает? – встрепенулся Генка, услышав то, что давно его душу полнило вопросами. На которые до сих пор никто из взрослых так и не смог дать ему мало-мальски вразумительных ответов.

– Конечно! А как же не знать? Душу свою спасать каждый из нас сюда приходит! Душа-то человеческая пленена была когда-то кознями лукавого врага, да в лабиринтах суеты мирской припрятана надежно! В глазки любому из младенцев загляни, – а в ответ увидишь ты столетий бездну. Младенец он, или он мудрец, как его только кто ни называет. Куда идёт, зачем он с нами здесь – свои пути в Благой Вселенной сам он точно знает!

– Почему же потом он все забывает?

– Так лабиринт-то не пустой! Ловушек множество расставлено, чтобы отвлечь, чтоб сбить с дороги, чтобы обмануть! Во мраке подземелья так темно, что память отшибает у бедняги, от тьмы соблазнов свет в глазах темнеет! Вот так герой становится бродягой, в ловушках хитрых потерявший свет! Без племени – без роду, без чести и любви он в темноте бредёт, и силы его тают! Вокруг себя ни стен, ни путников несчастных в пути уже не замечает, да только синяки да шишки с удивленьем трёт! – проговорил старик.

– А как же выбраться из этого плена, дедушка? – тихо спросил мальчишка. – Клубочек как заветный получить?

– Ты сказку читал, аль нет? – на миг брови священника слились в кустистую полосу, затем разошлись по своим привычным местам. – Ведь прежде чем подарок получить герою, он удостоился любви прекрасной девы! А для любимого ведь ничего не жалко! И чтоб клубок заветный получить, достойным нужно быть внимания и любви Защитницы людей! Что может быть достойнее вниманья, Матери Божией Пресвятой! Если нуждаешься в Её благословении, по жизни честь свою блюди, чужого не хватай, не предавайся гневу, лжи, тягучей лени и злословью!

– И всё? – удивлённо протянул Генка.

На что священник рассмеялся неожиданно чистым смехом с мелодичными переливами:

– А ты, Гена, попробуй пожить так хотя бы дня три! Увидишь, сразу столько соблазнов, что откуда ни возьмись, слетятся, чтобы отвлечь тебя от принятых решений!

– Никаких таких особых соблазнов я раньше не видел! Вы же меня совсем не знаете! Я всегда выполняю свои обещания! – возмутился необоснованным подозрениям Генка.

– Ага, вот видишь! – наставил на мальчишку палец дедушка. – Едва ты слово дал, как гневаться уж начал! То-то же! – покачал седой головой священник, видя смущение на лице подростка.

– А если я смогу справиться с этим зароком? Что мне дальше делать? – Генка поднял на него любопытные глаза.

– Дальше все просто! – улыбнулся смущённому мальчишке дедушка. – Скажи себе внутренне: «Знаю я малость свою, нищету свою без Веры! Любовию только и живу! Любовь и Вера – покой и утешение мое!

– И всё?

– И всё! – улыбнулся батюшка. – Только искренне сказать надобно! От всего сердца своего! Тогда в руках-то и клубочек спасительный появится. Тут уж крепко его держать надобно! Ведь враг людской не дремлет и постарается под локоток толкнуть! А ты, брат, не зевай!

– А дальше что?

– Дальше? Экий ты нетерпеливый! Ну да ладно! Расскажу, что дальше делать надобно! Видишь ли, человек устроен так, что глаза его на Сердце глядят. И как потянется Сердце его за нитью Веры к выходу из лабиринта, сразу человеку светлее становится! Глаза яснее различать начинают самые тёмные закоулочки, что по жизни встретиться могут, да выход не так уж и далеко светом своим поманит.

– А как выйдет человек из лабиринта? Дальше-то куда идти?

– Ты выйди сперва, чадо моё! – шутливо потрепал священник Генкины вихры. Пора уже, беги домой, вечереет. Подумай сам чуток, да приходи после. Тогда и поговорим!

Внезапно вспомнив, что дома его уже наверняка спохватились, Генка вскочил, попрощался с дедушкой, и побежал короткой дорогой к дому. Он летел вдоль реки, а внутри его крепла уверенность, что он обязательно вернётся к этому удивительному дедушке с горячими сухими ладонями и тёплыми глазами. Ведь у него так много вопросов, которые надо хорошенько обдумать до новой встречи!