А потом пришли другие люди и в жестокой схватке разбили воинственное племя. Те, кто уцелел в той страшной битве, бежали сюда и увидели Её, башню… – Старик с любовью коснулся отливающего золотистыми искрами камня. – Все долгие годы страданий и унижений бродяга подбирал каждый камень, брошенный в него, каждое обидное слово, которым награждали его соплеменники и приносил сюда, на это самое место. И здесь, огнём своего сердца переплавлял их в эти слитки! Мудрец без имени смог воплотить свои мечты о будущем прекрасном в творенье красоты и силы! Века назад его творение спасти смогло родных в час тяжкой боли и смятенья!

Позднее вокруг башни вырос шумный город, достиг расцвета, славы. Сотни лет он величаво старился и величаво умер. Листвой давно уж не шумят леса, не ходят вереницы караванов. Лишь волны бесконечные барханов, частицы мелкого песка пересыпаются как зёрна на ладони. Все стало тленом, прахом для ноги. И только то, что прежде было камнем, безжалостной рукою брошенным со злобой, что был расплавлен сердцем человека, сберёгшего в Душе своей Огонь, ещё стоит и красотой своею касается сердец людей, в себе несущих те же искры Пламени, которое живёт в Любви и в вечности живёт!

Зачарованный, Генка слушал эту удивительную историю, затаив дыхание. Перед его глазами проходили величественные картины бесконечных столетий и воплощённая мечта человека, держащего в руках своих Чашу, пылающую золотым Огнём, которая как наяву протягивала струны древнего языка Любви к его хрупкому мальчишескому сердцу!

– Генка, ты что застыл, все тебя ищут, побежали быстрее! – Родители наконец-то отыскали пропажу и, подхватив подростка, побежали к нетерпеливо гудящему автобусу.

Только взбежав по ступенькам резво рванувшейся машины, Генка обернулся к стремительно уменьшавшейся фигурке в светлых одеждах. Прижавшись лбом к стеклу, он тихо проговорил: «Благодарю. Я все запомню…» Почему-то Генка был уверен, что этот удивительный дедушка сможет услышать его тихие слова. Фигурка подняла в прощальном жесте руку. И Генкина Душа откликнулась в ответ. Она искринку Пламени держала на ладонях!

Однажды, на самом краю Вселенной, на зелёной планете Айя, произошло довольно-таки рядовое событие. С Небушка на планету спустилось существо. Оно было удивительным. В том смысле, что всех вокруг удивляло и само всему удивлялось. Это светлое существо испускало маленькие лучики, которые касались всего в этом мире, ощупывали, исследовали, пробовали на вкус, цвет и запах. Лучиков было так много, что казалось, всё тело существа покрывает нежнейший светящийся пух. И все сразу поняли, что их планету посетил Пушистик. Ах, как прекрасно было время удивления! Пушистик оказался очень нежным и любящим свой новый мир путешественником. Его глаза были широко распахнуты, чтобы окружающий мир мог свободным потоком вливаться внутрь и наполнять восторгом исследования и предвкушением большого Приключения! Пушистик радовался каждой минуте своего существования на зелёной и уютной планете. Каждый день тысячи новых открытий наполняли его счастьем. Он мог часами смотреть на журчащую воду или бег облаков по синему Небу, вдыхать аромат цветов и разбирать слова перешёптывающихся листьев тополя, растущего рядом с его жилищем. Пушистик был очень чутким и впечатлительным существом. Он отзывался на каждый звук, каждая новая линия своим изгибом очаровывала его взгляд. Весь мир звучал мелодией чудесной и отражался в его сердце! А рядом были справедливые и могучие существа – Родители. Их присутствие наполняло жизнь Пушистика спокойствием и благоговением. Время шло, способность Пушистика отзываться на мир гармонично и естественно развивалась вместе с ним. Сколько времени это длилось? Да кто знает? Внутренние часы частенько не совпадают с внешним течением жизни. Однажды, путешествуя по своему сказочному миру, Пушистик встретил удивительную и немного странную тётю по имени Социализация. Странно было то, что когда она видела Родителей Пушистика, то хмурила лобик, а её брови становились смешным домиком. А ещё тётя Социализация жила совсем без лучиков. Вообще-то, может, у неё лучики и были, но в любое время года тётя старательно куталась зачем-то в плотную тёмную куртку. Вначале тётя показалась очень доброй и внимательной. Она прислушивалась к маленькому чуду, к его жажде исследования, стремлению открыть новые пространства и миры. Ведь так многое ещё можно узнать, на многое успеть отозваться! Попробовать мир изменить и изменить себя! Ещё успеть копилку любопытства и опыта наполнить! Друзей себе найти! Не может же он быть один такой в целом свете! Наверняка, Пушистиков весёлая толпа где-то гуляет тут же, за углом! Их обязательно он вскоре обретёт! Как будет здорово пространство обретать, с друзьями вместе в унисон звучать! И поделиться радостью и счастьем!

Тётя Социализация открыла дверь жилища, где жил Пушистик, и радостный вихрь закружился вокруг отважного путешественника! Мир-то, оказывается, огромный! А в нём полным-полно таких же любопытных Пушистиков!

Ура!!! Он оказался прав! Как замечательно, что мир друзьями полон! И с ними можно вместе жить, и лучики свои с лучом ответным легко и просто – только пожелай, в веселье радостном объединить! По лучикам смешинок запускать искринки! А волны нежности, калейдоскоп улыбок!

Оказалось, что знакомиться и дружить очень легко:

– Привет!

– И я тебе рад!

– Давай дружить!

– Давай!

Первый сигнал Пушистик получил, когда тётя Социализация сказала: «Ну что же, пора!» И познакомила со странным существом. Его лучики были поникшие и покрытые каким-то серым налётом. От него исходили незнакомые чувства грусти и одиночества. Пушистик сразу проникся этими чувствами и решил помочь новому Другу. Он подлетел к нему, привычно протянул лучики навстречу и… этот грустный отодвинулся! Это было так неожиданно, что Пушистик не понял, что случилось, решил – показалось! Он подошёл ближе, взяв лучиками провисшие нити, постарался перелить всю нежность и радость, накопленную за день. Вдруг лучи незнакомца напряглись, заострились и резко толкнули Пушистика. Это было больно и обидно. Мир в одно мгновенье рухнул и накрыл обломками! Первые слёзы потекли из его глаз, вымывая обиду и боль. Социализация грустно смотрела на Пушистика, и по лицу её катилась одинокая слезинка. Боль ушла, а на теле осталась отметина, ямка от укола.