висели двуручники. Катрин с интересом осматривала их, но не дотрагивалась, так как я запретил это делать. Ну, так… На всякий случай, особенно если вспоминать её историю!

Вместо ответа, она лишь молча показала на один из мечей, который не выделялся ничем особенным. Взяв этот меч в руки, который весил, наверно, килограмма два, и был больше метра длинной, я подошёл с ним к прилавку, немного повертев его, показывая со всех сторон рабыне.

Хех, мне с моим ростом в 165 сантиметров будет не очень удобно не то что пользоваться им, но и держать, а вот Катрин думаю, будет в самый раз!

- Сколько? – спросил я у оружейника, со скучающим видом стоявшего за прилавком.

- Четыре серебряных. Плюс пятьдесят медных за простые ножны для него.

- М-да, немалая цена, - я бросил взгляд на Катрин, которая стояла без единого движения, и просто безучастно смотрела в сторону. Если куплю меч и ножны, без которых нельзя ходить по городу с оружием – денег не останется, разве что на один ужин для одного человека… Хреново дело!

По идее, за эту же цену можно было купить новую одежду для Катрин, но если я это сделаю, кто знает, что с нами случится в лесу, с безоружными, а так хоть она сможет защитить меня и себя. Но тогда ей придётся ходить в этом рванье, и не факт, что когти какого-нибудь зверя не разорвут одежду…

Хух, представив это, я даже немного смутился! Ведь фигурка-то у Катрин ничего такая, а и вообще, как бы она моя рабыня, так что если подумать… Не-не-не! Сейчас не время думать о таком! Да и думается мне, что если я попытаюсь хотя бы полапать Катрин, её отношение ко мне станет ещё хуже.

Но опять же, а нахрена мне с ней отношения хорошие иметь? Мне же её не под алтарь вести, вроде как…

- Так что, будешь брать? – ворчливо спросил оружейник, прервав мои грязные, пошлые мыслишки. – С ножнами или без?

- С ножнами, - вздохнул я, доставая из своего кошелька пять серебряков. – К сожалению, у меня нет меди… разменяете?

- Серебро не размениваю, - фыркнул оружейник, но затем достал из-под прилавка довольно элегантные ножны, которые можно было носить на спине. И судя по размеру, как раз подходящие для двуручника. – Эти ножны – стоят одну серебряную. Не сказать, что они чем-то уникальны, но сделаны из куда более прочного материала, чем простые. Да и лезвие от воды защитят куда лучше.

С большим трудом расставшись с пятью серебряными монетами, я разрешил Катрин взять меч и ножны, и когда она убрала оружие в последние и повесила их на спину, став выглядеть, как вооружённая бродяга, мы с ней покинули лавку.

- Осталось всего два медяка, - сокрушающе произнёс я, глядя на небо, которое медленно затягивало тучами. – Надеюсь, сегодня мы добудем достаточно много Фантонской Матери, а то после завтрашней ночи выселяться из комнаты…

+++

Не успело солнце скрыться за горизонтом, как мы с Катрин вышли из города, и двинулись к лесу. К сожалению, мы были не единственными, кто шёл в ту же сторону: около десятка наёмников, впереди, позади и рядом с нами бодро шагали по дороге. Кто-то болтал друг с другом, кто-то смеялся, и кажется, только мы с Катрин шли не проронив ни слова. Да и вообще, среди всех остальных наёмников, которые решили насобирать Фантонскую Мать, мы выделялись больше всего – вооружённая молодая полуорчиха в потрёпанной рубахе и штанах, на босу ногу, и безоружный подросток с рюкзаком за спиной, в котором лежали несколько лепёшек. На случай, если захочется перекусить… Да и вообще, сегодня нам пришлось жить без обеда и ужина, так что лепёшки будут хоть какой-то едой, купленные на последние деньги!

- Слушай, а куда делась вся твоя одежда и оружие после заключения? – спросил я в какой-то момент, решив хоть немного поддержать разговор, а то уже так невыносимо было молчать, когда все вокруг разговаривают без умолку, что аж тошно на душе становилось!

- Всё имущество заключённого, осуждённого на рабство, изымают для перепродажи, - спустя несколько минут молчания, ответила Катрин. – На эти деньги обычно и содержат заключённых.

- Получается, каждый убийца, которого поймали – будет продан в рабство?

- Или же будет гнить в тюрьме, если его не купят, - кивнула Катрин, подозрительно поглядев на меня. – Я так понимаю, вы не отсюда?

- Есть такое, но лучше не спрашивай о том, откуда я… Всё равно не отвечу! – улыбнулся я. – Лучше расскажи, за что ещё могут осудить на рабство!

- За воровство особо ценного предмета, или за три обычные кражи, в том числе и за карманные, это уж как судья решит. После первой отсидки вору ставят на руке клеймо, так же как и после второй, а если третий раз он пойман – то оба клейма стирают, имущество изымают, а его продают в рабство!

- Я, наверно, сейчас спрошу какую-нибудь глупость, но почему убийц не казнят?

- Раньше так и было, но с приходом к власти короля Эрнеста Третьего, если не ошибаюсь, было решено, что обычная казнь не слишком хорошее наказания для убийц и насильников… Король посчитал, что беззаконники могут ещё послужить честным гражданам, чем их тела будут гнить в земле, потому и был издан указ о продаже осуждённых в рабство, с применением рун, которые были до этого запрещены к использованию на людях!

- Тогда ещё вопрос… Ох, дерьмо! Ну почему сегодня?! – я недовольно поглядел в право, откуда по небу, в сторону леса, возле которого мы уже находились, шла чёрная туча. Я прямо видел, как в ней сверкают молнии, и до меня стали доноситься раскаты грома, ещё тихие, но всё ещё только впереди. – Хоть бы она обошла стороной…

- Фантонская Мать светится в темноте. Плохо, что из-за туч нельзя будет увидеть Расцвет Фантона, - последние слова Катрин произнесла тихо, после чего грустно вздохнула. Глядя на неё, я отчётливо видел, как её лицо, из безучастного, становится грустным, хотя она явно не хотела подавать виду. Но через несколько секунд, она вдруг повернулась ко мне и спросила: - Разрешите немного потренироваться с мечом, привыкнуть к нему?

- Эмм… Ладно, только ко мне не подходи!

Отойдя на всякий случай подальше, забрав ножны, я стал наблюдать, как Катрин стала