Заинтригованный, Титус увидел, как это письмо сменяется другим:

Нахмурившись от полного непонимания происходящего, Титус беспомощно смотрел, как на месте письма возникает новое:

Вконец встревоженный тоном последнего письма, Титус встал, безотчетно содрогаясь. Откуда-то из невозможной дали донесся звук издевательского смеха. Совершенно перепуганный, Титус взглянул на экран. Тот быстро затягивался морозными узорами, скрывая слова, которые Титус успел прочитать, прежде чем мужество окончательно покинуло его:

Смех сменился свистящим голосом, повторявшим одно слово. Вновь и вновь, с каждым разом более громко и зловеще, кто-то звал Титуса:

Титусссс… Титусссссс… Титуссс…

Он схватился за горло, чувствуя, что не может дышать. В тусклом свете, лившемся с экрана, он увидел, как стены картографической комнаты начали двигаться и извиваться, сжимаясь и разжимаясь, словно вокруг билось огромное каменное сердце.

Попятившись к двери, Титус вылетел из картографической комнаты. Не разбирая дороги, он пронесся по коридору, едва дыша от ужаса, и, добравшись до каменных ступеней, которые вели в кухонный коридор, упал на колени и пополз вверх.

— Ага… — раздался знакомый голос. — Прелестно. Мой братец распростерся ниц. Боже, Титус, как ты мог так низко пасть? — Стоя над ним на ступеньках, Пандора сверху вниз смотрела на брата. Тот в слезах скорчился на лестнице, явно нуждался в носовом платке и бессвязно пытался объяснить причины столь унизительного положения.

— Каррртогр… комната. Почта. Тонны почты. Ужжжасно… Комп сдох, но работает. Помоги…

Пандора зацокала языком.

— Скажи-ка мне, мистер Стрега-Борджиа, тебе что, недавно выписали новое лекарство? Может, ты забыл его принять? Ффуу, не вытирай об меня нос.

— Пандора. Выслушай меня, пожалуйста. Там внизу происходит что-то ужасное. — Титус ткнул пальцем вниз, в темноту. — Пойдем посмотрим, ты должна мне поверить. Мой компьютер… — Он с ужасом увидел, что Пандора, качая головой, поворачивается и уходит. Он с трудом поднялся на ноги и кинулся за ней. Его немного задержала троица маминых гостей, которая пыталась катить по ведущему в кухню узкому коридору большой помятый котел. Поэтому, когда Титус догнал Пандору, она уже почти дошла до главной лестницы.

— Что с тобой? Хватит игнорировать меня! — сказал он, загораживая ей путь на ступени.

Пандора рассматривала его с интересом исследователя, словно перед ней был неизвестный вид слизня, заслуживающий лишь минимального изучения.

— Всему виной слово «компьютер», — вздохнула она. — Титус, когда наконец до твоей тупой головки дойдет, что я этим не интересуюсь? Я просто не понимаю твоей одержимости современными технологиями. Заруби себе на носу — я люблю компьютеры почти так же, как ты любишь пауков. Я разыскивала тебя только потому, что для тебя есть еще почта. — Она попыталась выдавить из себя улыбку. — Письмо. От поверенных, занимающихся наследством дедушки Борджиа. Ты ведь у нас уже совсем скоро его получишь, верно?

Титус глубоко вздохнул. Пандора свихнулась на этих деньгах. А ему как раз было наплевать. Перспектива грядущего вступления в наследство вселяла в него такое чувство, будто он рассматривает свою семью через обратную сторону бинокля. Их проблемы и заботы казались ему такими мелкими и далекими… Он встряхнулся и стиснул зубы. Даже его временные… огорчения по поводу такой малости, как неисправный лэптоп, начали отходить на задний план. Семейные перебранки? Просто купи другой дом и живи там один. Поломка компьютера? Выбрось его на помойку и закажи новую модель. Он издевательски ухмыльнулся и шагнул в сторону, пропуская сестру.

— Спасибо за поддержку, Пандора. Я очень ценю твою заботу о моем благополучии. Думаю, в следующий раз, когда я увижу призрак, обращусь за сочувствием к саблезубому тигру. — Испытывая одновременно удовлетворение от победы и странную опустошенность, Титус развернулся и неторопливо направился вниз, в умиротворяющее тепло кухни.

Плотно сжав зубы и надеясь, что в глазах перестанет щипать, Пандора уныло поплелась на чердак. Из окон на этажах лестницы открывался все более дальний вид на ландшафт, окружающий Стрега-Шлосс. Наконец она добралась до верхнего этажа. Здесь, в конце низкого коридора, располагалось холостяцкое жилище Лэтча. Перед дверью его спальни выстроилось несколько пар до блеска начищенных башмаков, а приглушенный звук бегущей воды и жизнерадостный свист свидетельствовали о том, что дворецкий предается своему любимому занятию — борьбе за чистоту.

Пандора на цыпочках прокралась по коридору туда, где вверх уходила крутая деревянная лестница. Судя по отпечаткам подошв на пыльных ступеньках, никто, кроме нее, уже давно не отваживался на посещение чердака Стрега-Шлосса. Едва сдерживаясь, чтобы не чихнуть, Пандора вскарабкалась по лестнице и толкнула тяжелую крышку люка, потом влезла на чердак и закрыла за собой люк, осторожно и бесшумно опустив крышку. Чердак давно уже стал ее убежищем, поскольку грозные объявления на двери спальни не помогали. Обитатели Стрега-Шлосса игнорировали советы держаться подальше и после невнятного стука бесцеремонно вламывались в комнату. Здесь же, на этом обширном чердаке, под слоем пыли и барахла можно было легко спрятать целый эсминец.

Нити паучьего шелка украшали стропила всюду, за исключением недавно заделанной секции крыши, где свирепые зимние вьюги успели сдуть паутину и выбелить древесину до мертвенной бледности. Отводя взгляд от свежих половиц, что напоминали о двух незадачливых незнакомцах, начавших отсюда свой смертельный полет, Пандора направилась в самую пыльную, самую «чердачную» часть чердака. Она перелезала через сундуки, шаткие стопки старых книг, свернутые ковры и даже забытую волынку, пока наконец не добралась до древней кушетки под одним из окон. Потрепанная и выцветшая обивка успела нагреться в лучах утреннего солнца.