И ведь не первый раз сталкиваюсь с этой обидной закономерностью!

После того как трапеза была закончена, Олли предложил всем перейти в более удобную гостиную, куда нам спустя несколько минут подадут чай и десерт.

От слова «десерт» мне мигом похорошело, я с готовностью поднялась… и замерла, узрев перед собой руку.

– Милая Ноэль, – раздался над головой голос Ильфа. – Позвольте проводить вас…

Демоны, да он меня пугает!!!

Пришлось отдавать руку, притом внутренние ощущения у меня были такие, словно я ее в пасть дракона положила!

Впрочем, это было недалеко от истины.

Интересно, он там, когда летал, головой ни обо что не ударился?

Словно в ответ на мои мысли прозвучал заботливый голос Олли:

– Кузен, как твоя голова? Не беспокоит?

– Нет, – ничуть не удивил меня Ильф.

Ну, еще бы… его голова стабильно не беспокоит! Так, декоративный элемент.

– А что с головой? – заинтересовался рыжий. – Может, я могу помочь?

– Вряд ли, – рассмеялся Оллисэйн. – Кузен недавно… эм… менял расстановку декоративных скал у меня во дворе замка! Вот… в одну врезался, представляешь?

– Не рассчитал траекторию полета, – с каменным выражением породистой физиономии пояснил эту необычную ситуацию Ильф.

– Аккуратнее надо…

– Вы так рассудительны! – ослепительно улыбнулась я Ринвейлу.

Локоть сжали, а уха коснулись губы моего спутника-провожатого-конвоира.

– Милая Ноэль… это начинает меня раздражать!

– Что? – непонимающе уставилась в серые глаза.

– Твоя сахарность по отношению к Вейлу.

– Не путай вежливость и расположение со знаками внимания! – прошипела я в ответ, встав на цыпочки, чтобы достать до уха дракона.

Он отошел на шаг, окинул меня внимательным взглядом, от которого я почему-то засмущалась и растеряла весь свой запал. А после тихо сказал:

– Хорошо. Как скажешь. – И, подцепив меня под локоть, направился вслед за уже покинувшими комнату Олли и Ринвейлом.

Ильф шагал уверенно и твердо, а я семенила рядом с ним. Безмерно удивленная и старающаяся не думать над сакральным «И что бы это значило?!».

Дальнейший вечер прошел хорошо. Даже более чем.

Беседы за отличным чаем и не менее великолепным десертом для меня и редкими напитками для мужчин. После – байки и шутки из военного прошлого Олли и Ильфа, а также рассказы об экспериментах Ринвейла. Там тоже случалось немало казусных ситуаций.

Затем разговор зашел о том, как нелегко приходится Оллисэйну с такими нерадивыми учениками и что успело произойти за это время. В ответ рыжий дракон рассмеялся и припомнил тот период, кода в его Летящем замке появилась его жена – Ирьяна.

Я мило напросилась на подробности, но меня побаловали лишь парой довольно невинных шуточек. В остальном Ринвейл сказал, что если супруга захочет, то сама поведает. А возможность встретиться у нас будет, так как он приглашает нас в Летящий, как только Олли сочтет возможным нанести визит.

Мы дружно поблагодарили и не менее дружно сменили тему!

В общем, если не считать утра, день прошел просто отлично!

Следующие, как ни странно, тоже! Вернее… в рамках, скажем так.

Вредный дракон, разумеется, не держал язык за зубами. Да, ждать от него этой любезности было глупо, но я же в конце концов оптимистка.

Но Ильф не тянул руки к моему еще не отошедшему от приключений телу, что не могло не радовать.

Впрочем, буду честной… в чем-то это даже расстраивало!

Но ненадолго! Как всегда, манеры моего товарища по учебе сводили на нет все благое впечатление от его редких хороших поступков!

Так! Хватит думать о моем главном противнике в этом замке. Мне вообще-то на занятие медитацией пора!

Я бежала, замедлившись лишь в десятке метров от дверей в медитативный зал.

Приоткрыла дверь и услышала тягучий голос Оллисэйна.

– А теперь выпрямим руки, приветствуя солнце, и глубоко вдохнем… Здравствуй, дорогая Ноэль, я уже и не чаял тебя дождаться.

– Простите, – покраснев, пробормотала я и совсем уж по-детски спросила: – Можно пройти?

– Да, конечно, – напевно ответил Златогривый, наклоняясь вперед, от чего мышцы на обнаженной спине красиво заиграли под кожей. Я едва не споткнулась о коврик!

А волосы-то волосы! Словно инеем покрытые, искрятся на солнце. Эх, все же наставник у меня просто красавец-мужчина!

Этот самый эталон, который и сильный, и умный, и опытный, и властный, вдруг поднялся и, сложив руки в молитвенном жесте, поклонился… Штаны четко обрисовали вполне достойную пятую точку!

Выровняла свою кривую от восхищения траекторию и… едва не полетела на пол повторно. На меня пристально смотрел почему-то очень злобный Ильф, который и не думал приветствовать солнце!

– Ветреница дивная! – почти неслышно прошипел дракон.

– Сам такой! – обиделась на такие несправедливые обвинения я.

А над залом несся звучный голос Оллисэйна Златогривого, который намекал о том, что спокойствие и нирвана, они, как и истина, – где-то рядом!

– Представьте, что вы одинокая кувшинка, плывущая по янтарной реке умиротворения… Что вы песчинка в бесконечном океане спокойствия…

Не знаю, как Ильфу, а мне оное спокойствие и умиротворение уже даже и не снились!!!

Демоны, летать-то как хочется. Очень хочется.

Танцевать в небе, ощутить на своем чешуйчатом, гибком и сильном теле упругие воздушные потоки. Понять, что я – совершенство.

Да, моя драконица скромностью не отличается. Но… она ведь и правда совершенство! Иных небеса не принимают.

Правда… эх, есть одна закавыка.

Едва дождавшись конца медитации, я спросила:

– Учитель, вы говорили, что летать пока нельзя. Это же из-за ритуала и полученных ран, как я понимаю. Когда же мне можно будет подняться в небо?

– Ноэль, боюсь, что пока это делать нежелательно, – со вздохом повернулся ко мне Олли.

– Почему? – почти хором недоуменно спросили мы с Ильфом.

– Потому что это сведет на нет часть наших усилий, – пожал сильными плечами Златогривый и поднялся одним текучим движением. Прошел к скамье, поднял с нее жилетку и накинул на голое тело, неторопливо зашнуровывая ее.

– Все так серьезно?

– Не до такой степени… – обдумав, спустя несколько секунд отозвался наставник. – Но если учитывать, в каком мы положении, то летать я бы не рекомендовал. В вашем распоряжении медитации и душ!

Улыбнувшись, дракон похлопал нас с Ильфом по плечам и, беспечно насвистывая что-то веселое, вышел из зала со словами: