class="v">Забыть бы мне тягостный гнев

В откровениях новых…

Я искал невозможных отрад

И летел к ним трепещущим телом,

Но застыл утомившийся взгляд

Святость души отлетела…

В черной и дерзкой пытливости

Металась угарно душа.

С ужимкой нелепой кичливости,

Черная женщина в сердце вошла

К груди прижимая цветы

Восточных таинственные маков

В букете дрожали листы

Наслаждения страшных подарков.

Черная женщина, прочь!

Я хочу серебристых аллей,

Я хочу, что б растаяла ночь –

Для лучистых и солнечных дней…

Я хочу Белого Лотоса –

Радости благостной жизни,

Сладко налившейся лозы!

Умрите мои укоризны,

Я послушался вас – и умрите.

Я взлечу из паденья усильями…

Белые птицы, спуститесь,

Вейте лучистыми крыльями.

Слова в Вышних… Гашиш*

Путался мозг. Я лежал

Безумье окутало мысль…

Бороздил непонятный кинжал

Мозг прорезая бесчисленно

Я лежал и читал «Отче наш…»

…Отче ваш… Отче наш

Слова в вышних… Гашиш!

«Гашиш… аш-шишш».

Были какие-то блестки,

Тина от смутных болот: –

Где-то под мыслями всплески: –

Что-то придет?!.

Ах зачем, ах, зачем

Неподвижен и нем

Я отравлен лежал

И сереце как жало

Ядами сжималось…

И не было тела

Весь мир я постиг и не знал

Рядом две мысли – горела и тлела

Бороздил ядоносный кинжал..

Мысль одна на одну… я умру

Ужас, ужас какой!!!

Я умру… но нельзя умереть: –

Смерти нет – только мысль

Только мысль и движенье –

Ломанье мысли бесчисленно…

…«Отче наш», отче ваш

Слово в вышних… гашиш –

«Гашиш… иш-ишиш».

…Изломаны синие линии

линии… инии… иней. нии…

Февраль 1919 год.

Откровение

Приличные и хорошо одетые.

Вас несколько, сидели в комнате.

В лиловом полусвете…

Припомните, припомните…

…Вы возглашали Маяковского

Играли в ум и мудрость

Удачными формулировками..

А я, – я видел вашу скудость.

Но я увидел больше – ваши лики

Отравленные и некрасивые.

Дрожали душа ваши дико

В порыве тягостно-трусливые

Вы дерзкие, вы – полубоги.

Свет потеряли навсегда..

У вас мозги дрожали, как и ноги

И гордость канула куда?!

Мой взгляд на ваших лицах

Нечеловеческих-сиреневых…

Хотели вы и не могли молиться

С дрожащими коленями

12 февраль,1919 год.

Три истины от Сенса

(Идилия Белого лотоса).

– Бессмертна душа и растет

И к самому небу приблизится

Тело и тлен наш умрет

До смерти же Дух не унизится.

Начало, дающее жизнь

В Нас и вне нас и во-век

И в мире – единой отчизне,

Где проживет человек, –

Всегда остается благим,

Нельзя его видеть и слышать.

. . . . . . . . . . . . . . .

Голос Бога услышан.

И каждый законы воздаст

Себе самому человек

Может и душу предать

Черному Духу во век.

Назначить по вере преграду, –

Иль кару призвать по грехам, –

Творец своей тьмы и отрады

Властитель над много – я сам.

10 февраль 1919 год.

Смерти и Жизни

Смерть, спустись мне с гордыми цветами

Спрячь скелет свой в белые шелка

Не клонись холодными зубами

И коса пусть не мелькает…

Обласкай меня высокой грезой

Будь нежна в последние мгновенья

Жизнь, не уходи с угрозой

А умри улыбками и пеньями

* * *

…Потеряны светы и кануло все

Утрачены чудные силы, –

А как оглянусь за плечо –

Могилы чернеют, могилы…

* * *

О, кто б мое сердце раздвинул –

Раскрыл бесконечным кольцом –

Принять все сиянья небес

И шопот истлевших могил

* * *

Мартелии*

Истории моей смерти

[1919]

27 ст. ст. Январь 1918 год.

Гнилой Угол

Хай-шин-вей

Комната Таланы Сольвейг

Сос

ВЕНЕДИКТ МАРТ

ЭДГАРУ ВЕНЕДИКТОВИЧУ

МАРТУ

моему первенцу покойному

сыну.

Жених черный

Я зимой на кладбище поймал Ворона.

Он прожил со мной до весны.

* * *

На исходе Марта я купил два обручальных кольца. –

Одно я привязал к крылу черному, – другое – проглотил – в сердце.

Я обручился с Вороном.

Скорбно поцеловал его мигающие глаза. И он отлетел от меня на исходе Марта.

* * *

…Солнце будет играть у крыла черного.

Луч солнца раздробится на золотом кольце…

И луна! и звезды!

Не тронут черви в сердце трупа кольца.

– Минуют черви.

Щель

Посвящаю Серафиме Захарьевне Лесохиной – жене моей.

27 ст. ст. Январь 1918 год.

Было так тесно, так тесно! Смерть приплюснула меня. Доски были ароматны… но так угрюмы, так строги! Было безысходно темно в гробу. И я стиснул веки до нервов.

И долго я тосковал в буднях зимы и смерти.

Весной приползли черви. Остановились в гробу.

Я был так рад, тронут визитом живых! Ведь я отвык от жизни!.. Последние гости, черви – они изласкали меня до костей.

…Толпы червей разнесли меня в Бессмертье!

И в смерти – щель!

Я скрылся в траве. – Прорвался травой…

– Знаете о чем шептали те травы! –

– «Подайте коровьи желудки – Март хочет снова к человеку!»…

Слезы черные

Драгоценному Николаю Варфоломееву.

27 ст. ст. Январь 1918 год.

Я растерзал ночь. Черные клочья я расшвырял по углам комнаты…

– Но за окном!!!: