где колос риса лениво вьется и не расцветает в венчике мечтаний, где Сусаноо Микото нашел осьмигидровое чудовище с Неуязвимым хвостом, где так много Увядающих листьев и широкие дорожки беспрерывно пьющие серый напиток Идзанаги.

Пойдем в нашу белую Землю, в дальнюю сказку грез, моя родная Зинео-сан,

Чарами ночей опьяненная, дочь Дматерасу Омиками25, каждая капля крови которой точка Солнца,

Каждая жилка – луч светлый, изнеженный,

Каждый шаг – нить радужной Надежды…

Пойдем. Уже священные Голуби Исе26 спустились в Иому, в эту Страну ночи и темного отдыха.

Тени родят сплетаясь новые зори в Истоме, певуче содрогаясь.

Ваше Кимоно – лес причудливых видений – я раскинул лазурью над новым миром грез…

IV

Дайте мне Ваши руки…

Дайте мне эти грозди дикого винограда, переплетенные в схватке желаний.

Дайте мне вдохнуть эти лепестки Сакуры27, остроконечные, как меч Самурая, соединенные со стеблем лишь страстным ароматом.

Дайте мне эту пятиструнную Гульдеру29, одинаково печальную, как и безумную… дайте.

Я тянусь к ним в этот чарующий час Зари, когда цикада, – Горнист солнца, дарит в истоме звуки ранних чар,

За вершинами облегающих гор пробуждается истома древней ночи и сопровождает тени, грезы, сны на отдых куда-то далеко ввысь, в безбрежье, к загадке тайн.

Когда мои глаза считают последние точки небес – звезды полнолуний, и весь я одинокий, жаждущий, Утренний тянусь к Вам, моя Зинео-сан,

Моя крохотная, изломленная, наряженная в изгибы красок, малютка восточных феерий…

…Дайте мне Ваши руки…

Я раздвинул стены моего игрушечного палаццо, и сплелись на них рисунки священных змей и медуз.

Я хочу, чтобы Ваши руки отдались мне на хребте змеиных жал, так преданные дивной музыке страсти…

Я окутал тело мое, после омовения в вулканическом кратере, тенями и лучами осенних Сумерек,

Этого, так излюбленного Вами, часа смерти в купели золотого сияния.

Поясница моя обвита блеском шелковистого Ланцезо и навстречу ветру развевается, как мудрые волосы жреца Синто в священной роще Кандузи;

Весь я, как сотканные негой тысячи разукрашенных вместилищ для Ваших пьяных рук и чадных пальцев…

Я хочу, чтобы колыхалось тело мое от жала Ваших остронапряженных струн.

Дайте мне Ваши руки..

Они задвигались в танце болезненных усталых грез,

Они бледнеют, как серп лунного света, пресыщенный ночною лаской,

Болезненно извиваясь, они рыдают протяжно, сладострастно и многозвучно…

Они танцуют «Экстаз», чертя круг бабочек вокруг шелковистых огней.

Дайбуцу расширил свои застывшие глаза в восторге пляски,

Сама коленопреклоненная, Вы подарили ему тайну Ваших рук, чары Ваших необузданных пальцев…

Верховный жрец Кагатама зовет Вас…

Тень обладанья в храме оставили Ваши руки,

Древние ковры из священного тростника пьют сладость Ваших пальцев

И, впитывая влагу, вспоминают росу старых Зорь в дальней сказочной стране…

Дайте мне Ваши руки…

V

Дайте мне Ваш рот…

Белоснежные кораллы в нем рассыпаны, как стройная стража райских врат,

Как хищные глаза леопарда у пещеры, хранящие заколдованное яблоко.

Дайте мне Ваши губы без поцелуя, (этой тайны пришельцев)30, пепелящиеся в схватке огненных колец желанья.

Дайте мне эту волшебную дорожку к звукам и напевам,

Изогнутым венчиком к кладу грез и сказок извиваются Углы Вашего тайника.

Кто заколдовал все чадные чары этого полуоткрытого, полудрязнящего Ротика?

Вкусил ли он томный цветок лабендоне, навеки оставляющий свой аромат, и желание?

Коснулась ли Орхидея, этот бесстыднейший цветочный Самец, нежной влаги Ваших пьяных Уст?

Ласкался ли пертоши волшебный стебелек, выскакивающий в мир Солнца лишь раз,

Чтобы иссушить свою страсть, и потом прячущийся на сотни веков, как грешник Пропасти?

Ласкался ли этот луч желанья к Вашим сочным, бездонным, грезами расцветшим губам?..

Дайте мне Ваш рот, не ведавший таинства ласки…

Я прошу Вас, как древняя Саломея молила рот Пророка.

Я хочу вкусить его, как зрелый плод, как девственный закат,

Как распустившуюся Чашечку вишни в легендарной Стране Овари…

Между облаками, как глыбы скал, сегодня плывущие в высях,

Я вижу огненные нити, так паутинно извивающиеся, тянущиеся к Солнцу и пьющие страсть лучей так жадно и ненасытно…

Я в поисках дивной мелодии блуждаю по мирам далеким и чародейственным

Я в мучительном голоде брожу по углам Вашего Сладострастного рта и молю: «Дайте мне его»…

В храме Синто, Сумрачной колонне священного дерева Карпуси, я доверяю печаль мою, как сумеркам вчерашнего дня, когда Вы, тихо грустя, о чем-то напевали, и на складках Рта застывали ледяные призраки Страстных дерзаний.

Зачарованный, ослепленный, я тянусь к Вам, – Зинео-сан,

Восточная глыба нежного огня,

Холодная Искра вечно живого желанья,

Скрытый факел среди разбросанных кораллов, Фея певучих дорожек… и молю: «дайте мне Ваш грешный рот, не ведавший таинства ласки»…

VI

Небо посыпано пеплом, серым напитком свирепого бога Нио31;

По сердцу Лазури ползут чешуйчатые, змеинообразные облака и

С гневом бросают жало на белую землю, которая пенит песчинки

И чернеют от слез блестящие Искры их Глаз.

Золотая роса или малый холод прилетели к нам из Стран Иомы и бурлят.

Фон из Стриженого бархата прекрасной горы нашей.

Одинокая вишня от холода сжимается сиротливой малюткой и вздрагивает чуткое сердце ее;

По струям злых вод я шагаю к Вам, к шатру Вашему, моя Зинео-сан,

На величайший праздник наш Сан-Сан-ку-до32,

Мы будем отпивать наши девять бокалов, и для меня каждая капля будет райским напитком блаженства…

Бледным Лотосом я уберу тот Уголок, где первый шаг Ваш томно прислонится от желанья,

Я повелю Лотосу замкнуть чашечку-глаза свои, чтобы не стыдить Вашу нагую девственность;

Плечи Лотоса Усладой обовьют Вас в миг дурмана, и водяная лилия будет приятно волновать неизведанной еще Вами лаской,

Как брызги, груди нимф дразнят.

Три лепестка Азарума замкнутся вокруг сокровищниц Ваших

И живым дыханием своим будут звать в Нирвану.

Мы забудем в нашем сказочном шатре о струйках ползучих на земле, моя Каору33, моя Зинео-сан,

Душистая, белая птичка моей священной ночи.

Знойной негой я закружу бедра Ваши

И как безумный пион ранней весной дарит счастье бамбуку,

Одурманивая и опьяняя ниву своим теплом и росистой влагой,

Так я орошу Вашу сиреневую тропинку, заросшую, как царственный гордый лес,

По упруго-расступающейся под королевской Рукой, как сладостно гибко баюкает пион мой Вашу весеннюю тропинку, только что открывающуюся словно Озеро от ледянных оков…

Вы закрываете глаза в дремотной истоме, опьяняясь влагой,

Я чувствую причуды музыкального искусства, когда все движения игры выполняются, но звуки не слышны,

Чтобы немая таинственность освятила эти чары дивной Симфонии…

Я слышу движения Ваших ног на дивной Самисен34…

Три струны… три Звука…

…лед вздрогнул, белая птичка моя затрепетала

…лед слился с весенним