Алекс вздрогнул от моего прикосновения, его глаза еще больше потемнели. Он закусил губу. Я видела, как подрагивают его ноздри.

Как у норовистого жеребца, который готов разнести все преграды и пуститься вскачь.

Нет, мой жеребец. Сегодня мы никуда не скачем…

Я коснулась его шеи. Почувствовала бьющуюся жилку.

Вернулась наверх. Провела пальцами по его губам…

Он прижался губами к моим пальцам, целуя их. Я задержалась так на несколько мгновений и… просто убрала руку.

Из его груди вырвалось что-то вроде рычания.

— Тихо, — я снова прижала палец к его губам.

А потом сделала шаг назад. Он шагнул вслед за мной.

Я сейчас могу делать с ним все, что угодно. Он полностью в моей власти. Восхитительное чувство!

— Пошли, — произнесла я.

И двинулась дальше по набережной. Он послушно побрел за мной. Как собачка на поводке.

— Лана, ты… — услышала я низкий, необыкновенно сексуальный голос Алекса.

— Жестокая? — подсказала я.

— Садистка! — с чувством произнес он.

Да, эта стерва Лана именно такая. В отличие от скромницы Мышки…

Алекс

Мышка меня поцеловала.

А я ее нет.

Она мне не позволила.

Вчера я проводил ее до дома. Плелся за нею, как верный пес, капая на асфальт раскаленной от похоти слюной. И как можно было согласиться на такое дурацкое условие — не прикасаться к ней?

Как будто у меня был выбор…

Она растравила меня своими стройными ножками, выглядывающими из-под юбки, своей умопомрачительной грудью, обтянутой скользким шелком, и своими нежными пальчиками. Вот ведь проказница!

Специально завела меня и оставила погибать от спермотоксикоза.

Ну, ничего. Раз ей хочется играть — поиграем. Но рано или поздно игры закончатся. И тогда она узнает, на что способен доведенный до цугундера, озверевший от воздержания бешеный лев.

В наш прошлый раз, семь лет назад, я был нежен и осторожен. Сейчас все будет по-другому. Мышке не будет пощады.

Умираю, как хочу ее!

Никогда в жизни не хотел никого так сильно. Девушки всегда казались мне взаимозаменяемыми: не дала одна, обломится с другой.

Но Мышка… Ее никем заменить невозможно!

Таких больше нет. Только она вызывает во мне яростную бурю непонятных мне самому эмоций.

Вчера она не разрешила мне даже войти в подъезд. О том, чтобы попасть в ее квартиру и устроить убойное продолжение банкета, я уже и не мечтал.

— Ты сегодня хорошо себя вел, — произнесла она, перед тем, как убежать, оставив меня одного в темной тоскливой ночи.

— Я требую награды за примерное поведение… — начал я.

Она не дала мне договорить.

Поднялась на цыпочки, положила руки мне на плечи и легко коснулась своими губами моих. Я рванулся навстречу, хотел впиться в ее губы, прижать к себе ее упругое юное тело…

Но она меня остановила командой:

— Руки по швам!

Тоже мне, командирша, блин! Но я повиновался. Потому что дал слово.

Она чмокнула меня в нос и убежала.

Скоро я догоню тебя, моя маленькая шалунья!

Сегодня с утра я успел побывать у Маринки, узнать, что ее скоро выписывают. Она умирала от нетерпения и готова была сбежать из больницы сию минуту. Но нужно было дождаться результатов каких-то анализов.

А ближе к обеду раздался звонок телефона. Это была учительница Захара, Вероника Сергеевна.

— Александр Григорьевич, — услышал я в трубке. — Я знаю, что ваша сестра лежит на сохранении, поэтому позвонила вам. Не хочу ее волновать. Захар…

— Что случилось? — у меня в груди похолодело.

Я не паникер. Но в тот момент за секунду успел нарисовать себе кучу жутких картинок того, что могло приключиться с моим неугомонным племянником.

— Захар плохо себя ведет, — услышал я.

— Слава богу! — вырвалось у меня.

— Вас это радует? — возмутилась и, кажется, немного растерялась Вероника Сергеевна.

— Никак нет. Просто, когда вы позвонили, я подумал, что с ним что-то случилось.

— Ну что вы! С ним все в порядке. То есть… почти. Форма немного пострадала. И на лице царапина.

— Ерунда!

— Нет, не ерунда! Мы должны разобраться с этим инцидентом. Пожалуйста, когда придете сегодня за Захаром, не уходите, пока мы не побеседуем.

— Понял. Найду вас.

Я явился в школу за двадцать минут до окончания продленки.

Выбравшись из автомобиля, нос к носу столкнулся с одной из мамашек. Той самой, что первого сентября провожала нас с Захаром к старту линейки. Забыл, как ее зовут. Инна? Ира? Что-то такое.

— Привет, — произнесла она, надув губы и хлопая ресницами.

— Привет.

— Как дела? Справляешься с племянником? Я могла бы помочь…

— Спасибо, все в порядке.

Мы вместе пошли в сторону школы.

— И все же мальчику нужно женское внимание, — лепетала эта Инна или как ее там.

Мы дошли до класса, она вошла вовнутрь, стараясь максимально вертеть задницей и, видимо, думая, что я иду за ней. Но я пошел дальше по коридору.

Мы с Захаром прекрасно обойдемся без ее навязчивого внимания!

Уроки с детворой делает не Вероника Сергеевна, а какая-то другая тетка. Так что я отправился на поиски нашей классной руководительницы.

Прошел метров двести и увидел впереди знакомый силуэт.

Мышка!

В прямом строгом платье, на шпильках… просто секс-бомба!

— Привет, — догнал я ее. И сразу спросил: — У нас же не свидание?

— Что? — она удивленно вытаращилась на меня. — Нет…

— Тогда вот тебе за вчерашнее!

Я обнял ее, прижал к себе и… нежно и аккуратно поцеловал в щечку.

Пока так. Для затравки.

Горячее будет позже. Не знаю, когда, но точно будет.

— Что ты… — возмущенно начала она.

— Вообще ничего.

Я уже отпустил ее. Она поправила платье, сердито глядя на меня.

И тут ближайшая к нам дверь открылась, на пороге появилась Вероника Сергеевна.

— Вы оба здесь, — произнесла она. — Это хорошо. Проходите.

— А ты что тут делаешь? — шепнул я Мышке, пока мы входили в учительскую.