водой и, отхлебнув из него, протянул Бану, тот вцепился в кожаный бурдюк и стал жадно пить, но вдруг, мельком взглянув под ноги, вскрикнул и отскочил в сторону, уронив мех и разлив всю воду.

На том месте, где только что стоял Бан, шевелилась, свертываясь в кольца, кобра. Ее кожа сливалась с песком, и от того друзья не сразу заметили опасность. Видимо, крестоносцы потревожили змею, когда она грелась на солнце, проглотив птицу или суслика. Бан чуть не наступил на нее и едва избежал гибели от ее укуса.

Змея свернулась в кольцо и подняла голову. Маленькие холодные глаза посмотрели на крестоносцев, ничего не выражая, но явно выбирая жертву. Рыцари оцепенели, чувствуя отвращение и легкий страх. Кобра раздула капюшон и угрожающе зашипела. Медленно качаясь из стороны в сторону, она приготовилась атаковать. В открытой пасти хорошо виднелись длинные, тонкие, словно иглы, клыки. Раздвоенный язык дрожал меж зубов. Шипя и брызгая то ли слюной, то ли ядом, змея обводила крестоносцев глазами, решая, кого ужалить первым. Замерев перед броском, она остановила взгляд на Ричарде – рыцарь стоял ближе всех. В следующее мгновение кобра бросилась на него, но Дик взмахом клинка на лету отрубил змее голову. Кровь разлилась по песку, обезглавленная тварь упала, дергаясь в конвульсиях, Ричард вновь ударил мечом, и змея затихла.

– Молодец, Дик! – воскликнул Джек. – Ловко!

Друзья брезгливо отошли от убитой кобры и оглядели место боя. Кожаный бурдюк лежал на земле, там, где уронил его Бан, из него вытекла вся вода, и последние капли падали с горлышка, мгновенно впитываясь в раскаленный песок.

– Вся наша вода пропала! – вскричал Джефферсон.

– Это очень плохо, – мрачно подвел итог Бэртон.

Тем, кто знает Восток, известно, что нет ничего страшнее, чем остаться без капли воды в бескрайней сухой пустыне, обреченным на мучительную гибель от жажды. Крестоносцы растерянно смотрели друг на друга. Молчание нарушил Дик.

– У нас нет воды, и мы потеряли направление, – сказал он, – нам не на что рассчитывать, кроме помощи Бога, а потому пойдемте, куда глаза глядят, и если мы еще нужны на земле – ангелы нас выведут.

Это было единственное, что они могли предпринять. День угасал и в наступающих сумерках пустыня приобретала серый оттенок. Когда солнце село, резко стало темно и холодно. Крестоносцы упрямо продолжали идти, не желая останавливаться и все же надеясь спастись. Но постепенно силы оставили их. Изможденные они упали на песок и провалились в глухой сон без сновидений. Лунный свет разлился вокруг, и ночь окутала землю…

С первыми лучами, озарившими утро, рыцари пробудились. Солнце вновь накаляло пустыню, и барханы дымились после ночной прохлады, марево на горизонте предвещало жаркий день.

Крестоносцы заспанно озирались, от жажды и усталости кружилась голова, плохо работало сердце. Силы несчастных таяли, и все, что они могли, – это искренне помолиться и верить, что Бог услышит их. Молча переглянувшись, рыцари тяжело поднялись на ноги и продолжили путь, уже не выбирая направления и почти отчаявшись. Вторые сутки они не делали ни глотка воды, во рту пересохло так, что стало трудно говорить и язык прилипал к горлу. Понурые кони тоскливо шли в поводу и тоже хотели пить. Пески, равнодушно простирающиеся до горизонта, начали насмехаться над пятеркой заблудившихся крестоносцев, безнадежно бредущих через пустыню.

– Друзья! – вдруг хрипло воскликнул Джек. – Я вижу огромное озеро! Мы спасены!

И Джек, спотыкаясь, кинулся бежать к чудесному озеру, манящему с неимоверной силой, с разбегу он прыгнул в воду… и вдруг тяжело упал на сухой и горячий песок…

Когда остальные подбежали к нему, Джек все еще лежал неподвижно, уткнувшись лицом в ладони. Он не хотел и не мог подняться, его душили рыдания, но слезы не текли из пересохших глаз.

– Это был просто мираж, – грустно промолвил Бэртон.

Джек поднял голову. Он не мог смириться с тем, что надежда, бывшая уже такой реальной, вдруг подло исчезла, насмешливо и беспощадно оставив его умирать.

– Я вновь вижу озеро, – сказал он, – только теперь оно дальше.

– Там нет озера, Джек, – повторил Артур, – это просто злые шутки пустыни.

Они подняли Джека с песка и продолжили путь, преследуемые миражами, наполнявшими барханы чудесными грезами. Перед крестоносцами, словно по волшебству, возникали источники и озера, пальмы и оазисы, из песчаных холмов вдруг вырастали города с белыми минаретами и сияющие дворцы, возле дверей которых стояли обнаженные красавицы. Не раз кто-нибудь из друзей бросался к прекрасному видению, принимая его за реальность, но оно исчезало бесследно в этот же миг, оставляя лишь безжалостную действительность.

Рыцари блуждали в царстве иллюзий потеряв чувство времени и пространства. Здесь все грозило гибелью: скорпионы, кобры, голод и жажда. Солнце обжигало кожу и дурманило рассудок. Зной отнимал силы. Ноги вязли в мириадах рассыпающихся песчинок, с трудом преодолевая отчаяние, крестоносцы взобрались на одну из дюн и оглядели окрестности.

Над безжизненными просторами высоким шатром раскинулось белесое небо. Под лучами палящего солнца пески курились легкой дымкой и раскалялись, словно в доменной печи. И вдруг в этом мареве, клубящемся над пустыней, друзья увидели медленно бредущих верблюдов и лошадей. Это был караван, идущий к оазису. Люди в чалмах вели в поводу животных и ехали верхом, меж горбов верблюдов и на спинах коней лежали пестрые тюки и свертки.

– Опять мираж, – тоскливо промолвил Дик.

Крестоносцы равнодушно смотрели на чудесное видение, а караван медленно проплывал мимо. Верблюды неспешно ступали, и погонщикам то и дело приходилось их поторапливать.

– Пустыня словно бы издевается, – со злостью воскликнул Джефферсон, – эти миражи сведут меня с ума!

– Не обращай внимания, Кристофер, – с трудом хрипло произнес Бэртон, на его лице появилась слабая тень усмешки, – ты ведь так искал караван, кроме того, думаю, это последняя иллюзия…

Друзья замолчали. Груженная сокровищами вереница все еще виделась им. Подгоняемые людьми верблюды медленно уходили вдаль. Вдруг со спины одного из животных упал яркий сверток, и что-то блестящее рассыпалось по песку. Караван стал, сарацины бросились собирать рассыпавшиеся драгоценности и складывать их в мешок. Через несколько минут процессия продолжила путь.

– Какая потрясающая иллюзия, – искренне восхитился Дик, – прямо как настоящие!

– Да уж… – мрачно отозвался Бан.

Караван ушел уже достаточно далеко, когда друзья доплелись до того места, где он впервые привиделся им.

– Черт возьми, что это? – вдруг воскликнул Ричард.

Прямо под ногами, на утоптанном песке, лежали несколько драгоценных камней и золотых монет, сверкающих на ярком солнце. Нагнувшись, Дик поднял аметист, рубин и алмаз. Камешки радужным сиянием переливались в его руке.

– Неужели и это мираж… – начал Джек.

– Какой мираж! –