«Так. Все, все! – приказала себе Соня. – Села прямо, успокоилась. Пора мысли включать, пусть и через отчаяние. Плачь не плачь, а с завтрашним днем надо что-то делать!»

Похлюпала носом, покашляла, погукала, чтобы привести голос в нормальное рабочее состояние. Кликнула в телефоне номер Самуила Яковлевича, подобралась вся… Еще и губы растянула подобием просительной улыбочки.

– Да, дорогая моя, слушаю… – полился в ухо расслабленный старческий голос.

– Простите за поздний звонок, Самуил Яковлевич… Наверное, вы отдыхаете уже?

– Да бог с тобой, не извиняйся. Какой же он поздний? Тем более я долго спать не ложусь, старческой бессонницей мучаюсь. Говори, что там у тебя. Носом хлюпаешь – случилось чего?

– Да… Да, случилось. У меня свекровь с инсультом в больницу увезли.

– Ах, жалость какая, надо же… Сочувствую, сочувствую… Наше стариковское проклятие – этот инсульт…

– Самуил Яковлевич, у меня завтра процесс. А ребенка оставить не с кем. Может, вы… Как-то…

– Хм… А чем я тебе могу помочь, дорогая? Не хочешь ли ты мне предложить с ребеночком твоим понянькаться?

– Нет, что вы… Просто я подумала…

– А ты не в ту сторону думаешь, дорогая. Не забывай, что ты теперь не стажер, ты полноценный адвокат. А из этого следует, что все свои вопросы должна решать сама. В том смысле – наизнанку вывернись, а дело сделай. В нашей профессии по-другому нельзя, уясни это для себя раз и навсегда. На одну ступеньку оступишься – авторитет потеряешь, потом его в кучку уже не соберешь, уж поверь мне, старому ежу. А что, совсем не с кем ребенка оставить?

– Да в том-то и дело, что не с кем! Иначе бы я вам не звонила! Вообще-то я хотела вас попросить сходить в мой процесс…

– Нет, не могу, извини. У меня на завтра весь день расписан. Давай, давай, соберись, решай проблему сама. Для адвоката не существует безвыходных положений по определению. Все, дорогая, спокойной ночи…

Отбой. Вот так тебе, дорогая. Получи. А на что ты рассчитывала, дорогая? Решай свои вопросы сама… Ничего не попишешь, он прав, конечно. Только с какой стороны их решать – непонятно. Тем более за один вечер.

Так, надо собраться с мыслями… Кто есть из друзей-знакомых, кому можно в ноги упасть? Да нет же, откуда… Все завтра по рабочим местам разбегутся… Хотя… Стоп! Ленка же нынче неработающая бездельница! Подруга она ей или кто? Ну, психанула сегодня непонятным образом, ну, бывает… Может, у нее критические дни временно психику пошатнули? Так, все, звоним Ленке…

– Да, Сонь, слушаю!

Эка откликнулась как, виновато-радостно. Переживает, наверное, что так глупо из кафе убежала. И хорошо, что переживает, сейчас ее на этом фоне и надо просьбой обескуражить.

– Ленка! Ленка, у нас беда! Екатерину Васильевну в больницу с инсультом увезли!

– Да ты что, Сонь!.. Ой, надо же… Олег переживает, наверное? Он же так свою маму любит…

– Ну да. Переживает, конечно. Я тоже переживаю. Но жизненные проблемы переживаниями в сторону не отведешь, Лен. Помоги мне, а? У тебя завтра день свободный?

– Свободный. А что? Чем тебе помочь, Соньк? Говори, я все сделаю!

– Мне завтра в процессе кровь из носу надо быть, посиди завтра с Николенькой!

– Я?!

– Ну да, ты… А что?

Повисла пауза – просто омерзительная. Ленкин испуг можно было чуть ли не руками потрогать. Нет, никогда ей к этому не привыкнуть…

– Ой, Соньк… Не могу я. Ну прости меня ради бога. Нет, ты что, я боюсь! Все что угодно, только не это…

И впрямь перепугалась, бедная, – по голосу слышно, – поняла Соня. Сейчас в себя немного придет и оглаживать свой испуг будет. Чтобы товарный вид ему придать.

– То есть я не это хотела сказать, Сонь… Ты не подумай чего плохого! Я в том смысле, что вообще с детьми не умею…

– Да ладно, можешь не оправдываться. Я все поняла, Лен. Я уже привыкла к подобным реакциям. – Голос получился сухим и жестким, а горло сжал спазм. «Да ничего ты не привыкла! – гневно одернула себя Соня. – И никогда не привыкнешь, не надейся! Может, с годами железом неприятия обрастешь, но не привыкнешь, нет!» Однако плакать нельзя, надо себя в руках держать. В ежовых рукавицах. В конце концов, неизвестно еще, как бы сама себя повела, окажись вдруг на Ленкином месте… Наверняка так же. Не надо бросать камни в других. И оплаты по векселю дружбы тоже требовать не надо. Бог с ней, с Ленкой. Какая уж есть…

– Ну, Сонь… Ну не обижайся, а? Ой, а хочешь, я к соседке своей сбегаю, она как раз почасовой нянькой подрабатывает? Точно, как это мне сразу в голову не пришло! Хочешь?

– А она внушает доверие?

– Еще как внушает! Хорошая тетка, непьющая, адекватная. Так сбегать, договориться?

– Что ж, давай… Только мне прямо с утра надо, к девяти часам.

– Ага! Я тебе перезвоню, в общем!

Ленка перезвонила уже через десять минут. Сообщила в трубку, запыхавшись:

– Она приедет, Сонь… Я ей твой адрес оставила. Только у нее расценки какие-то охренительные, у меня аж глаза на лоб вылезли! Сто восемьдесят рублей в час! Я и не знала, что беби-ситтеры нынче так хорошо зарабатывают! С утра до обеда с ребеночком посидела – и на тебе, почти тыща в кармане. А если на целый день… Ничего себе, правда? Ей-то хорошо, а ты вряд ли на каждый день осилишь… Насколько я знаю, заработки у тебя пока не заоблачные.

– Спасибо, Лен… Ничего, с оплатой уж как-нибудь разберемся. Спасибо!

– А свекруха твоя долго болеть собирается?

– Не знаю… Долго, наверное. Это же инсульт, сама понимаешь.

– А Олег? Он что, не?.. – Ленка замолчала, осеклась. Но тут же поправилась быстро: – …Хотя чего это я – опять со своим уставом в чужой монастырь… Ты извини меня, Сонь, что я так по-дурацки сегодня психанула. Не знаю, что на меня нашло.

– Да ладно. Кто старое помянет, тому глаз вон.

– Да, да, конечно… Нет, все-таки это очень накладно – за няньку платить… С чего это вдруг – столько? Нет, это очень, очень много… Совсем уже обнаглели… М-да…

Хм… Какое странное у Ленки бормотание – задумчиво-отрешенное. И по тональности смахивает скорее на переживание о расходах из личного кошелька. Вроде как сама с собой рассуждает или к покупке приценивается – брать, не брать? С чего вдруг такая забота обуяла? Нет, точно Ленка странная какая-то в последнее время…

Будто почуяв Сонино недоумение, Ленка осеклась, быстро повторила давешнюю спасительную фразу:

– Ой, прости, опять я со своим уставом… Ладно, Сонька, пока, хочу сегодня спать лечь пораньше. Скорей бы уж этот дурацкий день закончился!

– Давай, пока…

Соня аккуратно положила телефон на стол и пожала плечами. Вот вроде и решилась проблема с Ленкиной помощью, а тревожная недосказанность все же в воздухе повисла. Соня чувствовала подвох, но понять, в чем, она не могла. Да, может, и к лучшему? Нужно беречь себя от невероятных подозрений и подлых, но вполне логических выводов. Хотя чего уж проще – свести всю эту индукцию-дедукцию в один узелок… И Ленкино отчужденное поведение, и разговор в кафе, и это странное бегство…